"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

Нецис наклонил голову набок, разглядывая стражника. Фрисс ткнул Некроманта в плечо.

— Ксарна, ведь… — шёпотом начал он, но Нецис недобро посмотрел на него.

— Я сожалею, воин, — склонил он голову. — Боги были жестоки к твоему брату.

Речник молча смотрел на ворота, прочные, как скала. Медные накладки приделаны были к ним, похоже, для украшения — и Фрисс уже различал в них фигуры и знаки. Справа среди языков огня стоял, опираясь на пылающую секиру, воин в крылатом венце, — Кеос Всеогнистый, тот, чьё имя знакомо каждому в пределах Орина. А слева раскинуло позеленевшие перепончатые крылья странное существо — наполовину женщина, наполовину кошка, с лицом, словно рассечённым надвое и переходящим в кошачью морду, с одной человечьей рукой и одной кошачьей лапой — и с осколками зеркального стекла вместо глаз.

— Ты не из почитателей Укухласи? — Нецис указал на левую створку ворот, сочувственно глядя на стражника. — Обратись с просьбой к ней — там, где целители и маги бессильны, боги могут ещё помочь.

Стражник нахмурился и поднял тяжёлый арбалет.

— Боги нас бросили. Иди своей дорогой, колдун, пока тебя не схватили как поджигателя!

…Постоялый двор Хукунгейи — цепочка круглостенных хижин, нанизанных, как бусы, на пробитый в стенах коридор — гудел от волнения, служители таскали туда-сюда кадки и бочонки, пересчитывали целые и расколотые чаши. Во дворе торговцы зазывали на чашку сурвы и раздавали детям сладкую пыль и гадальные клёцки. Все, кто сидел обычно под навесом, попивая угми, теперь разбежались по домам в поисках нарядной одежды или, как могли, украшали свои дома. На постоялом дворе остались лишь странники, и их было немного — те, кто приехал сюда в надежде на встречу с лесным народом, уже покинули Хукунгейю, остались те, чей дом был слишком далеко, или те, кто не искал общения с норси. Жилые комнаты пустовали, тесно и шумно было лишь в загоне — туда поставили своих птиц Всадники Изумруда, и Речник всерьёз опасался оставлять там Двухвостку. Птицы хана-хуу, в отличие от куманов, были хищниками, и очень прожорливыми, а кормили их всякими отбросами, — как же тут не кидаться на всё, что шевелится?!

— Что ты смотришь на меня, Гвиса? — раздражённо шевельнул плечом Нецис, забираясь в самый тенистый угол навеса и ставя перед собой миску с остывающей сурвой. — Если хочешь что-то сказать — так скажи уже.

— Ксарна, ты знаешь средство от болотной гнили? — тихо спросил Речник, не обращая внимания на сердитый взгляд. — Это, похоже, премерзкая зараза — неужели никто ничего не придумал?

— Это местная болезнь, Гвиса, — прошептал Некромант, глядя в миску. — Её разносят туманы Великого Леса, даже в Пурпурном Лесу её нет. Я постараюсь обезопасить тебя — её проще предупредить, чем излечить.

— А если болезнь уже излечена, но раны не затянулись? — Фрисс попытался встретиться с ним взглядом. — Может ли живой избавиться от уродства? Если бы то пламя в Нусунджиа выхлестало мне глаза — ты смог бы меня вылечить?

Некромант поднял взгляд на Речника. Повисло молчание. Фрисс ждал ответа.

— Глаз очень редко восстанавливается, — неохотно сказал Нецис. — Один удачный случай на полсотни, и это у алхимиков Нерси" ата — а мне до них, как до Ургула пешком. Я вложил бы кристаллы в твои глазницы и зачаровал бы их так, чтобы ты видел и живое, и мёртвое, и тени, скользящие между мирами. Так сделал однажды Нгварра Нор" хецаран…

Некромант предостерегающе взглянул на Речника. Тот кивнул.

— Но если я попрошу сделать такое зелье, пусть оно получается раз из полусотни, — ты не откажешься? — с надеждой спросил он. Нецис нехотя наклонил голову.

— Найди семена Арлакса, кровь человека и глаз любого зверя. Если для тебя это так важно, я возьму немного «Кийольти» из наших запасов и доведу до ума. Но не спрашивай меня, как найти того стражника или его родню. Я видел их в первый и последний раз.

…От грохота сотен барабанов и трещоток, казалось, заколыхались соломенные крыши, и сам Великий Лес загудел на разные голоса. Двое Алмазных Драконов взмыли над городом, разметав по улицам радужные отсветы, фонтаны огня взметнулись с каждой площади. Во дворе кто-то восторженно завизжал, заколотили ложками по мискам, палками по бочонкам.

— Клад! Ищем клад золотой крысы! — закричали с ближайшей крыши, послышался топот множества ног.

— Клад золотой крысы! — подхватил другой тонкий голос. — Смотрите всюду, ищите знаки!

— Мра-а-ау! — завопил Алсаг, опираясь лапами на подоконник и протискиваясь в оконце — до двери ему лень было идти. Фрисс схватил его за задние лапы и втащил обратно в комнату.

— Мряу?! — хесский кот навострил уши.

— Эти гуляния не для нас, — хмуро прошептал Речник. — Мы погуляем в Великом Лесу. Одного меха угми тебе хватит с головой и хвостом.

— Мря? — Алсаг наклонил голову набок, шевеля одним ухом.

— Большой мех. Брал на троих. Если тебе так неймётся, забирай мою долю, — кивнул Фрисс.

— Мря, — кот подставил голову под ладонь Речника.

— Гвиса, Анта, вы ещё здесь? — Нецис выглянул из-за дверной завесы и сделал приглашающий жест. — Заходите. Пара слов — и я отпущу вас. Ни к чему сидеть под крышей в такой день.

Когда завеса опустилась за хвостом Алсага, Некромант всунул в ладонь Речника маленький пузырёк, обёрнутый листьями.

— То, о чём ты просил. Дальше — не моя забота, — сказал колдун, ставя на стол плошку, наполненную чем-то белесым. — У вас с Антой будет полтора Акена времени — и как бы вы его ни проводили, по его истечении мы встретимся вновь у северных ворот. Возьми с собой Флону, укрась её лентами и всем, чем захочешь, но пусть на её панцире будут все наши припасы. Тебя не увидят там, у ворот, если ты не явишься раньше времени. Жди там, пока не услышишь слово «Ургул» — а тогда направь Флону к воротам, и пусть удар будет сильным. И не останавливайся ни на миг, пока вновь не услышишь слово «Ургул». Исполни это в точности, и ничего плохого не случится.

— Ксарна! А ты где будешь? Не с нами? — удивлённо мигнул Фрисс.

— Я расчищу вам дорогу, — Некромант опустил пальцы в чашу и растёр жидкость по ладони. Светло-коричневая жижа стекла с руки, открыв взгляду бледную кожу. Речник резко выдохнул.

— Ксарна, ты что?!

— Так нужно, Гвиса, — прошептал колдун. — Иди в город и не волнуйся ни о чём. Твои доспехи выдержат стрелу на излёте, Флона отменно защищена, если можешь — прикрой Анту, его мех — ненадёжная броня. И ещё… если вдруг мы не встретимся больше, найди это злосчастное растение и доставь его Королю. Там… там разберутся, как его применить.

Он протянул Речнику маленький белый камешек со странными знаками.

— Боги великие, — прошептал Фрисс, встревоженно глядя на Некроманта. — Что-то не то ты затеял, Ксарна Льянки!

— Иначе никак, Гвиса Мениа, — склонил голову Нецис. — Не медли. Да будет весёлым твой праздник!

…На улочке, выводящей вдоль стены к северным воротам, было до странности пустынно и тихо — только из центра доносились вопли, грохот барабанов, низкий дребезжащий вой флейт и смех. Четверо Всадников на хищных птицах размеренно бродили туда-сюда по привратной площади, на башнях скучали лучники, кто-то из стражи пытался незаметно отпить из фляги.

— Хаэй! — «изумрудник» хмуро взглянул на Речника. — Ты что тут забыл?

— Клад ищу, — пожал плечами Фрисс и покачнулся, цепляясь за шипы Двухвостки. — След-ды золотой кры… крысы как раз… ох, боги мои… ведут сюд-да.

— Мрряф, — подтвердил Алсаг, затуманенными глазами глядя на Всадников. То ли что-то из выпитого им было крепче, чем думал Речник, то ли не следовало смешивать разные жидкости, то ли куда-то подсыпали сомнительную травку из Великого Леса, — но кота развезло окончательно.