Великая России, Великий народ, Великий лидер
Шрифт:
И это есть великое богатство,
И в нем мы как кристаллики с тобой.
И мир признает истинное братство.
Построим мир стремительного счастья,
Где справедливость сблизится с добром.
И власти нет, и нет ее безвластья,
И навсегда покончим мы со злом.
И власти нет, и нет ее безвластья,
И навсегда покончим мы со злом.
Построим мир стремительного счастья.
В пожаре дней
В пожаре дней невидимых теней,
В
И глаз твоих не вижу я огней,
Они так мимолетно прилетают.
И глаз твоих не вижу я огней,
Они так мимолетно прилетают.
В пожаре дней невидимых теней.
И оседает прошлого печаль,
И пылью покрывается былое.
И как-то странно зазвенел хрусталь,
В нем потерялось что-то родное.
И как-то странно зазвенел хрусталь,
В нем потерялось что-то родное.
И оседает прошлого печаль.
И отблески по стенам, и коврам,
Убрать ковры все не доходят руки.
Они богатство, а сегодня хлам,
Но не они виновники разлуки.
Они богатство, а сегодня хлам,
Но не они виновники разлуки.
И отблески по стенам, и коврам.
Лелея в глубине души любовь,
Я не всегда старалась быть открытой.
И потеряла внутренний контроль,
И в церковь заглянула непокрытой.
И потеряла внутренний контроль,
И в церковь заглянула непокрытой.
Лелея в глубине души любовь.
И стыдно мне, и больно не о том,
Что я сама в себе переживаю.
И ты все, оставляя на потом…
И болью боль сегодня запиваю.
И ты все, оставляя на потом…
И болью боль сегодня запиваю.
И стыдно мне, и больно не о том.
«Волшебных чар» – допитое вино,
Вошло напоминанием о прошлом.
И мне теперь наверно все равно,
И вспоминать не хочется о пошлом.
И мне теперь наверно все равно,
И вспоминать не хочется о пошлом.
«Волшебных чар» – допитое вино.
Не допитая правды вина
Зори тихие лягут на вечер,
В тишине есть, какая-то дрожь.
И наш путь на земле скоротечен,
На другие миры непохож.
И несет неизвестное завтра,
Накрывая сплошною волной.
И звезда, что еще не угасла,
Скроет тенью тебя неземной.
И черемухи плачут… И розы,
Все свои обломали щипы.
И застывшие каплями слезы,
Словно град упадут на листы.
Пожелтевших страниц занавески,
Отпечатались болью внутри.
В этой жизни живем как довески,
Не всегда успеваем найти…
И себя, и величие жизни,
Расплескаем в бокале вина.
И останутся мелкие брызги,
Не допитая правды вина.
Краски русской души
Краски
русской души спелой рожью на холст,Чернозема пары очертанием лет.
Ее внутренний мир удивительно прост,
В ней и радость, и грусть, в темноте ее свет.
От бескрайних границ гонит дым кобылиц,
Счастьем ляжет в пыли деревенских дорог.
Прорезает туман небо песней зарниц,
И живою росой замирает у ног.
Русский дух по полям, по цветущим лугам,
Льется чувством любви, красотою веков.
И прибьется навечно к своим берегам,
Будет жить среди сказок, былин или снов.
В глубине нашей русской души
В глубине нашей русской души,
Колокольчик звенит голубой.
В бальном танце кружится в глуши,
Родниковый источник живой.
Родниковый источник живой.
Родниковый источник живой.
Серебрится янтарная даль,
Вышивая рассвет золотой.
И внутри нас булатная сталь…
Колокольною медью покой,
Колокольною медью покой,
Колокольною медью покой,
Что плывет по просторам земли,
Наполняя сердца чистотой.
И стога разнотравной любви…
И в сиреневой дымке босой,
И в сиреневой дымке босой,
И в сиреневой дымке босой,
Убежит, чтоб вернуться закат.
И характер у нас не простой,
И спешим мы порой в невпопад,
Унесенные вечной мечтой.
Унесенные вечной мечтой.
Унесенные вечной мечтой.
В век золотой
В век золотой духовное начало,
Святая Русь сумеет возродить.
И что в веках ее еще дремало,
Так искрометно начинает жить.
Рай на земле – как новая идея,
Сумеет мир в себе объединить.
И завязав узлом свои сомненья,
Она спрядет единственную нить.
И доброта, вплетаясь в справедливость,
Достатком, и покоем по домам.
И уповать на собственную милость,
И братство душ поселится в умах.
И все равны, и равенство венчая,
Корона милосердия любви.
И войны на корню уничтожая,
Зажженные в стремлении огни.
Дух
Скажи мне дух, кто дал слабинку?
Мы ведь взлетели высоко…
А эту долгую заминку,
Перенести нам не легко.
А дел вершить могли бы много,
Но не пускают нас туда.
И судят нас с тобою строго,
И в топку бросили года.
Они иль мы теперь не знаю,
Возможно, ты мне не помог.
Я правду от тебя скрываю,
И был тогда я одинок.
Прибиться нужно было к шайке,