Велик Бог наш
Шрифт:
Бывал Питер в суде и раньше и потому не слишком обеспокоился. Да и чувствовал он себя настолько усталым, что ничто не казалось ему достойным беспокойства - разве что отсутствие выпивки. В целом мире никому не было до него дела.
Лишь одно не давало ему покоя - опасение встретить Андреаса. "Но, может быть, там будет другой судья?
– успокаивал он себя.
– А если даже и нет, старый приятель, наверное, простит меня".
Но там не было другого судьи. Был именно он, Андреас, в своей судейской мантии. И не могло быть и речи о том, что Андреас его простит. Питер изо всех сил старался не встретиться взглядом с этими серыми проницательными глазами, которые он так хорошо помнил.
"Вот
Поздно вечером Питер вернулся в свою мрачную комнатушку. Ему было горько. Странная фантазия взбрела ему в голову: он представил себе, как соберётся с духом и пойдёт к Андреасу... Но на этом полёт воображения обрывался.
Внезапно Питера охватила ненависть к старому другу: в конце концов он мог бы его отпустить, если бы захотел, - смягчающие обстоятельства и прочее... Так нет, он сделал худшее, что было в его силах!
Питер распахнул шкаф, достал небольшую пачку писем, лежавшую там с незапамятных времён, - несколько лет после окончания школы они ещё переписывались, - и в ярости порвал письма. Потом он бросился на кровать и предался горьким размышлениям.
Он не включил свет, и было уже совсем темно, когда Питер услышал лёгкий стук в дверь. "Если это старуха, у меня есть ещё три законных дня до внесения квартирной платы", - пробормотал Питер и не двинулся с места. Но кто-то опять постучал - так робко, неуверенно, совсем не похоже на нетерпеливый стук квартирной хозяйки. Питер встал, включил свет и открыл дверь. Последовало долгое молчание.
– Могу я войти, Пит?
– спросил наконец Андреас.
– Как тебе угодно, - ответил Питер.
Питер пристально посмотрел на друга. Без своей судейской одежды Андреас выглядел совсем по-другому: обыкновенный человек, в свитерке, немного потолстевший и поседевший и всё-таки живо напоминавший того круглолицего мальчишку, который когда-то помогал Питеру готовить уроки.
– Садись, - сказал Питер.
– Спасибо, - ответил Андреас.
Снова наступило долгое молчание. Наконец Андреас заговорил:
– Пит, ты помнишь наш огород?
– Ещё бы! Хочешь выпить?
– Спасибо. Опять молчание.
Питер открыл бутылку вина: со стаканом в руке разговаривать было как-то легче.
– Пит, у тебя есть работа?
– Работа? Нет. Работа меня ждёт в тюрьме. Каким образом, по-твоему, я смогу уплатить штраф?
– Я за этим и пришёл. Штраф уже уплачен, Питер, и... знаешь, я никак не могу управиться с садом. Он слишком большой и всё время зарастает сорняками. Ты всегда был отличным садовником, Пит, гораздо лучшим, чем я. Помнишь, как слизняки объедали мой салат а я никак не мог сообразить, почему?.. При доме есть небольшое бунгало... Ты мог бы выращивать для себя овощи и часть их продавать на рынке... И вообще было бы здорово, если бы мы снова были вместе, правда?
– Ты уверен, что я не стяну бриллианты твоей жены?
– сказал Питер и сам усмехнулся своим словам. Он всегда мечтал копаться в саду!
– Когда ты придёшь?
– спросил Андреас.
– Завтра?
– Я подумаю, - сказал Питер.
– Огромное спасибо!
Питер стоял у окна и смотрел, как Андреас садится в машину и уезжает в темноту и дождь. Но мысли его уже были заняты будущей работой. Он знал этот сад. Часто он заглядывал в него через ограду и представлял, что из него можно было бы сделать. Возле стены, освещённой солнцем, фруктовые деревья чувствовали бы себя великолепно.
На лужайке можно разбить огород; нашлось бы место и для клубничных грядок...Долго-долго стоял Питер у окна, не замечая ни уличных фонарей, тускло мерцающих сквозь пелену дождя, ни пузырящихся луж на мостовой. Он видел себя в чудесном саду ясным осенним утром. Тонкий нежный аромат хризантем струился в воздухе, а над распустившимися астрами порхали бабочки...
В этой истории судья, вынесший приговор, человек, заплативший долг, и друг, открывший перед Питером путь в новую жизнь, - одно и то же лицо.
Так же и Бог однажды будет судить нас, а поскольку Он справедливый судья, ни один грех не останется безнаказанным. Неизбежной платой за грех будет "вечная смерть".
Господь-судья, сняв облачение Своего всемогущества, явился нам во Христе. Приняв смерть на Кресте, Он уплатил раз и навсегда наш долг за грех.
И сейчас Он нисходит к нам как Святой Дух. Он стучится в наши сердца, чтобы мы приняли Его и начали с Ним новую жизнь, полную радости, ибо Он простил нас.
КЛЮЧ. "А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего" (2 Кор. 5:15).
"Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь всё новое" (2 Кор. 5:17).
МОЛИТВА. Спасибо Тебе, Господи, за то, что Ты уплатил мой долг. Спасибо Тебе, что Ты воскрес из мёртвых и открыл мне путь к новой жизни. Ты ниспослал мне Святого Духа, дабы моя жизнь обрела пользу и смысл. Так помоги мне каждый день отвращаться от всего, что губит мою жизнь, и помоги мне всегда быть рядом с Тобой и трудиться ради Тебя.
Благодарю Тебя, Господи, что Ты подарил мне новую жизнь!
ПОДУМАЙ: знаешь ли ты по собственному опыту, что значит - встать на путь новой жизни?
Если да, то каким образом ты доверяешься Святому Духу, чтобы Он помог теое не повторять ошибки прошлого и начать жить по-новому?
VI. ДЕЙСТВИЕ СВЯТОГО ДУХА: СИЛА БОЖИЯ, ПРОЯВЛЯЮЩАЯСЯ В НАС
Христос живёт в христианине (См. Кол. 3:1-4)
20. Вестник
Отдалённая горная долина в Бразилии, где Гарри жил с женой Маргарэт и двумя детьми, была очень красивым местом. Гарри приехал сюда, чтобы преподавать во вновь открывшейся сельской воскресной школе, и был тепло принят местными жителями. Семья учителя поселилась в неказистом домишке, получившем прозвание "клоповника", но это не мешало супругам чувствовать себя совершенно счастливыми, а их малыши, игравшие на улице под палящими лучами солнца, вскоре сделались почти такими же смуглыми, как их маленькие бразильские друзья.
Дом Гарри находился неподалёку от глубокого ущелья, через которое был переброшен деревянный мост. Внизу, зажатая меж крутых берегов, бежала река, неся свои кристально чистые воды с востока на запад. Южный берег спускался к воде террасами возделанных полей. Весной они напоминали райский сад: солнце заливало светом каскады роскошных цветов, а над ними порхали разноцветные бабочки. Вся эта пышная растительность уходила корнями глубоко в землю, пробиваясь к вожделенной речной воде.
Северный же берег был совсем другим. Сюда никогда не заглядывало солнце. На этих склонах земля была бесплодна, только у кромки воды камни были покрыты какой-то склизкой плесенью. Ничего здесь не росло, лишь выбившиеся из земли белесые корни нависали над рекой, издавая холодноватый запах сырости и тления.