Великая оболганная война-2
Шрифт:
НКГБ УССР, своевременно разоблачив замыслы и провокационные методы ОУН и УПА, дал специальные указания всем УНКГБ западных областей Украины о выявлении и ликвидации бандитско-террористических групп ОУН-УПА, маскирующихся под военнослужащих Красной Армии и НКВД-НКГБ.
Мероприятия по выявлению действующих провокационными методами бандгрупп УПА и «боевок» СБ и ликвидацию их продолжаем.
Народный комиссар государственной безопасности УССР комиссар государственной безопасности
3-го ранга САВЧЕНКО
17 января 1945 г. №58/с г. Львов»126.
Одной из таких легендированных БСБ и была запечатленная на фотографии боевка референта СБ сотника Л. Гринишака-«Довбуша» (стоит третий слева), которая действовала в Надвирнянском районе Станиславской области.
Справедливости ради стоит отметить, что был в биографии «Довбуша» один эпизод, из-за которого, по-видимому, современные бандеровские пропагандисты и пытаются представить его агентом-боевиком МГБ. В 1952 году «Довбуш» был захвачен чекистами, которые всячески пытались привлечь его на свою сторону с целью выйти на референта СБ ОУН Карпатского края полковника М. Твердохлеба-«Грома». «Довбуш» сделал вид, что согласен оказать помощь в захвате или ликвидации «Грома», но, воспользовавшись предоставленной свободой, вновь бежал в подполье и вернулся к «Грому». 17 мая 1954 года в результате чекистско-войсковой операции бункер «Грома» все же был обнаружен и блокирован. Не желая сдаваться живым, Твердохлеб-«Гром» застрелился, а «Довбуш», вновь захваченный несколькими днями ранее, был осужден и получил за свои «художества» высшую меру наказания. Таким образом, следует признать, что в отличие от многих своих «побратимов», охотно соглашавшихся помогать органам безопасности, «Довбуш» остался верным своим идеалам до конца.
Поэтому омерзительно вдвойне, когда бандеровские пропагандисты из ЦДВР не только объявляют спецгруппой МГБ свою же собственную, переодетую в советскую форму боевку Службы безпеки, но еще и вешают ярлык агента-боевика на человека, который один из немногих сохранил верность ОУН до конца.
По поводу изображенных на другой фотографии конкретно сказать ничего не могу, но, думаю, по их внешнему виду и так понятно, что это тоже легендированная «пiд маску советiв» БСБ или боевка ОУН.
Как мы помним, настоящими агентами-боевиками МГБ были участники националистического подполья, захваченные или явившиеся с повинной, которые в обмен на различные преференции со стороны советской власти готовы были сдавать органам своих «боевых побратимов» и способствовать их ликвидации. Используя их широкие связи внутри подполья, знания о тактике и приемах конспирации бандеровцев, чекисты ставили перед агентами-боевиками задания проникать в подполье для физического устранения или подведения под оперативный удар руководящего состава ОУН-УПА и разложения изнутри «повстанческих» формирований.
Таким образом, настоящие агентурно-боевые группы МГБ советской формы и орденов не могли носить в принципе. Во-первых, ни формы, ни боевых орденов они не заслужили, а во-вторых, если бы они появились в подобном виде в подполье, то были бы сразу расшифрованы и уничтожены.
Вот для сравнения фотография настоящей агентурно-боевой группы Станиславского УМГБ во главе с офицером-куратором.
Почувствуйте разницу!
8. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Познакомившись с реальными документами из фондов тех самых, «закрытых», по утверждениям украинских историков, архивов, мы можем ответить на поставленные в начале статьи вопросы.
Прежде всего следует констатировать, что чекистам удалось найти адекватный ответ на изменившуюся тактику бандеровского подполья, и спецгруппы наряду с оперативно-войсковыми группами и истребительными батальонами из местных жителей заняли достойное место в арсенале советских спецслужб и с успехом применялись в борьбе с националистическими бандформированиями. Итак, спецгруппы НКВД представляли собой специальные оперативно-боевые подразделения, которые комплектовались из захваченных или явившихся с повинной участников подполья, которые, в свою очередь, в обмен на всевозможные преференции и льготы с советской стороны готовы были уничтожать в подполье членов ОУН-УПА. По словам активного участника оперативных мероприятий по борьбе с ОУН И. Куприенко, для выполнения поставленных задач агенты-боевики «под руководством оперативных работников готовили и разыгрывали целые представления с мизансценами. Это была настоящая актерская работа»128. Стоит добавить, что с 1946 года спецгруппы в оперативных документах МВД-МГБ УССР получают название агентурно-боевых (АБГ). Этот термин, кстати, как нельзя лучше показывает как состав участников АБГ, так и стоявшие перед ними задачи.
В то же время деятельность спецгрупп не была и безупречной. Случалось, что агенты-боевики вспоминали свои подпольные «привычки» и, пользуясь особым положением в органах и недостаточным контролем со стороны офицеров МГБ, занимались поборами и грабежами
сельского населения. Подобные случаи советское руководство расценивало как дискредитацию и подрыв собственного авторитета у населения столь проблемного региона, каким были недавно присоединенные земли Западной Украины, поэтому наказание следовало незамедлительно. Невзирая на всю оперативную ценность, агентов-боевиков привлекали к уголовной ответственности, и те получали большие сроки. Несли наказание и офицеры, допустившие нарушение закона со стороны своих «подопечных» - их понижали в должности или же вообще увольняли из органов. Однако подобные случаи за весь десятилетний период использования спецгрупп были единичными - их наберется не более полутора десятков, в то время как спецгрупп только в 1945 году насчитывалось уже 156 (1783 человека). Таким образом, нарушения закона участниками спецгрупп никак не носили ни массового, ни уж тем более спланированного характера. Более того, ни единого факта убийств мирных граждан участниками спецгрупп в архивных документах не зафиксировано.Поэтому все утверждения бандеровских пропагандистов о спецгруппах как отрядах переодетых сотрудников НКВД, вырезающих под видом УПА мирное население с целью дискредитации националистического подполья, следует признать очередным ревизионистским мифом в рамках развязанной властью пропагандистской кампании по глорификации бандеровщины. Внедрение этого мифа в массовое сознание граждан Украины преследует двоякую цель: с одной стороны, вновь очернить советское прошлое страны, а с другой, обвинить в массовых убийствах гражданского населения советские органы госбезопасности, тем самым позволив избежать юридической и моральной ответственности истинным виновникам развязанного террора - самим бандеровцам.
Однако отсутствие «доказательной» базы вынуждает украинских историков опускаться до банальной подделки архивных материалов. Здесь расчет строится, во-первых, на исключительной наглости фальсификаторов и, во-вторых, на том, что основная масса населения не имеет возможности ознакомиться с этими материалами в архиве. К тому же, как мы помним, украинские фальсификаторы априори объявили все материалы по спецгруппам «недоступными» по вине Москвы.
На самом деле, как могли убедиться читатели, все эти рассуждения не соответствуют действительности, а попросту говоря - лживы. Более того, в центральных и региональных архивах Украины сохранился огромный массив документов, который позволяет дать однозначный ответ, на чьей совести десятки тысяч загубленных жизней простых колхозников, учителей, врачей, механизаторов. Во-первых, это документы, захваченные у самих «повстанцев». Выше мы цитировали некоторые оуновские инструкции, «вказивкы» и листовки, изъятые при ликвидации или захвате бандеровских проводников, в которых прямо призывалось к убийству лиц, сочувствующих советской власти, притом рекомендовалось «не жалеть ни взрослых членов их семей, ни детей». Сохранились так называемые «черные списки», составленные СБ ОУН на жителей того или иного села, подозреваемых в сотрудничестве с советской властью, по которым впоследствии проводились «карательные» акции. Сохранились, в конце концов, многочисленные «Звиты» (отчеты) подразделений УПА, проводников ОУН и референтов СБ о выполнении этих «карательных» акций с перечнем замученных и уничтоженных граждан. Характерно, что жестокие террористические методы применялись ОУН-УПА по большей части против самих же украинцев. К примеру, из 11 725 зарегистрированных убийств, совершенных украинскими националистами за период с февраля 1944 по декабрь 1946 года, в более чем в половине случаев (6250) жертвами стали местные жители - украинцы. Если же сюда отнести и погибших бойцов истребительных батальонов, то доля украинцев среди жертв возрастет почти до 2/3 всех случаев.
Во-вторых, сохранились документы внутренней, под грифом «Совершенно секретно», переписки секретарей обкомов и райкомов КП(б)У западных областей с Политбюро ЦК КП(б)У, в которой партийное руководство в постоянном режиме информировалось о всех террористических актах, совершенных националистическими бандформированиями против гражданского населения.
И, в-третьих, - это оперативные документы НКВД-МГБ по розыску участников националистического подполья и следственные дела прокуратуры, в которых собраны результаты многочисленных, в том числе технических и судебно-медицинских, экспертиз, протоколы допросов арестованных бандеровцев, которые позволили установить конкретных участников бандеровского подполья, совершивших то или иное преступление, и вынести им обвинение.
Насколько серьезны и доказательны эти документы, свидетельствует хотя бы тот факт, что в 90-х годах, уже после получения Украиной «нэзалэжности», и на фоне проводимой в массовом порядке реабилитации «жертв сталинских репрессий», подавляющему большинству бандеровцев после повторного изучения коллегией прокуратуры их уголовных дел в реабилитации было отказано.
Из приведенного выше материала можно сделать однозначный вывод: к провокационным действиям, направленным на дискредитацию советской власти и ее органов госбезопасности, прибегали именно участники националистического подполья, которые, переодевшись в форму красноармейцев или сотрудников НКВД, совершали от имени Советов убийства лояльно настроенного к власти населения. Таких фактов я привел более чем достаточно.