Великая танковая война 1939 – 1945
Шрифт:
Против войск Прибалтийского Особого военного округа наступали 4-я танковая группа группы армий «Север» и 3-я танковая группа группы армий «Центр». Формально им противостояли 3-й и 12-й механизированные корпуса Красной Армии. На деле же всё было не совсем так. Из-за большой разбросанности районов сосредоточения советских танковых соединений в полосе наступления 3-й танковой группы (1048 танков) оказалась лишь 5-я танковая дивизия 3-го мехкорпуса, насчитывавшая в своём составе 268 танков (50 Т-34, 30 сильно изношенных Т-28, 170 БТ-7 и 18 Т-26). Впрочем, совершенно ясно, что немецкие дивизии не набросились кучей на 5-ю танковую дивизию. Так и не покинув своего района сосредоточения под г. Алитус в Литве, она приняла бой с 7-й немецкой танковой дивизией (271 танк и САУ — 53 Pz.II, 30 Pz.IV, 167 Pz.38(t), 15 командирских и 6 самоходных пехотных орудий SIG33 на шасси Pz.I) и была разбита. Такая же участь постигла и другую дивизию 3-го мехкорпуса — 2-ю танковую, в одиночку оказавшуюся в полосе наступления 4-й немецкой танковой группы. 2-й танковой дивизии (252 танка — 32 КВ-1, 19 КВ-2, 27 Т-28, 116 БТ-7, 19 Т-26 и 12 ХТ-26) пришлось вступить в бой практически со всем 41-м немецким танковым корпусом: сначала с 6-й танковой дивизией (245 танков — 47 Pz.II, 30 Pz.IV, 155 Pz.35(t), 15 командирских), затем к ней присоединились 1-й танковая (151 танк — 43 Pz.II, 71 Pz.III, 20 Pz.IV, 11
Использовавшиеся в ремонтно-эвакуационных подразделениях танковых войск Красной Армии тягачи «Ворошиловец» могли буксировать все типы танков.
Летом 1941 года самым массовым танком Красной Армии был Т-26.
Ну а какова была обстановка в полосе группы армий «Центр»? Фактическое соотношение сил в танках, без учёта 3-й танковой группы, начавшей боевые действия в полосе войск Прибалтийского Особого военного округа было следующим: 1331 немецкий танк против примерно 1800 боеготовых советских (общее количество танков в войсках Западного Особого военного округа равнялось 3345). Однако 1157 танков и САУ противника были сосредоточены во 2-й танковой группе, наносившей удар на южном фланге группы армий «Центр», на брестском направлении. Танки Западного Особого военного округа были «размазаны» по шести механизированным корпусам, только один из которых — 14-й — находился в полосе наступления 2-й танковой группы. 14-й мехкорпус располагал по списку 534 танками, из них — 504 Т-26. В технически исправном состоянии находилось не более 370–380 танков корпуса. Его соединения, рассредоточенные отдельными частями на фронте до 70 км, уже к вечеру 23 июня были рассечены войсками 2-й танковой группы и разгромлены. К 25 июня в частях корпуса осталось не более 25 исправных танков. Что касается остальных мехкорпусов, то в результате охвата силами 3-й танковой группы с севера и 2-й танковой группы с юга (29 июня войска этих групп соединились в Минске) все они (за исключением 20-го) оказались в так называемом «белостокском мешке» вместе с 30 дивизиями 3-й, 10-й и 4-й армий нашего Западного фронта.
Подбитые советские танки Т-34 и Т-26. Восточный фронт, лето 1941 года.
Соотношение сил в полосе группы армий «Юг» существенно отличалось от остальных групп армий. Это направление не считалось главным и комплектовалось войсками по остаточному принципу. Развёрнутая здесь 1-я танковая группа насчитывала 728 танков, всего же, с учётом дивизионов штурмовых орудий и прочих отдельных частей, в группе армий «Юг» насчитывалось 872 танка и САУ. В войсках Киевского Особого военного округа имелось 5894 танка (из них 3920 боеготовых), чем обеспечивалось формальное подавляющее превосходство. Фактически дело обстояло несколько иначе — восемь мехкорпусов Киевского Особого военного округа были разбросаны по огромной территории, о чём можно судить по приводимой на стр.192 таблице.
По иронии судьбы под названием «план прикрытия границы» наиболее близко расположенные к ней мехкорпуса придавались общевойсковым армиям, а непосредственно навстречу 1-й танковой группе противника выступили 9-й (300 танков) и 19-й (450 танков) механизированные корпуса. Но им требовалось пройти не одну сотню километров, прежде чем войти в соприкосновение с противником. Это произошло 26 июня в районе Дубно, в ходе проведения контрудара по 48-му моторизованному корпусу, совместно с частями 8-го (920 танков) и 15-го (738 танков) механизированных корпусов. Им противостояли 11-я (146 танков), 16-я (143 танка) и 14-я (147 танков) немецкие танковые дивизии с корпусными частями усиления. Вроде бы и тут подавляющее превосходство: 2408 советских танков против 436 немецких. Но данные приведены по состоянию на 22 июня и по всему парку в целом, боеготовых же машин в четырёх советских корпусах на эту дату имелось не более 1700. Кроме того, в течение четырёх дней мехкорпуса вели бои и совершали многочисленные марши, неся при этом и боевые, и, главным образом, не боевые потери. Так, например, к моменту начала контрудара в советской 43-й танковой дивизии имелось 79 боеготовых танков из списочного состава в 237 машин. Если учесть, что многие корпуса вводились в бой неполным составом и по частям, то становится очевидным, что танков в атакующих группировках советских войск было немногим больше, чем в обороняющейся немецкой.
Немецкий солдат осматривает разбитый танк Т-26. Группа армий «Центр», июнь 1941 года.
Анализируя всё сказанное выше, можно сделать вывод, что немецкое командование не смогло добиться подавляющего превосходства в танках не только в полосе всего будущего фронта, но и в полосах отдельных
групп армий. Однако наши войска были рассредоточены на большой территории вдоль границы и до 400 км в глубину. Вследствие этого части первого эшелона войск прикрытия значительно уступали противнику, войска которого были развёрнуты непосредственно у границы. Подобное расположение наших войск позволяло громить их по частям. На направлениях главных ударов немецкое командование смогло создать превосходство в танках над нашими войсками, которое было близко к подавляющему.Тем не менее это обстоятельство нельзя считать главной причиной разгрома советских механизированных корпусов в первые недели войны. Основные причины кроются как в неудачной организационной структуре советских танковых войск, так и в элементарной их неготовности к ведению боевых действий. И о том и о другом уже говорилось выше. Однако даже в таком неподготовленном дезорганизованном виде мехкорпуса РККА летом 1941 года могли бы добиться большего успеха. Могли бы, но не смогли. Главные причины этого — значительная, порой почти полная потеря управления войсками на уровне армий и фронтов, а также незнание и непонимание реальной обстановки со стороны Генерального штаба. «Малой кровью, могучим ударом» явно не получалось, а воевать по-другому просто не умели. Поражение лета 1941 года было неизбежным.
ПАНЦЕРЫ ПРОТИВ ТАНКОВ
Итак, итогом сражений июня — июля 1941 года стал разгром практически всех механизированных корпусов, дислоцировавшихся в приграничных военных округах. С 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11 712 танков (среднесуточные 233 танка).
Поэтому в соответствии с директивным письмом Ставки ВГК от 15 июля 1941 года началось упразднение механизированных корпусов, продолжавшееся до начала сентября 1941 года. В связи с расформированием корпусов танковые дивизии передавались в подчинение командующих армиями, а моторизованные реорганизовывались в стрелковые дивизии. В это же время из механизированных корпусов, находившихся во внутренних округах, было создано 10 танковых дивизий. В своём составе они должны были иметь два танковых, моторизованный и артиллерийско-противотанковый полки, разведывательный батальон, зенитный дивизион и другие подразделения.
Исходя из сложившихся условий, в конце августа 1941 года пришлось вновь вернуться к бригадной организации танковых войск. В отечественной литературе этот шаг шаблонно обосновывается «нехваткой боевой техники и вооружения». На первый взгляд всё логично — действительно потери в технике были огромны. Но и у немцев они были велики. Так, по состоянию на 4 сентября 1941 года в 17 танковых дивизиях Восточного фронта имелось 1586 боеспособных танков, ещё 542 машины находились в ремонте. А вот другие данные: с июня по ноябрь 1941 года был безвозвратно потерян на всех фронтах 2251 танк и 75 штурмовых орудий. За это же время немецкая промышленность произвела 1813 танков и 295 штурмовых орудий. То есть немцы не успевали восполнять потери и уж тем более увеличивать количество танков на фронте. Что же касается Красной Армии, то к концу августа были потеряны все танки, находившиеся в приграничных округах. Тем не менее в советских танковых войсках насчитывалось ещё около 9 тыс. танков. Конечно, они были рассредоточены на всей территории СССР «от Москвы до самых до окраин», однако же накануне войны в пяти военных округах на европейской территории страны имелось свыше 3 тыс. танков. Какая-то часть из них к сентябрю 1941 года уже успела вступить в бой, но на фронт перебрасывались и соединения из-за Урала. Что же касается нашего танкового производства, то с июня по ноябрь отечественная промышленность изготовила 3525 танков — без малого вдвое больше, чем германская. Так что не в потерях техники нужно искать причины перехода от корпусно-дивизионной к бригадно-батальонной организации, а в неумении использовать корпуса и дивизии, в отсутствии квалифицированных командных кадров для этих формирований. С командирами бригад, к концу 1941-го сравнявшихся по числу танков с довоенными батальонами, было как-то проще.
Оставленные экипажами танки Т-28 5-й танковой дивизии. Район Алитуса, Литва, июнь 1941 года.
Подбитый советский танк БТ-7. Восточный фронт, июнь 1941 года.
Согласно приказу Народного комиссариата обороны от 23 августа 1941 года танковая бригада должна была по штату иметь танковый полк, моторизованный стрелково-пулемётный батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, а также подразделения обеспечения и обслуживания. Танковый полк состоял из трёх танковых батальонов: первый из них имел две роты средних и роту тяжёлых танков, а второй и третий батальоны — по три роты лёгких танков. Всего в бригаде насчитывалось 93 танка (7 KB, 22 Т-34, 64 Т-40 или Т-60). Вместо Т-40 и Т-60 бригады часто получали Т-26 или БТ. К 1 января 1942 года должно было быть сформировано 120 таких бригад, для чего требовалось 11 160 танков, взять которые было просто неоткуда. Поэтому в сентябре 1941 года в танковых батальонах количество танков сократилось, и бригада стала иметь 67 танков. Для быстрого доведения боевых задач до танковых батальонов, то есть улучшения условий управления подразделениями бригады, полковое звено в ней с 9 декабря 1941 года было упразднено. По новому штату вместо танкового полка она стала иметь два танковых батальона, в каждом рота тяжёлых (5 KB), рота средних (7 Т-34) и рота лёгких (10 Т-40 или Т-60) танков. Всего в бригаде подобной организации насчитывалось 46 танков.
Однако на практике, танковые бригады, формировавшиеся в августе — сентябре 1941 года, имели различную численность и не соответствующую штатной структуре материальную часть.
Одновременно с созданием новых танковых бригад началось формирование отдельных танковых батальонов. Основной причиной их появления, как показала боевая практика, стала необходимость усиления ими стрелковых дивизий, оборонявших важные направления или рубежи, поскольку дробление бригад для этой цели приводило к распылению их усилий, усложняло управление подразделениями и затрудняло материально-техническое обеспечение.
Первый штат отдельного танкового батальона военного времени приняли в том же сентябре 1941 года. По этому штату батальон должен был иметь три танковые роты (одна рота средних и две роты лёгких танков). Штатом предусматривалось иметь 130 человек и 29 танков. Вскоре выявилась потребность и в более мощных танковых батальонах, в составе которых имелись бы и тяжёлые танки. Такие батальоны создали в ноябре 1941 года. Они должны были состоять из роты тяжёлых танков двухвзводного состава, роты средних и двух рот лёгких танков. Всего в таком батальоне предусматривалось иметь 202 человека и 36 танков (тяжёлых — 5, средних — 11, лёгких — 20).