Великая империя зла

Империя держала слово и не загоняла в крайнюю нужду свой народ. Конечно, он облагался большими налогами, но, ни в коей мере не подтвержденными реальной жизнью.

Для установления подобных ситуаций и истинных причин в среду часто засылались султанские или диванные лазутчики. Их так и называли.

Они же, находясь среди простых, ловили каждое слово и передавали представителям власти, а то и прямо самому султану.

Из полученных сведений и составлялся какой-либо указ или наказ. Но, как это бывает везде, не всегда ухо слышит то, что нужно и не всегда человек поймет то, о чем говорят другие.

Поэтому, часто использовалась и ложная информация, но не потому, что она была искривленно лживой, а только потому, что человек, ее провозглашавший, не совсем понимал происходящее и отражал это в своем уме.

В итоге, указы получались гораздо насыщеннее, злее и строже. К тому же в самой диванной власти существовали противоречия, и некоторые эмиры хотели своей славы и преобладания голоса. Поэтому, они часто подкупали «верных» султану лазутчиков, и те доносили практически ложные сведения.

Бывало, что султан повторял проверку втайне от других и тогда головы летели налево и направо, исключая, правда, самих эмиров, ибо на них никто не ссылался, так как это среди мусульман уподобалось греху.

Но таких случаев было крайне мало, а посему, как говорят, игра стоила свеч. В итоге, некоторые получали дополнительные земли и людей, а также золото, алмазы и другие драгоценности из рук султана.

Все это эмир Абдах знал и частенько говорил самому Осману. Но тот или не хотел это слушать, или просто не хотел понимать, что дело обстоит именно так.

В конце концов, сам Абдах пресытился подобным и перестал что-либо вообще говорить, лишь изредка только вставляя свое слово в решение самого султана…

Наконец, корабли подошли совсем близко к берегу, а на воду спустили небольшие плоты и лодки для погрузки даров. С первого судна была спущена лодка побольше, и эмир увидал, как в нее с борта осторожно шагнула женщина с ребенком на руках.

Абдах облегченно вздохнул. «Слава, Аллаху, – подумал он, мысленно вознеся руки к небу, – она прибыла».

Эмир обернулся и, махнув рукой, дал понять обозу подойти ближе к берегу и заняться перегрузкой.

Судна были Бахчисарайского паши, а место было выбрано специально для сохранения тайны и не навлечения различных банд пройдох и нищих, повсюду рыскавших вокруг берегов основных портов.

И хотя эмир их мало боялся, все же осторожность победила и во время встречи с Юсуф-пашой это место было специально оговорено с глазу на глаз.

Такие меры предпринимались еще и потому, что в империи не было наследников султана. Шла извечная внутренняя борьба за власть родов и племен.

Сам султан был из древнего рода Багдадских шейхов, который обосновался здесь около ста двадцати лет назад.

Рядом же стоящие эмирские семьи и другие ветви относились к не менее древнему роду иерусалимских мусульман.

Халифат не признавал эту борьбу и считал, что основой родовой ветви Османов является настоящий султан.

Поэтому, он призывал всех остальных к единомнению по этому, весьма спорному и трудноразрешимому вопросу, что говорило о его прямой поддержке самого Османа.

Прошло уже несколько лет с тех пор, как погиб один единственный сын султана при не выясненных до конца обстоятельствах. Тело его нашли возле пальмового забора, проходящего вдоль крепостной стены дворца.

Скорее всего, он был отравлен, о чем свидетельствовал синюшный распухший язык, но доказать это было невозможно и султану оставалось молча погребать своего сына и наследника, при этом загубив немало слуг и придворных, прямо либо косвенно относящихся к его обиходу.

Были казнены и некоторые из не очень довольных эмиров за их словонепослушание и подвержение сомнению слов того же звездочета, который почему-то пользовался огромным уважением султана, несмотря на свой молодой возраст.

Примерно ему было лет тридцать пять, но на вид он выглядел еще моложе. К тому же, не обладал присущей его должности растительностью на лице.

Султан подобрал его на улицах столицы, когда тот предугадал, кто перед ним сидит на камнях. А далее, было просто. Звездочет словно преобразился и начал сочинять стихи, песни, а также предсказывать будущее по звездам.

Немало досталось и самому Абдаху от его предсказаний. И в большей степени все они сбывались, хотя и были лишены порой всякой связи и смысла.

Дело иногда доходило до того, что сам Абдах, идя в разрез со своей совестью, просто напивался и уходил в небытие на некоторое время.

Именно поэтому, он и не любил звездочета и старался хоть как-то ущипнуть или уменьшить влияние на окружающих.

Эмир соскочил с лошади и пошел прямо в воду. Подойдя ближе к берегу, лодка уткнулась в песок, и Абдах, поздоровавшись с сопровождающим жену султана эйфиром, предложил помощь и протянул руки.

Ему вручили небольшой сверток, развернув который эмир обнаружил совсем небольшой алмаз.

Он удивленно поднял брови и спросил у эйфира:

– Что это?

– Это подарок Юсуф-паши нашему маленькому султану, – улыбнулся тот, – а это, – указал он на рядом лежащую коробочку, – документы его происхождения.

– Хорошо, – ответил эмир, – я передам все султану, а что вы еще привезли?

В это время женщина подошла к борту и хотела сойти. Поэтому вопрос повис в воздухе.

Абдах аккуратно взял на руки младенца и передал рядом стоящему аскеру, его охраннику, а потом помог женщине сойти на берег.

Разговаривать с ней было запрещено, но все же эмир спросил:

– Вам ничего не нужно?

Та мотнула отрицательно головой и, взяв на руки малыша, пошла к повозке, украшенной различными ленточками, бусинками и другими безделушками женской принадлежности.

Эмир проводил ее взглядом, а затем вновь обратился к порученцу:

– Так, что же паша нам послал кроме этого? – и он указал на удаляющуюся женщину.

– Да, так, немного парчи, ситца, свинца, пороха, разной пряности и, конечно, золота, – ответил улыбающийся эйфир.