Величайший дракон

— И, драконир Релкин, мы должны поговорить о предстоящей церемонии вручения медали. Имперская Звезда! Не меньше половины Легиона будет участвовать в параде! Обмундирование должно быть безупречным.

— Конечно, господин командир эскадрона, но прошу не забывать, что мы только что вернулись после длительного марша. Обмундирование истрепано.

— Драконир Релкин, вы получите в помощь двенадцать дракониров. Обмундирование должно быть безупречным.

Ха! Тогда другое дело!

— Конечно, господин командир.

— И позвольте мне устроить празднование этого события в Башенном.

Кузо вручил ему небольшой кошелек, полный серебряных монет.

Полчаса спустя, когда Релкин уже был готов присоединиться к остальным за обедом в Башенном трактире, Курф сообщил ему, что его ждут посетители.

— Он вышел в холл и застал там Лагдален и Холлейна.

У Холлейна были знаки различия полного командира. Релкин четко отсалютовал ему. Холлейн отсалютовал в ответ, а Лагдален обняла юношу, не скрывая радости.

— Очень рад видеть вас.

— Уж если кто и мог выжить в том, через что ты прошел, так это только ты.

— Гак здорово вернуться обратно, — сказал Релкин.

Вокруг них в холле собрались остальные дракониры, все они горели нетерпением поскорее отправиться в трактир. Свейн и Джак обменялись приветствиями с Лагдален и Холлейном. Остальные при виде полного командира просто отсалютовали.

Холлейн ответил на салют, а затем отпустил всех. Релкин попросил друзей, чтобы они шли в трактир без него.

— Я присоединюсь к вам там.

Когда голодные дракониры удалились, Лагдален заговорила:

— Леди рассказала мне кое-что о твоей миссии. Думаю, я поняла, что ты сделал. Все миры будут вечно благодарны тебе, Релкин из Куоша.

— Его больше нет, нашего врага. Мы позаботились об этом.

— Теперь у нас с сердца свалился огромный груз.

— А мы собираемся увольняться, досрочная отставка, — не смог скрыть своего волнения Релкин.

— Мы слышали об этом, — сказал Холлейн. — Это прекрасная новость. Вы вдвоем прошли через столько сражений, что их достало бы на пять жизней.

— Ну и хватит об этом, — сказала Лагдален. — А сейчас… — она достала из рукава свиток. — У меня есть для тебя послание.

Он взволнованно сломал печать и прочитал. Письмо было от Эйлсы, она была на пути в Марнери, чтобы встретиться с ним. Все это время она ухаживала в Видарфе за хроническими больными, пострадавшими во время насланной Ваакзаамом чумы. Кроме желания отоспаться, так как в последнее время ей пришлось много работать, у нее было единственное желание — увидеть Релкина.

Релкин поцеловал свиток и свернул его.

А Лагдален продолжила делиться новостями:

— Эйлса приедет завтра в полдень. Похоже, что твое послание, отправленное в Видарф из Далхаузи, или задержалось, или просто где-то затерялось. Она получила только твое письмо из Разака.

Релкин с трудом сдержал тяжелый вздох. Еще один день ожидания.

— Я полагаю, что завтра вы вдвоем отобедаете у нас. Мы найдем способ, как оставить вас наедине. Я знаю, что вам надо многое рассказать друг другу.

— Спасибо, Лагдален из Тарчо. Это будет великолепно.

— Приходите в наши апартаменты к шести часам. И скажи Базилу, что семья Тарчо заказала в Рыбном трактире пирог. Это будет самый большой пирог, который они когда-либо пекли. Я знаю, что в Драконьем доме сейчас расквартирован еще один эскадрон, и не хочу, чтобы хоть один дракон остался обделенным.

— Базил будет в восторге. Там, где мы были, питание не из лучших.

Прежде чем Лагдален и Холлейн ушли, она напомнила ему, чтобы он зашел к ней в контору: там для него хранилось письмо из банка в Кадейне. Его вклад был в полном порядке, но ему надо было подписать некоторые бумаги.

Релкин еще раз прочитал и перечитал письмо Эйлсы и пошел искать дракона, посвежевшего после обеда.

— Весть от Эйлсы — Друга драконов?

— Да. Она завтра будет здесь.

— Это хорошо для мальчика, который оплодотворит ее яйца.

— Брось! — он доверительно наклонился к дракону. — На самом деле пока еще рано. Сначала должна быть свадьба.

— Зачем? Раньше тебе для этого свадьбы не требовались.

И ему пришлось высказать дракону неприятную правду.

— Потому что так положено. Я хочу сказать, в обществе, так принято у людей.

— Если не считать тех случаев, когда мальчик занимался этим раньше? Как с девочкой Лумби?

— Нет, это не в счет. Ты же знаешь, мы тогда и не представляли, вернемся ли когда-нибудь домой.

— А как же принцесса в Урдхе?

Релкин пожал плечами.

— Это совсем другое. Я даже не могу сказать, почему. Это было ее решение. Я хочу сказать, что она не могла выйти за меня замуж. Я для нее был чужеземцем, и к тому же я служил в Легионе. И вообще я тогда был слишком молод.

— Ты был слишком молод для свадьбы. Но вовсе не молод для того, чтобы оплодотворять яйца.

— Да.

— А теперь тебе надо сначала жениться, а уж потом оплодотворять яйца?

— Ну, да.

— Люди из оплодотворения яиц делают очень сложную процедуру.

— А драконы — нет?

— Нет.

— Тогда почему ты дрался с Пурпурно-Зеленым за Высокие Крылья? Разве тебе не пришлось вступить в поединок?

Базил легонько щелкнул челюстями.

— Иногда бывает.

— Ну вот, а нам не надо драться, хотя некоторые люди проходят и через это.

— Поединок — это очень просто, а вот свадьба — это уже усложнение.

— Да, в этом отношении ты, пожалуй, прав.

Базил, похоже, несколько мгновений переваривал новую информацию.

— И все равно, этот дракон с нетерпением ждет Эйлсу — Друга драконов.

На следующий день виверну, чтобы прочистить голову, потребовалось хорошее купание и пинта холодной воды. Релкин поднялся рано, убедился, что дракон обеспечен котлом горячего келута и полудюжиной свежевыпеченных лепешек, и поспешил в узкие улочки Эльфийского квартала. Для начала он зашел в кузницу Лукула Перри, кузнеца-эльфа, который делал новые ножны для Экатора. У него была еще одна просьба к Лукулу. Релкин остался очень доволен работой кузнеца, заплатил ему золотом и ушел. От кузницы Лукула он направился в маленькую лавочку на Шляпной улице.