Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи
Шрифт:
Тут же генерал-лейтенант Иванов потребовал от командующего японским флотом в Порт-Артуре представить список личного состава подчиненных ему частей гарнизона и приказать всем японским солдатам и матросам немедленно сдать оружие и явиться на сборные пункты военнопленных.
В ответ на требование заместителя командующего Забайкальским фронтом представить ему план крепости Порт-Артур и оперативную документацию гарнизонного морского штаба, вице-адмирал Кабояси заявил, что таковыми он не располагает, так как по приказу императорской Ставки в середине августа вся секретная документация была срочно отправлена в Японию. На самом деле по приказу военно-морского министра адмирала Ионаи в середине августа она была предана огню.
До конца дня боевые группы десанта Забайкальского
Вечером 22 августа маршал Мерецков допрашивал заместителя начальника штаба Квантунской армии генерал-майора Томокацу. Командующий 1-м Дальневосточным фронтом предложил «собеседнику» рассказать о своей военной карьере.
Генерал Томокацу рассказывал о себе с упоением:
— Сорок пять лет, из которых двадцать четыре отданы армейской службе. Окончил офицерскую школу и военную академию в Токио. С начала сорок первого до середины сорок третьего являлся начальником информационного отдела в разведуправлении Генштаба армии. С августа сорок третьего по март сорок пятого возглавлял оперативный отдел штаба Квантунской армии. В марте текущего года получил чин генерал-майора и стал заместителем начальника штаба армии. В этой должности был взят в плен 19 августа советским десантом в Чанчуне.
— Скажите, генерал Томокацу, как командование Квантунской армии готовилось к возможности вступления в войну Советского Союза? Что ему было известно о подготовке Красной Армии к вторжению в Маньчжурии? — и этот вопрос маршала Мерецкова не был неожиданным для «главного оперативника» штаба генерала Ямады.
— С мар га сорок пятого, — генерал Томокацу начал издалека, — командование Квантунской армией систематически информировалось разведорганами Генштаба об увеличении сил Красной Армии на маньчжурской границе. Но сроков возможного вступления Советского Союза в войну против Японии нам не сообщалось. Что же касается конкретной даты 8 августа, то для штаба Квантунской армии объявление войны Советским Союзом именно тогда и начало военных действий его войск с 9 августа явилось полной неожиданностью. Это стало началом трагедии Квантунской армии.
Сказав так, генерал Томокацу умолк на некоторое время. Командующий 1-м Дальневосточным фронтом вывел его из этого «заторможенного состояния», задал ему следующий «оперативный вопрос»:
— Как развивались события с началом военных действий?
— В середине дня 9 августа в штаб нашего объединения поступил приказ императорской Ставки, который потребовал вести упорную оборону в районах, занимаемых японскими войсками, и готовить военные операции большого масштаба.
— Какой смысл вкладывался в это понятие «военные действия большого масштаба»?
— Утром 10 августа был получен второй приказ императорской Ставки. Он содержал указания действовать согласно предварительному плану общих операций в случае войны с Советским Союзом.
— Когда и кем был разработан этот предварительный оперативный план?
— Предварительный оперативный план был разработан императорской Ставкой в феврале или марте текущего года. В нем предусматривалось упорное сопротивление японских войск действиям Красной Армии в пограничных районах, необходимость задержать советские войска на линии хребет Ляолинь — Бэйаньчжэнь — Мэргень и далее по восточным отрогам хребта Большой Хинган до Кайла и Жэхэ. Только в случае резкого усиления натиска Красной Армии и большого превосходства ее сил разрешалось постепенно отступить, но не далее линии Чанчунь — Тумынь и Чанчунь — Дайрэн, предохраняя территорию Кореи.
Маршал Мерецков уточнил:
— Значит, дислокация соединений Квантунской армии была осуществлена в соответствии с этим оперативным планом?
Генерал Томокацу уверенно подтвердил:
— Именно так. Поэтому основные силы Квантунской армии не были подтянуты непосредственно к границам Советского Союза.
Подготовка Маньчжурского ТВД в соответствии с планом императорской Ставки, началась в конце марта, но ее не успели закончить. Проводилось оборонительное строительство в районах Яньцзы, Мулин, Саньсин, Сахалян, Бухэду и Учагоу, а также вблизи Ванемяо, Таоаня, Тунляо и Жэхэ. Предусматривалось строительство дополнительных районов обороны внутри Маньчжурии, однако к строительству этой второй очереди укреплений до начала августа так и не приступили. Линия Чанчунь — Тумынь и Чанчунь — Дайрэн предварительно для обороны не подготавливалась. По мнению Генштаба армии, в этом не было необходимости, так как местность представляла малопроходимый горно-лесистый район.— Каков был фактический состав Квантунской армии?
— Квантунская армия состояла из 1-го, 3-го и 17-го фронтов и 4-й отдельной армии. Ее общая численность в мае текущего года достигла одного миллиона человек, в том числе имелось шестьсот тысяч японских солдат. Из них, свыше четырехсот пятидесяти тысяч дислоцировалось в Маньчжурии, а сто пятьдесят тысяч входило в 17-й фронт, соединения которого прикрывали Корею.
Маршал Мерецков посчитал уместным, выяснить и такой «деликатный», но важный вопрос:
— Из каких источников штаб Квантунской армии получал информацию о передислокации советских войск на Дальневосточный театр военных действий?
Заместитель начальника штаба Квантунской армии ответил на него предположительно:
— Полагаю, что такая информация в основном поступала к нам из Генштаба армии, а также из агентурных источников Приморского края. Ну а разведывательное управление Генштаба опиралось прежде всего на аналитические материалы нашего посольства и военного атташата в Москве. Некоторую информацию такого рода японское министерство иностранных дел получало из посольства Германии в Токио. В июне и июле прибытие новых контингентов советских войск в Приморье практически ежедневно фиксировала воздушная разведывательная служба Квантунской армии.
— Как оценивались штабом Квантунской армии оперативные возможности советских войск? Какие возможные направления их действий брались им в расчет в первую очередь?
— Основным направлением возможного главного удара советских войск и самым для себя опасным японское командование считало направление со стороны Внешней Монголии, так как оно открывало доступ к центру Маньчжурии, к Чанчуню. Южные отроги Большого Хингана представляют собой невысокие, но труднопроходимые возвышенности. Поэтому основные силы Квантунской армии прикрывали район Чанчуня. Кроме того, в случае отступления 4-я отдельная армия должна была усилить оборону этого направления. Располагать свои силы западнее командование объединения считало нецелесообразным, так как намеченные оборонительные рубежи не были оборудованы.
— В чем выражались действия командования Квантунской армии, когда оно убедилось, что допущен очевидный стратегический просчет?
— Когда советские войска в большинстве укрепрайонов довольно легко преодолели границу Маньчжурии и в первые же дни наступления значительно углубились на ее территорию, командование Квантунской армии приняло решение не выводить войска навстречу наступающим соединениям Красной Армии, имея в виду, оказать решающее сопротивление на рубежах, предусмотренных оперативным планом. Эти рубежи должны были быть окончательно достроены к осени текущего года. Поэтому задержать на них наступающие советские войска представляло, конечно, сложную задачу. В будущем имелось в виду осуществить жесткую оборону на линии Чанчунь — Тумынь и Чанчунь — Дайрэн. Войска 3-го фронта прикрывали подступы к железной дороге Чанчунь — Дайрэн, чтобы не пропустить Красную Армию на Ляодунский полуостров и в Корею. Войска 4-й отдельной армии должны были отходить на юг, в направлении на Гирин. Войскам 1-го фронта была поставлена задача после упорной обороны отойти с боями на линию Яньцзы — Тунхэ. Части Сахалянского и Хайларского укрепрайонов, а также 107-й пехотной дивизии в Учагоу и Хутоу, имели своей ближайшей целью задержать наступающую Красную Армию, оборонять дороги, не допускать продвижения внутрь Центральной Маньчжурии.