Великая Отечественная. Хотели ли русские войны?

Пока дипломаты вели переговоры, генералы Злобин и Василевский посетили авиационный концерн «Мессершмитт». На военном аэродроме Темпельхоф осмотрели истребители Ме-109, самолеты многоцелевого назначения Ме-110. Им подробно рассказывали о тактико-технических данных самолетов, разрешили сделать записи. На следующий день состоялось знакомство с бронетанковой техникой вермахта. Во время ее осмотра Василевский познакомился с Э. фон Манштейном, будущим генерал-фельдмаршалом и своим противником. Легкие танки Т-1 и Т-2 особого впечатления на Злобина и Василевского не произвели. В то же время они с интересом выслушали сообщение хозяев о формировании ударных танковых групп, прототипа танковых армий, о создании которых мечтали теоретики Красной армии.

Тем временем переговоры Молотова с руководством Германии не привели к успеху. Оно пыталось втянуть советскую делегацию в обсуждение вопроса о разделе Британской империи и предлагало СССР присоединиться к Тройственному пакту. Цель — побудить Советский Союз перенести центр тяжести своей внешней политики из Европы в Южную Азию и на Средний

Восток, где он столкнулся бы с интересами Великобритании. В результате стратегические позиции СССР в Европе были бы ослаблены. Советская делегация, в свою очередь, ограничивалась выяснением намерений Германии относительно европейской безопасности и проблем, непосредственно касавшихся СССР, настаивая на выполнение ею ранее подписанных соглашений и обсуждении положения в Турции, Болгарии, Югославии, Греции и Польше[24].

Утром 14 ноября советская делегация покидала Берлин. От помпезности и от показной приветливости хозяев, пишет Василевский, не осталось и следа: холодные проводы, сухой обмен официальными фразами. Берлин провожал их холодным дождем.

Ответ на германские предложения был дан 25 ноября. Руководство СССР формально выразило готовность «принять проект пакта четырех держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи», но при условии оказать Советскому Союзу содействие в заключении договора о взаимной помощи с Болгарией, создания режима благоприятствования для СССР в черноморских проливах, для чего гарантировать базу в Босфоре и Дарданеллах на условиях долгосрочной аренды для некоторого количества военно-морских и сухопутных сил СССР. При этом особо подчеркивалось, что «зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского пролива признается центром территориальных устремлений СССР». Кроме того, требовалось немедленно вывести германские войска из Финляндии, оказать влияние на Японию, чтобы та отказалась от концессий на Северном Сахалине[25]. Все эти условия, по существу, затрагивали интересы Германии, а потому не были ею приняты. А это, в свою очередь, исключало присоединение СССР к Тройственному пакту. Гитлер, прочитав ответ из Москвы, вынужден был признать: «Сталин — умный и коварный человек. Он все больше и больше требует». Убедившись в том, что СССР не намерен послушно следовать указаниям Берлина, и не собирается отказываться от своей активной политики в Европе, Гитлер отдал приказ о форсировании подготовки войны против СССР.

После возвращения в Москву А. М. Василевский включился в подготовку совещания высшего командного состава Красной армии, которое было намечено на конец декабря 1940 г., а также оперативно-стратегических военных игр, которые предстояло провести в начале января следующего года. К сожалению, Александру Михайловичу не суждено было принять участие в этих важных мероприятиях, так как в конце ноября он серьезно заболел. Врачи поставили диагноз — крупозное воспаление легких.

К этому времени руководство нацистской Германии активно готовилось к войне против СССР. В Генштабе Сухопутных войск с 29 ноября по 7 декабря 1940 г. была проведена военная игра под руководством первого оберквартирмейстера генерал-майора Ф. Паулюса. На этой игре проверялись конкретные наработки к плану войны с Советским Союзом. На первом этапе разыгрывалось вторжение войск вермахта в приграничную полосу СССР, проводилось «обсуждение оперативных возможностей после достижения первой оперативной цели»[26]. На втором этапе отрабатывались действия германских войск при их наступлении до рубежа Минск — Киев, а на третьем — за этим рубежом[27]. Результаты игры были обсуждены 13 декабря с высшим командным составом и учтены в окончательном варианте плана нападения на СССР.

18 декабря Гитлер подписал директиву № 21 под условным наименованием вариант «Барбаросса» (“Barbarossa Fall”)[28]. В ней вооруженным силам Германии ставилась задача «разгромить советскую Россию в ходе одной кратковременной кампании». Замысел состоял в том, чтобы быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот расколоть фронт главных сил Красной армии, сосредоточенных в западной части России, и, используя этот прорыв, уничтожить разобщенные группировки советских войск западнее линии Западная Двина — Днепр, не допустив их отхода в глубь страны. В дальнейшем планировалось овладеть главными стратегическими объектами — Москвой, Ленинградом, Центральным промышленным районом, Донбассом и выйти на линию Архангельск — Волга — Астрахань, а затем создать «заградительный барьер против азиатской России по линии Волга — Астрахань».

К сожалению, в конце 1940 г. и начале 1941 г. Генеральный штаб Красной армии не располагал данными о планах вероятного противника. Поэтому основой заданий оперативно-стратегических игр, проведенных под руководством наркома обороны маршала Тимошенко, стали устаревшие к тому времени сведения о возможных планах нацистской Германии. Игры принесли несомненную пользу его участникам. Военный историк П. Н. Бобылев, детально исследовавший ход этих игр, отмечал, что «высший командный состав РККА получил хорошую практику в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях, в планировании и материально-техническом обеспечении фронтовых и армейских операций, в вождении крупных подвижных соединений во взаимодействии с авиацией»[29]. Однако начало Великой Отечественной войны показало, что на военных играх прорабатывался такой вариант военных действий, который реальными «западными противниками», то есть Германией, не намечался. Большинство участников игр руководили в них соединениями безотносительно к тому, какие должности они фактически занимали в начале 1941 г.

Разбор игр проводил Сталин, который был явно недоволен действиями «восточных» под руководством генерала армии Павлова, а также итоговым докладом начальника Генерального штаба. В результате Мерецков был освобожден от должности, а начальником Генштаба назначен генерал армии Жуков. К исполнению новых обязанностей он приступил 1 февраля 1941 г.

Материалы декабрьского совещания и военных игр легли в основу приказа № 30 наркома обороны от 21 января 1941 г. о боевой подготовке РККА на зимний период 1940/41 учебного года. В нем отмечалось, что во всех военных округах наряду с начавшейся перестройкой боевой подготовки оказались живучими старые порочные методы работы, а обучение войск в настоящее время не везде стоит на должной высоте. Маршал Тимошенко потребовал обучать войска только тому, что нужно на войне, и только так, как это делается на войне[30].

В начале февраля 1941 г. А. М. Василевский был выписан из госпиталя и приступил к выполнению своих обязанностей. К этому времени начальник Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин подготовил аттестацию на А. М. Василевского за период с 1938 по 1940 г. В ней говорилось:

«Тов. Василевский A. M.
– преданный делу партии Ленина — Сталина и социалистической Родине командир. Серьезные правительственные задания выполнял хорошо. Всесторонне развитый и хорошо подготовленный в оперативном отношении командир, твердо знающий службу Генерального штаба. Наряду с этим хорошо знает боевую подготовку войск и подготовку войсковых штабов. Обладает высоко развитым чувством ответственности за порученное дело. Дисциплинирован и исполнителен. К подчиненным внимателен и пользуется среди них авторитетом, как опытный, примерный командир, помогающий в работе своим подчиненным. Над собой работает. Обладая широким кругозором, в обстановке большого масштаба разбирается хорошо. Работает вдумчиво и внимательно. Военную тайну хранить может. Ценный оперативный работник. Состояние здоровья требует должного внимания к нему со стороны санитарной службы и правильного режима на служебной работе. Занимаемой должности вполне соответствует. Может быть начальником штаба особого округа, а в военное время — начальником штаба фронта»[31].

К февралю 1941 г. начальник мобилизационного отдела Организационно-мобилизационного управления генерал Н. И. Четвериков и его заместитель комбриг П. Н. Голубев завершили работу над проектом мобилизационного плана, получившего наименование МП-41. План 12 февраля был утвержден правительством СССР. По нему намечалось развернуть Вооруженные Силы СССР в количестве 344 расчетных дивизий, из них стрелковых, горнострелковых и мотострелковых — 198, моторизованных — 31, танковых — 61, кавалерийских — 13[32]. Реализация мобилизационного плана требовала призвать из запаса около 5 млн. человек, в том числе до 600 тыс. командиров и 885 тыс. человек младшего начальствующего состава[33]. Кроме того, предусматривалась передача Вооруженным Силам из народного хозяйства 248 тыс. автомобилей, около 36 тыс. тракторов и 730 тыс. лошадей. Обеспечение войск вооружением и боевой техникой планировалось осуществить за счет войсковых запасов, хранящихся на складах округов и центра, а также за счет поступления из промышленности в 1941–1942 гг. В мобилизационном плане при подъеме по варианту «Запад» численность западных военных округов определялась в 6,5 млн человек при общей численности войск (без формирований гражданских наркоматов) 7,85 млн человек (в действительности к началу войны численность западных округов составляла всего 2902 тыс. человек)[34].

М. В. Захаров, оценивая мобилизационный план, отмечал: «Формирование новых частей и соединений планировалось провести в одну очередь. Создание вторых и третьих эшелонов формирований на этот раз не предусматривалось. Видимо, только ради формы ставились задачи: за первое полугодие войны дополнительно сформировать 9 артиллерийских полков, к концу года увеличить численный состав армии на 219 тыс. человек, а госпитальную сеть — на 400 тыс. коек» [35]. По мнению Захарова оборонная промышленность страны, не имея необходимых материальных возможностей, не могла своевременно и в достаточном количестве обеспечить развертывание в сжатые сроки большого числа частей и соединений, особенно моторизованных и танковых дивизий. В войсках не хватало средств заправки и транспортировки горючего, имущества связи, особенно кабеля, полковых и армейских радиостанций.

В конце февраля маршал Тимошенко и генерал армии Жуков провели совещание сотрудников Генштаба по вопросу состояния железных, шоссейных и грунтовых дорог. Выводы в основном сводились к следующему: сеть шоссейных дорог в западных областях Белоруссии и Украины находится в плохом состоянии. Многие мосты не выдерживают веса средних танков и артиллерии, а проселочные дороги требуют капитального ремонта. Нарком обороны отмечал, что в 1940 г. по заданию ЦК ВКП(б) наркомат путей сообщения разработал