Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны

Лютенс с досады даже сплюнул незаметно. Чем больше с этими русскими общаешься, тем большим идиотом себя чувствуешь. И когда их не понимаешь, и ещё большим – когда понимаешь правильно.

А Рысь ещё подбавила, в своём неизъяснимом байкерском стиле: «Только фотошопом меня не раздевай и, на фотку глядя, не онанируй…»

Лютенс натурально окончательно обалдел, но остатками своих «цэрэушных» сил сохранил видимость выдержки. У нас, у русских, мол, уверенная в себе баба и не то может сказать чуть ли не любому мужику.

Он показал «цветнику на броне» (а что, хороший мог бы быть заголовок для статьи, вздумай он её на самом деле писать) журналистскую карточку и тут же обратился к старшей по званию из присутствующих, изумительно красивой (даже рядом со своими однополчанками) девушке в сильно сдвинутом на правую бровь берете, с тремя звёздочками на погонах:

– Товарищ старший лейтенант, моим читательницам будет очень интересно узнать, каким образом такие восхитительные барышни оказываются в рядах наших защитниц. Даже я о «женских батальонах смерти» [107] со времён Керенского не слышал. Вы могли бы украсить любой подиум, демонстрируя летящие наряды из прозрачного шёлка, а вместо этого стоите на броне в центре Москвы и, наверное, цитируете про себя Маяковского: «Сдайся, враг, замри и ляг…» Вы дадите мне хотя бы совсем кратенькое интервью? Совсем-совсем. В сопровождении броских фотографий оно завтра сделает вас и ваших подруг знаменитыми на всю страну и далее…

107

Так назывались сформированные Марией Бочкарёвой, дважды георгиевским кавалером, в 1917 г. женские подразделения, долженствующие своим героизмом и самоотверженностью устыдить мужчин, не желающих больше воевать.

– Трепач, – сказала другая девица, с пышными, несмотря на короткую стрижку, золотистыми волосами и беретом, засунутым под погон с двумя звёздочками. Она сидела, опираясь о ствол КПВТ и свесив ноги вдоль наклонного броневого листа в зелёно-рыжих камуфляжных пятнах.

– Нехорошо так выражаться, – зацепился за первое же сказанное в ответ слово Лютенс. Не важно какое, главное, что диалог начался. Остальное – дело техники. Он тут же сделал два снимка – один первой девушки, второй – этой. Заодно и бортовой номер транспортёра прихватив. – Я значительно старше вас, нахожусь на работе и сказал только истинную правду. А вы, товарищ лейтенант – это уже непосредственно златовласке, – не согласны с тем, что ваш портрет способен украсить стену над любой солдатской койкой в казарме? Сам служил, знаю.

Ответом ему был дружный смех всего девичьего отделения. Очевидно, он невзначай затронул какую-то деликатную тему, имеющую непосредственное отношение к этой «товарищ лейтенанту».

– И о чём же вы нас собираетесь интервьюировать? – без запинки выговорила сложное слово «старшая лейтенант», явно здесь главная, тоже присаживаясь на край броневого свеса, чтобы было удобнее слушать и отвечать.

– Да о чём угодно, в пределах дозволенного военной тайной. Кто вы, как зовут, откуда… Ваши впечатления от происходящего… Не участвовали вы в интересных боевых эпизодах в горячих точках? То же самое касается любой из ваших подчинённых. Всем же интересно, что чувствуют такие прелестницы, как вы, если их посылают на неожиданное и весьма опасное задание. Читательницам будет очень интересна такая вот оппозиция [108] – пока они посещают фитнес-клубы и модные рестораны, вы – ничем им не уступающие, а во многом и превосходящие – с автоматами в руках патрулируете Москву, не боясь испортить свой маникюр. Кстати, а что у вас за автоматы? Я на своей службе таких не видел. И эмблемы у вас интересные… – и снова щёлкнул камерой, беря самым крупным планом девушку с лежащим поперёк коленей «ППС»…

108

Оппозиция – в широком смысле – «противопоставление». В лингвистике – одних слов – другим, общего смыслового ряда. В логике – силлогизмов.

– А это мы сейчас объясним, в деталях и с подробностями, – услышал за спиной неожиданно мужской голос Лютенс. Он как-то не ожидал, что с прикрытого Рысью направления к нему подойдут так бесшумно. И ведь на лицах девиц-офицерш, которые сверху всё видели, не дрогнула ни одна чёрточка. Специалистки, мать их…

– Объясните? Я с удовольствием, – не теряя куража, обернулся разведчик. Перед ним стоял офицер в той же форме, что и у парней с соседнего БТР, с четырьмя зелеными звёздочками на погонах. Этот самый загадочный «ШГ». Пистолетная кобура, подвешенная у пояса по-немецки, слева, была расстёгнута, из неё виднелась довольно массивная рукоятка с желтоватыми костяными, а не пластиковыми щёчками.

– Большого удовольствия не гарантирую, – без улыбки или иной эмоции ответил капитан, в глазах которого, теперь Лютенс сам отчётливо это видел, плескалось что-то настолько нездешнее… Это трудно объяснить, но так оно и было – офицер носил русские погоны, говорил по-русски без акцента, но был страшно далёк отсюда. В его взгляде словно бы отражалась совсем другая жизнь и другая история. Лютенс не мог объяснить, как он почувствовал это, но ему не раз и не десять приходилось видеть нечто подобное. Например, разговаривая с очень прилично владевшим английским вождём банды очередных сепаратистов на юге Африки. У того тоже был взгляд посетителя террариума, если смотреть на него с той стороны стекла. Так тот хоть был чёрным…

– Документы ваши предъявите…

Лютенс нашёл глазами Рысь. Байкерша стояла у второго БТРа и о чём-то оживлённо говорила с офицерами на броне. Обострённым чувством он отметил и ещё одну странность – этих двадцати пяти-тридцатилетних парней словно бы совсем не интересовали красотки с соседней машины, а вот мотоциклистка вызвала у них неприкрытую тягу «распускать хвост». Объяснить это можно было только одним – лейтенантки на БТР номер 87 были «свои», а эта – нет. Чем всегда и везде интересна женщина чужого племени? Да тем, что соответствующие структуры подсознания сразу распознают в ней наличие «чужого генотипа», и все органы, для того предназначенные, пытаются выяснить – полезным или вредным он будет для продолжения рода? Есть какой-то механизм, почти безошибочно вызывающий к «чужачке» симпатию или антипатию вплоть до острой ксенофобии.

Рысь, похоже, оказалась этим непонятным солдатам вполне «комплементарна» [109] .

– А в чём, собственно, проблема? – как можно спокойнее, чтобы не провоцировать скрытые комплексы и синдромы непонятного офицера, если они есть, спросил Лютенс, снова вытаскивая корреспондентскую карточку. Приходилось такое видеть – на вид вполне нормальный человек, но, услышав некие слова, имеющие для него значение «спускового крючка», превращается… Да бог его знает, во что он может превратиться…

109

Комплементарность – (от лат. Complementum – «дополнение») взаимное соответствие молекул, нитей ДНК, антигенов с антителом, которые подходят друг к другу, как ключ к замку. Данное явление, применённое к взаимоотношению человеческих популяций, имеет большое значение в теории этногенеза Л. Гумилёва.

– Я, кажется, ничего не нарушаю. Занимаюсь своей работой. Закон о свободе информации разрешает сотрудникам СМИ получать её любым законным способом. А у вас тут нигде не написано, что запрещается приближаться и задавать вопросы. Напишите: «Стой! Запретная зона. Из-за нехватки патронов предупредительный выстрел не производится». А иначе – простите. И представьтесь, пожалуйста…

В подобных случаях чем увереннее держишься и сразу начинаешь «качать права», тем лучше. Неплохо ссылаться на всяческие нормативные документы и акты, с датами и номерами, независимо, существуют ли они на самом деле. Вроде того солдатика из армейской побасенки: «В Уставе, товарищ генерал, сказано – на мосту честь отдавать не положено».

Похоже – шутка с нехваткой патронов офицеру понравилась. Будто впервые услышанная. Он широко улыбнулся и тут же снова посерьёзнел.

– Представлюсь – с удовольствием. Штабс-капитан Колосов, командир роты отдельного батальона штурмгвардии. А вы кем будете? – спросил офицер, не делая даже попытки заглянуть в удостоверение, которое держал в руке. Оно, похоже, его совсем не интересовало.

На стандартно-некультурный вопрос имеется в запасе безукоризненно-грамотный ответ: «Да тем, наверное, кем и до этого, таким-то и таким-то…»

Только ещё в уме, перед тем как соскочить на язык, фраза увяла.

Стоп-стоп, что этот офицер только что сказал? Штабс-капитан, штурмгвардия? С какого это края такое?..

– Ещё раз прошу прощения, товарищ… или – господин… штабс-капитан? Не поясните ли? Я, может, за последнее время от жизни отстал? В отпуске был, прозевал что-то? Министра обороны за подрыв боеготовности вроде бы даже расстреляли, это я вчера слышал, а чтобы тут же и воинские звания поменяли… И – штурмгвардия. Первый раз слышу. Не поясните?