Век железа и пара

Итак, первый вариант – нам отвечают отказом. Но ведь не анонимным же, и, конечно, всегда можно будет обвинить его автора в том, что эта сволочь всеми силами приближала кончину своего короля. Мало ли, вдруг пригодится.

Предположим, нашу помощь приняли, однако мы не смогли сделать ничего. Но вокруг-то все будут считать, что король уже стоял одной ногой в могиле, а тут вдруг пошел на поправку! Ну а что улучшение было недолгим – увы. Против Божьей воли бессильны даже австралийцы.

Наконец, мы ведь вполне можем и реально помочь королю. Потому как лечили его такими методами, от которых и иной здоровый запросто отбросит копыта. Тогда все замечательно, Карлос Второй живет еще некоторое время, а когда у нас все будет готово, мы вновь сдадим пациента придворным медикам, и те, надо думать, быстренько сведут его в могилу.

Писался же документ потому, что следующий наш визит в Европу планировался этой осенью.

Мы постоянно выбирали такое время года, потому что во время него ветры в Индийском океане могут дуть в любую сторону, а вот весной и в начале лета они практически всегда западные, и путь назад в этом случае оказывается быстрее.

Правда, достроить к визиту броненосец мы явно не успевали, но зато с голландских верфей пришло сообщение, что строительство первого из заказанных нами чайных клиперов близится к завершению, и теперь надо было думать, под каким соусом склонить голландцев к плаванию на нем.

Ибо тут имелась немалая трудность. Все корабли нашего производства имели парусное вооружение шхун, наиболее простое в обслуживании. С помощью англичан и испанцев наши моряки со временем освоили обращение с прямыми парусами фрегата «Ястреб». Но с теми, что будут стоять на чайных клиперах, не умел обращаться никто! У меня нашлись только полторы страницы общих слов о том, как это делается, и все. Так что, подумав, я написал голландцам чистую правду. Она заключалась в том, что последние корабли такого типа строились в Австралии очень давно, еще до второй эпохи изоляционизма. А потом надобность в них не возникала, ибо подобные суда плохо приспособлены для плавания во льдах, а ничего другого от флота тогда не требовалось. Все это привело к тому, что чертежи кораблей сохранились, а вот тонкости обращения с их парусами – увы. Есть только инструкция общего плана, которую мы прилагаем к данному письму. И предлагаем голландцам освоить тонкости обращения с парусным вооружением клипера на нашем экземпляре. С тем чтобы, когда дело дойдет до других кораблей этого класса, к ним уже имелись подготовленные экипажи.

Господину Стефану Кантакузину хватило пяти месяцев, чтобы смотаться в Стамбул, в чем-то убедить великого визиря и вернуться в Лондон с предложением провести рабочую встречу на уровне первых министров по подготовке будущего договора. В качестве точки рандеву предлагался остров Андикитира, расположенный как раз между Критским и Средиземным морями.

Я сверился с картами. Небольшой островок, в двадцать первом веке постоянного населения там было с гулькин хрен, а сейчас, наверное, еще меньше. От разведки с воздуха там ничего не скроешь, большая его часть прекрасно простреливается с моря. Турция вроде считала этот клочок земли своим, но как-то не очень уверенно, ибо не удосужилась посадить на нем хоть какое-то подобие гарнизона. В общем, место встречи нас устраивало, о чем и была отбита радиограмма в Лондон.

Вот так помаленьку начиналась подготовка к третьему вояжу в Европу. На сей раз туда поплывут три корабля – «Чайка», «Кадиллак» и только что сошедший со стапелей их ближайший родственник «Ниссан». Внешне он был точной копией «Кадиллака» и имел точно такие же машины, но два из четырех котлов могли топиться углем, а не нефтью. Или даже дровами, если с углем возникнут трудности. Кроме того, он отличался артиллерийским вооружением.

Броненосцу до спуска на воду оставалось не меньше полугода, да и потом он будет достраиваться как минимум столько же, если не больше. А две из четырех предназначенных для него стомиллиметровых пушек были уже готовы, так что мы с Ильей приняли решение установить их на «Ниссан». Правда, пришлось усилить палубу на носу и корме, потому как отдача новых орудий была куда сильнее, чем у пятидесятимиллиметровок. Их на «Ниссане» ставилось четыре штуки, по две с каждого борта. Кроме того, корабль будет нести две пусковые установки для ракет, а в трюме – шесть минометов, которые в случае необходимости можно быстро вытащить на палубу.

Внес свою лепту в подготовку экспедиции и старший сын Ильи Михаил, причем, если можно так выразиться, сделал это дистанционно. По самое дальше некуда насытившись административной деятельностью, он сразу после прибытия отца из экспедиции запросил у него нечто вроде отпуска. И вскоре на «Соболе» отправился по знакомому маршруту: в Южную Америку. Но уже не только за селитрой, но и как довесок к ней за личным составом Австралийского иностранного легиона.

Как я уже упоминал, на самом краю Южной Америки сейчас происходил процесс завоевания Патагонии арауканами. Эти пришедшие с севера племена были чем-то вроде монголов времен соответствующего нашествия, только без Чингисхана. Впрочем, завоевание Патагонии прекрасно получалось и без него.

Так вот, Михаил уже не раз поставлял арауканам кремневые английские ружья в обмен на селитру, а патагонцев, которым не нравилось, что их завоевывают, вывозил в Австралию. У нас уже имелся приличных размеров рыболовецкий поселок Потогонка, и его обитатели, кроме занятия рыбной ловлей, еще и работали вахтовым методом на добыче золота.

Арауканы же были прирожденными воинами и поэтому сразу оценили барабанное ружье, которое Михаил подарил их вождю. Они вообще совершенно не брезговали заимствованием полезных вещей и идей, кому бы те ни принадлежали. И ничего не боялись, в отличие от ацтеков, которые впадали в панику, увидев лошадей Кортеса и услышав грохот выстрелов его мушкетов. Когда же испанцы вздумали было сунуться к арауканам, то быстро и качественно огребли по своим наглым конкистадорским рылам, а у араукан появились лошади и огнестрельное оружие.

Вождь оценил барабанку и спросил, что чужеземцы хотят за такие ружья. Михаил ответил: они настолько дороги, что селитры со всей Патагонии не хватит для покупки хотя бы одного. Но в мире есть вещь, продолжил он, которая ценится гораздо дороже селитры или столь любимого европейцами золота, и это – доблесть воина. Вождю пришлись по душе такие аргументы, а когда для закрепления успеха ему дали пострелять из новейшей барабанки, нарезной и снаряженной бездымным порохом, он созрел окончательно. В результате была достигнута договоренность, что сто пятьдесят лучших молодых воинов-араукан четыре года служат Австралийской империи в рядах ее Иностранного легиона – естественно, с барабанками в руках. А вождь получает сто пятьдесят гладкоствольных барабанных ружей с припасами. По истечении четырех лет легионеры возвращаются на родину, и их оружие остается с ними. Более того, за подвиги на полях сражений они могут быть премированы и нарезными ружьями. Наконец, за каждого погибшего воина вождь получает по ружью, причем, если гибель была героической, ружье будет нарезным.

И вот недавно Михаил радировал, что обмен совершен. Вождь получил полторы сотни барабанок, а столько же будущих легионеров дали клятву верности и погрузились на «Соболь». Если не произойдет ничего непредвиденного, то они будут в Австралии месяца через два с половиной, максиум три, то есть как раз к отбытию нашей экспедиции. А дальше легионеры станут нести службу по охране наших владений на Силли и особенно в России, где ногайцы уже несколько раз пытались поживиться имуществом компании.

После того как ажиотаж с заселением Зеленограда немного схлынул, я на несколько дней посетил Эсперансовку, поселок на острове Кенгуру, население которого в результате прибытия трех французских кораблей недавно возросло до пятисот человек. Я вез туда армейский взвод, состоящий в основном из мориори, пятерых учителей, из которых трое были испанцами, а двое – англичанами, гауптштурмпастыря и старшего из протестантских священников, для которого эта командировка будет чем-то вроде экзамена на чин в Австралийской христианской церкви. Не то чтобы он так уж проникся именно ее трактовкой христианства, но вот полагающийся даже унтерштурмпастырю оклад приводил его в священный трепет своей величиной.

Кроме всего прочего эти двое будут заведовать и так называемой детской комнатой. Пожалуй, на данном вопросе следует остановиться подробнее.

Притом что Австралийская империя по определению будет многонациональной страной, мы с Ильей не собирались допускать в ней ничего наподобие чайна-таунов или мексиканских кварталов в Штатах. Или, упаси господь, арабских районов во Франции, а также турецких в Германии. Нет уж, у нормального подданного империи может быть только одна национальность – австралиец. А вот происхождение – это дело другое, пусть далекие потомки гордятся, что их предки были какими-нибудь шотландцами или вовсе ассирийцами.