Великая смута. Конец Империи

Рис. 177. КРОВАТЬ, якобы неправильно установленная археологом XIX века Рихтером в Теремном=Гаремном дворце Московского Кремля. Фотография сделана авторами в 2000 году.

В ОДНОЙ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНЫХ КОМНАТ СТОИТ БОЛЬШАЯ КРОВАТЬ, рис. 177. И тут экскурсовод неожиданно начал объяснять нам, что стоит она тут как бы «по ошибке». Оказывается, по мнению сегодняшних историков, предшествующие реставраторы XIX века «не поняли» сути Теремного дворца и зачем-то поставили сюда кровать. По словам экскурсовода, кровать сюда была поставлена, или восстановлена, археологом Рихтером. По мнению экскурсовода, Рихтер поступил неправильно, поскольку тут никакой царской опочивальни якобы никогда не было. Это было с нажимом повторено нам несколько раз. Возникло впечатление, что следы гаремного предназначения этой части дворца сохранились до сих пор, однако после неоднократных романовских реформ русской истории говорить о гареме в Московском Кремле было фактически запрещено. В результате о гареме в Кремле забыли. Но сегодня, время от времени, наталкиваясь на те или иные «следы гарема», в том числе и в старых описаниях, историки ощущают диссонанс между старыми фактами и тем, что написано в современных учебниках. И начинают объяснять посетителям «ошибки реставраторов XIX века».

Осматривая Теремной дворец Московского Кремля, мы обратили внимание на очень любопытный герб, помещенный, в числе прочих гербов, в росписи оконного проема, рис. 178. Слева от него — окно с цветными витражами. Герб расположен под гербом Смоленска. На рис. 178 мы видим двуглавого орла с КРАСНЫМ КРЕСТОМ на груди. Такой крест нам предлагают связывать исключительно с «западноевропейскими крестоносцами» якобы XI–XIV веков. Однако, как мы видим, эта символика присутствовала и на русских гербах. Весьма интересна надпись на гербе. Написано слово ГОДЫНСКОЙ. То есть Годынский. Но первая большая буква Г почему-то замазана белым, рис. 179. Получилось слово ОДЫНСКОЙ. Впрочем, даже надпись ГОДЫНСКОЙ странным образом сдвинута налево и написана поверх какой-то старой надписи, от которой практически никаких следов не осталось. Во всяком случае, мы не смогли ее прочесть.

Рис. 178. Герб в оконном проеме покоев четвертого этажа Теремного = Гаремного дворца в Кремле. Написано слово ГОДЫНСКОЙ. Первая буква Г почему-то ЗАМАЗАНА. Фотография сделана авторами в 2000 году.

Рис. 179. Увеличенный фрагмент предыдущей фотографии с надписью (Г)ОДЫНСКОЙ. Надпись явно сдвинута влево. Хорошо видно что ТУТ БЫЛО НАПИСАНО ЧТО-ТО ДРУГОЕ. Явственно проступают следы каких-то других букв. Фотография сделана авторами в 2000 году.

По-видимому, гаремы на Руси просуществовали вплоть до эпохи Петра I. То есть до XVIII века. Именно Петр I начал непримиримую борьбу с русскими гаремными обычаями. Немецкие историки конца XIX века сообщают следующее: «Петр вмешался даже в семейную и в общественную жизнь. ОН НЕ ДОПУСКАЛ ЖЕНСКИХ ТЕРЕМОВ И НЕ ТЕРПЕЛ ПРЕЖНЕГО ОБЫЧАЯ ЗАКРЫВАНИЯ ЖЕНСКИХ ЛИЦ. Он требовал, чтобы ЖЕНЩИНЫ НЕ ЖИЛИ БОЛЕЕ ВЗАПЕРТИ на манер азиатов, но чтобы они свободно ходили по-европейски» [336], т. 5, с. 569. Между прочим, отсюда мы узнаем, что в средневековой Руси-Орде женщины закрывали лицо, то есть носили что-то вроде паранджи.

Конечно, с точки зрения миллеровско-романовской версии русской истории существование женских гаремов на Руси выглядит дико. Нам об этом никогда не рассказывали. Однако, как мы видим, общность обычаев двух частей Великой = «Монгольской» Империи, то есть Руси-Орды и Турции-Атамании, проявлялась и в этом тоже.

9. «Половецкие бабы» как старые надгробные памятники наших предков в XIV–XVI веках

Историк Г. Федоров-Давыдов пишет: «Древние каменные, изваяния есть почти во всех краеведческих музеях нашего юга: в Ростове и Новочеркасске, Азове и Краснодаре, Ставрополе и городах Крыма. Их много. СОТНИ КАМЕННЫХ СТАТУЙ. Они не менее таинственны и не менее монументальны, чем загадочные идолы острова Пасхи… Исследователи спорили и СПОРЯТ ДО СИХ ПОР о том, кому принадлежали эти статуи НАШИХ степей, кто их поставил и с какой целью» [871], с. 74.

Оказывается, «стояли эти каменные идолы сначала на КУРГАНАХ и сопках, потом были перевезены на крестьянские межи и в помещичьи имения, а затем помещены в музеи, или поставлены на потеху… в провинциальных городских садах» [871], с. 74.

«В XVIII веке их называли „человек камен“ или „девка камена“» [871], с. 74. Такие статуи находили не только на юге. Их обнаруживали, например, в Москве: в Кунцеве и Зенине (Чтения в Имп. Обществе истории и древностей российских при Московском университете, 1870, кн. III). Кунцево — это запад Москвы, а Зенино — в 21 версте на восток от Москвы, по состоянию на 1870 год. Одна из каменных статуй сегодня стоит в Российской государственной библиотеке, в зале записи. Любой желающий может ее посмотреть, рис. 180. Ее привезли в Москву из Харьковской губернии в 1839 году по поручению Императорского Общества истории и древностей российских (см. ссылку выше).

Характерная черта этих изваяний — они держат в руках «прижатый к животу сосуд, чашу или рог» [871], с. 76. Такой сосуд есть и у статуи, выставленной в зале государственной библиотеки, рис. 181. На спине статуи высечен большой косой крест, рис. 182. Это — Андреевский крест (крест святого Андрея Первозванного). На боку статуи изображены кривая сабля и колчан с луком и стрелами. Такое вооружение было обычно для русских воинов вплоть до XVII века.

Историки считают эти статуи следами ЧУЖЕЗЕМНОГО завоевания Руси половецкими племенами. Историк пишет: «Для русского человека эти каменные чудовища были олицетворением господства половцев над степями. Поэтому статуи стремились УНИЧТОЖАТЬ И ПОРТИТЬ» [871], с. 76. Эта картина — систематическая порча древних надписей и изваяний — нам уже известна: пострадали русские саркофаги, египетские статуи и каменные надписи и т. д. Кому они не понравились? Вряд ли местным жителям.

Рис. 180. Ордынская каменная статуя воина, именуемая сегодня историками «половецкой бабой». В наше время находится в зале записи Российской Государственной Библиотеки, г. Москва. Фотография сделана А.Т. Фоменко в 1995 году.

Считается, будто завоеватели-половцы, поставившие все эти статуи, пришли на Русь издалека, из степей Монголии, Тувы и Алтая [871], с. 75. Затем, говорят нам, «каменные бабы», вместе с продвижением половцев, распространились дальше на запад и в конце концов ПОКРЫЛИ ВСЕ ПРОСТРАНСТВО.

По нашему мнению, никакой «загадки каменных баб» не существует. Она возникла лишь из-за того, что Романовы заменили многие старые русские обычаи на новые. В том числе и погребальные обычаи. И внушили нам ложную мысль, будто русские обычаи ВСЕГДА были такими. Что неправильно. Кроме того, при Романовых были написаны и существенно отредактированы русские летописи. Многие документы были уничтожены. Остался сравнительно небольшой набор летописей, объявленных «очень древними». И стало считаться, что если в этих «романовских древностях» какие-то обычаи не отражены, «следовательно», обычаи эти — не русские, на Руси их якобы не было. А если их следы все-таки находят, «следовательно», они следы какого-то ЧУЖЕЗЕМНОГО завоевания, не русские.

Рис. 181. Каменный сосуд, прижатый к животу ордынской статуи Фотография 1995 года.

Рис. 182. Русский Андреевский военный крест (косой крест) на спине ордынской каменной статуи. Фотография 1995 года.

Рис. 183. Каменная статуя скифского воина с мечом. Курган Цыганка, Нижний Дунай. Археологи относят ее к V–IV векам до н. э. Как мы теперь понимаем, они ошибаются. Взято из [975], с. 736, илл. 57.

Рис. 184. Половецкое изваяние. Вид сбоку, Эрмитаж, Санкт-Петербург. Фотография 2000 года.

Вот пример такого «рассуждения». Известно, что огромное число каменных статуи — о которых сейчас идет речь — найдено в основном на Руси. Однако они «встречаются и далеко на Востоке, в бескрайних степях Казахстана, Алтая, Монголии, Тувы» [871], с. 75. «Следовательно», говорят историки, Русь была завоевана пришельцами из Монголии, то есть из самой дальней страны. По пути «монголы» якобы захватили Казахстан, Алтай и т. д. Так и пишут: «В начале второго тысячелетия половцы ПРОРВАЛИСЬ НА ЗАПАД, Быстрым маршем прошли они Казахстан, а к середине одиннадцатого века появились на Волге» [871], с. 75.