Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой
Шрифт:
«Мольтке» еще дважды видел британские линкоры – в 22.55 и 23.20, однако выведенная из строя рация помешала ему сообщить об этом командующему. Впрочем, Шеер уже принял решение и менять его не собирался.
Джеллико тоже видел и слышал стрельбу. Из сообщений «Гарланда» и «Кастора» он сделал вывод, что вражеские легкие силы ищут его Линейный Флот. Адмиралтейство в 21.55 передало ему перехваченное распоряжение Шеера миноносцам Михельсена: «Трем флотилиям эсминцев приказано атаковать вас». Вообще, чем больше донесений получал Джеллико, тем дальше и дальше он уходил от истины, пока не нарисовал себе совершенно ложную картину. Адмиралтейство, пытаясь помочь ему, передавало данные радиоперехвата, но в весьма странной интерпретации. Так, в 21.23 Джеллико получил позицию хвоста колонны Шеера на 21.00 вместе с сообщением, что вражеские линкоры следуют на юг. Однако указанная точка находилась к юго-западу от «Айрон Дьюка», и Джеллико вполне резонно не поверил сообщению. «Я ни единого мига не верил информации Адмиралтейства, учитывая донесения кораблей, действительно видевших неприятеля на северо-западе» [5] .
Тем временем произошла первая из странных встреч и было принято первое из странных решений, которое помогло немцам выскользнуть из смертельной ловушки. Примерно в 22.40 «Мольтке» чуть не столкнулся с «Тандерером»,
Но что мы хотим от капитана 1 ранга, если в это же время сразу два британских адмирала показали свою несостоятельность. Торпедное попадание в «Мальборо» благодаря глупости и нерешительности вице-адмирала Берни поставило под угрозу чуть ли не всю 6-ю дивизию линкоров, а стараниями контр-адмирала Эван-Томаса в опасном положении в очередной раз оказалась и 5-я эскадра линкоров. «Мальборо» отставал все больше и больше, однако Берни не посмел отправить поврежденный корабль в базу и тупо продолжал тащить его с собой. Впрочем, может, он просто не желал переходить на другой линкор? В результате к 22.00 он находился в 4 милях позади предписанной ему позиции и чуть не оказался на пути Флота Открытого Моря, при этом окончательно оторвавшись от своих главных сил; лишь когда скорость «Мальборо» упала до 12 узлов, Берни решился перебраться на «Ривендж». Эван-Томас сначала шел ему в кильватер, но потом решился-таки увеличить скорость до 18 узлов и поравнялся с «Мальборо», тем не менее не посмев увеличить скорость еще больше и догнать Джеллико. Хорошо еще, что он сделал хотя бы это, потому что, находись 5-я эскадра позади дивизии Берни, немцы уже наверняка натолкнулись бы на нее. При этом ни один из адмиралов даже не подумал известить Джеллико о происходящем, и главнокомандующий продолжал считать, что эти 7 линкоров все еще с ним. Вообще, с 23.15 до 00.15 очень многие британские корабли видели противника и должны были сообщить своему главнокомандующему, что Флот Открытого Моря остался у него за кормой. Они этого не сделали, и оправданий им нет.
А тем временем, как и полагается штабам, Адмиралтейство продолжало вносить путаницу, где только могло. В период с 21.55 по 22.10 Комната 40 расшифровала 4 сообщения Шеера, но оперативный отдел свел 3 из них в радиограмму, полученную Джеллико в 22.30 (по другим сведениям, в 22.41): «Германскому Линейному Флоту в 21.14 приказано возвращаться в базы. Линейные крейсера замыкают строй. Курс SSO-1/4-O. Скорость 16 узлов». Большая часть этого сообщения подтверждала собственные догадки британского главнокомандующего, однако он усомнился в указанном курсе, так как получалось, что немецкие линкоры очень близко к хвосту его собственной колонны. Если бы только Джеллико знал, насколько близко они были! Сообщения Гуденафа (о его бое с 4-й Разведывательной группой) и «Бирмингема» о замеченных линейных крейсерах Хиппера укрепили убеждение Джеллико, что неприятель находится на северо-западе. (Сообщение Даффа, по несчастливому совпадению, было дезориентирующим. Он случайно заметил линейные крейсера Хиппера вскоре после 23.15, когда, по уже упоминавшимся причинам, Флот Открытого Моря временно повернул на W-t-S, перед тем как снова взять курс на юг, чтобы выйти к Хорнс-рифу.) Все это не имело бы значения, если бы Джеллико получил четвертое сообщение – требование Шеера провести разведку цеппелинами, это дало бы точный курс, которым Флот Открытого Моря намеревался возвращаться домой. Однако она не попала к Джеллико. Как вспоминает адмирал Джеймс, «начальник Морского Генерального Штаба <Оливер> покинул помещение оперативного отдела, чтобы немного отдохнуть, и оставил за себя офицера, не знакомого с германскими оперативными сигналами и не придавшего значения этому требованию Шеера». Этим офицером был контр-адмирал Томас Джексон, чье бестолковое вмешательство в работу Комнаты 40 уже неплохо запутало Джеллико и Битти раньше днем. Джеллико вспоминал: «Конечно, если бы Адмиралтейство передало мне требование воздушной разведки в районе Хорнс-рифа, я повернул бы туда».
Но что было сделано – то было сделано, а что не было сделано – то не было сделано. Британский флот спокойно следовал дальше, чтобы наутро окончательно разгромить противника в артиллерийском бою.
В целом эти три часа прошли для Джеллико очень неспокойно. Новые донесения, спорадические перестрелки, отблески прожекторов… Ему сообщали о чем угодно, только не о том, что ему требовалось. И Адмиралтейство, и его собственные командиры оказались не на высоте. Джеллико так и не узнал о стычке уцелевших кораблей Бёдикера с самой западной из британских флотилий эсминцев – 4-й флотилией Винтура. Наверное, это был ключевой момент всех ночных столкновений. Эсминцы Винтура налетели на голову немецкой колонны, рядом с которой шли крейсера «Гамбург» и «Штутгарт», причем этот бой происходил менее чем в 3 милях от 5-й эскадры линкоров, практически на траверзе у нее. Если же посмотреть на прокладки, то становится ясно – если бы не это столкновение, германская 1-я эскадра линкоров столкнулась бы с кораблями Эван-Томаса. Либо, что было бы еще хуже для немцев, они врезались бы прямо в идущие позади Гранд Флита минные флотилии Джеллико – 9, 10, 12 и 13-ю. Поэтому, хотя немцы и понесли потери в этом столкновении, избежали очень больших неприятностей. Итак, немцы натолкнулись на 4-ю флотилию, которая следовала за линкорами Эван-Томаса, держа строй кильватера: лидер «Типперери», «Спитфайр», «Спарроухок», «Гарланд», «Контест», «Броук», «Акейтес», «Амбускейд», «Ардент», «Форчюн», «Порпойс» и «Юнити». В 23.03 капитан 1 ранга Винтур заметил справа по борту неясные силуэты больших кораблей, идущих сходящимся курсом. Было непонятно, чьи они, и Винтур рискнул запросить опознавательные. Еще в 23.26 он предположил, что видит 11-ю флотилию, так как передал на «Гарланд»: «На правом траверзе 11-я
флотилия». К 11.30 дистанция сократилась до 1000 ярдов, и о том, что случилось далее, рассказывает один из офицеров «Спарроухока».«Ночь была совершенно непроглядной, и мы не имели ни малейшего представления о том, где находится неприятель. Флотилия шла в кильватерной колонне. Командир на «Типперери» находился во главе, за ним шли «Спитфайр», «Спарроухок» и еще 8 эсминцев. Единственной нашей заботой было не налететь на свои же корабли. Около 23.15 мы заметили на правой раковине 3 крейсера, пересекающих наш курс под углом 20 градусов на большой скорости. Сначала мы решили, что это английские корабли, и, когда они подошли на 700 ярдов, «Типперери» запросил позывной. В ответ «Франкфурт», «Пиллау» и «Эльбинг» навели прожектора на наш несчастный лидер, и менее чем через минуту он загорелся, получив множество попаданий».
Английский линкор «Куин Элизабет»
Второй залп неприятеля разбил один из паропроводов «Типперери», и его турбины встали. В корму эсминца попали 3 снаряда, и люди там почти не пострадали. Большая часть попаданий пришлась в носовую часть эсминца. Там погибли почти все, включая Винтура. Это неудивительно, ведь «Вестфален» обрушил на эсминец просто шквал огня, выпустив за короткое время 92 снаряда калибром 150 мм и 45 снарядов 88 мм. Английский офицер ошибся, так как «Франкфурт» и «Пиллау» в стычке не участвовали, но «Типперери» от этого легче не стало.
«Типперери» отважно сражался, но вспыхнула нефть, и пожар охватил весь корабль огненным ореолом. Возле орудий в кранцах один снаряд взрывался за другим. В носовую часть попадали снаряд за снарядом, но расчет кормового орудия продолжал вести огонь, пока не погиб последний матрос».
«Спитфайр» капитан-лейтенанта К.У. Трелони и еще 2 эсминца, шедших за ним, а также «Броук» капитана 2 ранга У.Л. Аллена отвернули и выпустили торпеды.
«К нашему ликованию, мы увидели, как одна из них попала во второй корабль между задней трубой и грот-мачтой. Он прекратил стрелять и накренился, огни погасли». Торпедированным кораблем был «Эльбинг», который 9 часов назад дал первый выстрел в этом бою. Мадлунг и два его товарища попытались спастись, пройдя сквозь строй линкоров Шеера. Капитаны 1 ранга Трота и Моммзен сумели сделать это и укрылись за линкорами 1-й эскадры, но поврежденный «Эльбинг» маневрировал гораздо хуже, он попал под таран флагмана контр-адмирала Энгельгардта линкора «Позен». Линкор ударил «Эльбинг» в правую раковину, и машинные отделения крейсера были затоплены, сразу появился крен 18 градусов, и он потерял ход. Поврежденный крейсер беспомощно дрейфовал, неспособный ни бежать, ни сражаться. Прибившийся ко 2-й Разведывательной группе S-32 получил 2 снаряда, но кое-как ускользнул и ушел к датскому берегу.
После бегства крейсеров Бёдикера головные корабли 4-й флотилии эсминцев попали под плотный огонь «Вестфалена», «Нассау» и «Рейнланда», возглавлявших колонну Шеера, однако стрельба немцев была неточной, пострадал только «Типперери». Зато стрельба британских эсминцев по прожекторам была более эффективной, их 102-мм снаряды нанесли немалый урон надстройкам бронированных гигантов. На мостике «Вестфалена» один человек погиб, семеро, включая командира, были ранены. Трелони, обнаружив, что на «Спитфайре» не осталось торпед, решил вернуть к «Типперери», который теперь превратился в пылающие руины. «Когда мы подошли ближе, я увидел, что «Нассау» пытается таранить нас, на полной скорости повернув влево. Я крикнул: «Очистить полубак!» Долго ждать не пришлось, и два корабля столкнулись носами. Я услышал ужасающий треск и полетел кувырком на палубу. От толчка «Спитфайр» накренился на правый борт сильнее, чем при любом шторме. Когда мы столкнулись, германский линкор открыл огонь из 280-мм орудий, хотя не мог опустить их достаточно низко, чтобы попасть в нас. Но ударная волна смела все на своем пути. Наша фок-мачта сломалась, прожектор слетел с мостика на палубу, а первая труба упала назад, как на речном пароходе. Вражеский корабль скользнул по нашему левому борту, снеся все. Шлюпки разлетелись в щепки, а шлюпбалки были вырваны из гнезд. Однако ни один из его снарядов не попал, кроме 2, которые пробили парусиновый обвес мостика. Там погибли все, кроме капитана, получившего тяжелое ранение головы, рулевого и еще одного матроса. Когда «Нассау» исчез у нас за кормой, мы остались на плаву, дрейфуя в просто плачевном состоянии. Повреждения форштевня и борта были очень серьезными. Мы потеряли 60 футов левого борта.
Взамен враг оставил нам 20 футов своей обшивки. Однако механики решили, что мы можем идти на 3 из наших 4 котлов, а переборки прекрасно держали воду. Мы восстановили управление и направились на запад со скоростью 6 узлов».
После этого, собрав остатки разодранных в клочья карт, «Спитфайр» начал путь домой, сражаясь теперь с усиливающимся ветром и волнением. Вскоре после этой стычки с эсминца заметили большой корабль, окутанный дымом ясно видимых пожаров, но кто это был: «Блэк Принс», «Мольтке» или даже «Зейдлиц» – так и осталось неясным. Обратное путешествие заняло 36 часов, и эсминец вернулся в Тайн только во второй половине дня 2 июня. При столкновении пострадал и «Нассау», на котором тумба 150-мм орудия была просто выворочена из палубы, а над ватерлинией появилась пробоина длиной около 3 метров; пока ее не заделали, линкор не мог развить скорость более 15 узлов. Основная тяжесть этой схватки пала на головные британские эсминцы, так как замыкающие приняли крейсера Бёдикера за свои корабли, допустив страшную ошибку. Капитан 2 ранга Аллен на «Броуке» видел гибель «Типперери» и знал, что командование флотилией перешло к нему, однако ни он, ни другие эсминцы не сообщили Джеллико о столкновении с противником. Даже когда атака британских эсминцев вынудила голову колонны Шеера повернуть на W-t-S и у англичан выдалась небольшая передышка, никто не вспомнил о существовании рации. Аллен собрал 8 эсминцев из рассыпавшейся флотилии и пошел на юг, чтобы занять предписанное место в ордере позади линкоров Джеллико, но вскоре после полуночи «мы заметили корпус большого корабля на правом крамболе на расстоянии не более полумили. Капитан запросил опознавательные, но незнакомец включил вертикальный ряд цветных огней. Этот сигнал был совершенно неизвестен в нашем флоте. «Право двадцать, обе – полный вперед! Правый носовой аппарат стреляет, как только появляется цель. Все орудия – правый борт сорок. Цель – линкор!» Но было поздно. Немец явно следил за нашими маневрами. «Вестфален» включил прожектора, и свет больно ударил нас по глазам. Затем у нас над головами заревели снаряды».