Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Следующий вопрос был неожидан для Главкома дальневосточной группировки. Верховный спросил:

— А что представляет собой сейчас этот генерал Хата, товарищ Василевский? Я видел его один или два раза несколько лет назад, когда он служил в Москве в качестве военного атташе. Теперь, наверное, он выглядит иначе?

— Ничего особенного Хата не представляет, товарищ Сталин, — уверенно ответил маршал Василевский. — Пожилой, бритоголовый человек с угрюмым взглядом, усталым обрюзгшим лицом. По-русски говорить не пытался, но было видно, что мои слова понимает. Жаловался, что штаб Квантунской армии ограничен в своих действиях из-за потери связи в первые же дни нашего наступления. С советскими требованиями согласился и пообещал их непременно реализовать. Сам генерал Хата и сопровождающая его «свита» вели себя исключительно уважительно, даже подобострастно.

— А кто с нашей стороны, кроме вас, встречался с японскими представителями?

— Маршал Мерецков, Главный маршал авиации Новиков и генерал-полковник Штыков.

— Что вам известно, товарищ Василевский, о развитии обстановки в Чанчуне и Мукдене?

— По докладу маршала Малиновского, товарищ Сталин, в этих городах пока силами десантов осуществляется процесс разоружения местных гарнизонов. Ожидается, что не позднее завтрашнего дня в Чанчунь и Мукден вступят усиленные передовые отряды 6-й гвардейской танковой армии. Тогда, как я считаю, все вопросы капитуляции японских войск будут решаться намного проще и быстрее.

— Вот я и хотел сказать, чтобы генерал Кравченко быстрее подтягивал к этим важнейшим городам свои главные силы, — прервал доклад Главкома дальневосточной группировки Верховный. — Для нас это очень важно и с политической точки зрения. Судя по всему, американы намереваются прибрать Японию к своим рукам в единственном числе, отстранив от решения дальневосточных проблем не только нас, но и англичан. Кроме Японии, там ведь присутствует еще и проблема Китая. Мы не можем безучастно относиться к проблеме внутреннего устройства этой великой страны. Будет ли Китай единым стабильным государством, дружественным Советскому Союзу, или империалистам удастся раздробить его на несколько мини-образований тина Маньчжоу-Го? Кстати, известно ли вам что-нибудь о судьбе «императора» и правительства этого марионеточного государства?

Маршал Василевский никак не думал, что история с пленением императора Пу И так быстро станет известна Верховному. Тем более, что его заинтересует судьба «марионеточного монарха». Пришлось Главкому дальневосточной группировки доложить и по этому вопросу:

— Император Пу И сейчас находится в Мукдене под охраной наших десантников, товарищ Сталин. Ему ничто не угрожает. Кстати, он очень просил, чтобы мы ни в коем случае не передавали его японцам.

— Вы уже выяснили, каким образом Пу И оказался в Мукдене, товарищ Василевский?

— Командование Квантунской армией получило приказ из Токио переправить императора Маньчжоу-Го в Японию, но в Чанчуне не оказалось подходящего для него самолета. Было решено, что такой самолет найдется в Мукдене. Вместе с ближайшим окружением Пу И был доставлен в Мукден. Но и здесь сразу не нашлось подходящего «транспортника». В ожидании отлета он был обнаружен нашими десантниками на военном аэродроме. В ближайшее время я распоряжусь, чтобы император Маньчжоу-Го был доставлен в Хабаровск.

— Все правильно, товарищ Василевский. А где же находится правительство Маньчжоу-Го?

— Правительство находится в Чанчуне. Его глава Чжан Цзинхуэй по требованию нашего особоуполномоченного, выступал по радио с обращением к местному населению о капитуляции японо-маньчжурских войск.

Верховный внимательно выслушал эту информацию маршала Василевского и после небольшой паузы снова вернулся к фронтовым делам:

— А что вы скажете, товарищ Василевский, о развитии обстановки на Сахалине и Курильских островах?

Главком дальневосточной группировки был совсем «близко» к этим событиям и уверенно доложил:

— На Сахалине и на Шумшу бои продолжаются, товарищ Сталин. Приграничный укрепрайон на Сахалине войска 16-й армии преодолели и наступают в южном направлении. На Курилах, после освобождения Шумшу, будет высажен морской десант на Парамушир и далее. Их защищают войска 5-го фронта, а не Квантунской армии, которые, но данным нашей разведки, подчиняются непосредственно императорской Ставке. Так что, они прекратят сопротивление тогда, когда начнут действовать приказы Верховного Главнокомандующего союзных держав генерала Макартура.

— Выполнят они приказ Макартура или нет, наши войска должны продолжать свое дело, — весомо закончил разговор Верховный. — Нам ветер дует в спину. Мы можем обождать неделю-другую, пока начнут действовать приказы этого американского генерала. Свою главную задачу на материке Красная Армия уже полностью выполнила.

Рано утром 20 августа усиленные подвижные отряды 6-й гвардейской танковой армии вступили в Чанчунь и Мукден. Получив оперативные донесения об этом от командиров 7-го механизированного и 5-го гвардейского танкового корпусов генералов Каткова и Савельева, генерал-полковник Кравченко тотчас доложил о происшедшем в Ванемяо [77] . Соответственно, маршал Малиновский сообщил эту победную весть в Хабаровск. Все шло по плану. В середине дня такие же донесения маршал Василевский получил из штабов 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов — их главные силы практически одновременно вошли и заняли Харбин. Передовой отряд 10-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора Савченко вошел в этот день в Гирин. Его поддерживал ударный полк 277-й стрелковой дивизии генерал-майора Гладышева.

77

В Ванемяо с 21 августа находился штаб Забайкальского фронта маршала Р. Я. Малиновского.

Интерес, проявленный Верховным к развитию событий на острове Сахалин и на Курилах, побудил Главкома дальневосточной группировки более детально ознакомиться с обстановкой на этих отдаленных участках боевых действий. В середине дня маршал Василевский связался по телефону с командиром Камчатского оборонительного района генерал-майором Гнечко и подробно уточнил у него обстановку.

Голос Главкома дальневосточной группировки звучал подчеркнуто ровно.

— Алексей Романович, как идут у вас дела? На материке процесс капитуляции и разоружения японских войск набирает силу. Сегодня ударные соединения наших главных фронтов овладели ключевыми центрами Маньчжурии — Чанчунем, Мукденом и Харбином.

— Они раньше нас начали свои операции, Александр Михайлович, — уклончиво возразил генерал-майор Гнечко. — Не стоим на месте и мы. Думаю, что завтра обязательно завершим освобождение Шумшу, а дальше операция пойдет уже легче. Противник сделал ставку на укрепление пограничного острова всей гряды и здесь сосредоточил главные силы 91-й пехотной дивизии в составе двух бригад. Имеет свыше семидесяти танков, а также несколько артиллерийских батарей.

— Неужели командование японских войск на островах не получило приказа о капитуляции?

— Получило, товарищ маршал. Вчера наши парламентеры встречались с представителями командующего японскими войсками в северной части Курильских островов генерала Цуцуми и получили от них заверения, что с шестнадцати часов 19 августа войскам приказано прекратить всякие боевые действия. В результате последующих переговоров в восемнадцать часов японские представители приняли и подписали условия капитуляции, изложенные нашими парламентерами. Но когда сегодня отряд кораблей во главе с минным заградителем «Охотск», с представителями командования нашего оборонительного района и военно-морской базы Тихоокеанского флота в Петропавловске и десантом, вышел в район расположения основных баз японцев для встречи с генералом Цуцуми, он был обстрелян из орудий береговых батарей и атакован воздушными торпедоносцами противника.