Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой
Шрифт:
Самонадеянность Австро-Венгрии и Германии обернулась катастрофой для них самих.
Садисты и богатыри
Первый удар немецких войск пришелся на Бельгию, причиной тому было ее неудачное географическое положение между Францией и Германией. Бельгийский король Альберт I информировал Вильгельма II, что его страна будет придерживаться нейтралитета. Бельгия была признана нейтральным государством еще трактатом 1839 года, который подписала и Пруссия. Но 2 августа Берлин ультимативно потребовал права свободного прохода для своих войск через бельгийскую территорию.
3 августа Германия объявила войну Франции. Лондон предложил Берлину уважать бельгийский нейтралитет. Но немецкие войска уже вторглись на территорию Бельгии. Они не ожидали сопротивления, но гарнизон Льежа сражался отчаянно.
Немецкие артиллеристы сокрушали бельгийские укрепления мощными пушками. От выстрелов «Большой Берты» – 420-мм орудия, самого крупного на тот момент калибра, названного в честь внучки основателя оружейного концерна Альфреда Круппа, – земля дрожала и вылетали оконные стекла. Бельгийские форты были разрушены, немногие выжившие обгорели.
Германская армия наступала, и одиннадцать миллионов французов и бельгийцев оказались в оккупации. Немцы обиженно заявляли, что в них стреляет мирное население, а это нарушение правил. Грозили: мирное население будет наказано. На самом деле никаких снайперов в гражданской одежде не существовало – от немцев отстреливались разрозненные группы французских и бельгийских солдат, пробиравшиеся к своим.
Множество войн велось в истории – по разным причинам. Война, разразившаяся в Европе летом 1914 года, была бессмысленной; чтобы ее оправдать, противостоящие стороны сразу же попытались придать ей идеологическое измерение. Первая мировая – время неограниченного мифотворчества: с одной стороны, живописались зверства, которые творят враги-садисты, с другой – воспевалось благородство собственных чудо-богатырей в армейских шинелях.
В странах Антанты рассказывали, что немецкие солдаты, захватив Бельгию, закалывали штыками детей, а в самой Германии открылась фабрика, на которой из трупов делают колбасу. Население Бельгии составляло семь миллионов, из них полтора миллиона бежало от наступавших немецких войск.
Французы печатали фотографии сожженных церквей. «Солдаты кайзера, – писала парижская газета, – исполняют свое разрушительное дело с удовольствием и изощренностью лютых и бессердечных дикарей». Все немецкое оказалось под запретом. Баха и Бетховена не исполняли. В школах не изучался немецкий язык.
В Соединенных Штатах «франкфуртеры», сосиски, названные в честь немецкого города Франкфурт, переименовали в «сосиски свободы». И знаменитые бутерброды перестали называть «гамбургерами», поскольку это слово напоминало о другом немецком городе – Гамбурге!
Пропаганда союзников возмущалась мерзкими преступлениями «гуннов». В странах Антанты громили магазины и рестораны, принадлежавшие немцам. Один британский публицист призывал своих читателей: «Если вы, сидя в ресторане, обнаружили, что обслуживающий вас официант – немец, выплесните суп прямо в его грязную рожу».
Молодой писатель Илья Эренбург писал из Франции 19 июля 1915 года поэту Максимилиану Волошину: «Читаю Petit Nicois. Вчера была передовая статья на тему о запахах немцев. Автор уверяет, что немки издают особый, невыносимый запах и что в школе парты, на которых сидели немцы, приходится сжигать».
Врага
рисовали нелепым и жалким. Это помогало солдатам преодолеть страх, исполниться уверенностью в собственном превосходстве над неприятелем. Или же, напротив, врага наделяли дьявольскими чертами, дабы пробудить ненависть.Немцы были во власти паранойи. Писали, что придется выбить из французов «шовинизм и национальное высокомерие». Из уст в уста передавались рассказы о том, что французы отрезают немцам уши и носы. Значит, никакой пощады врагу! Старались террором запугать мирное население. Несколько сот бельгийцев казнили. Расстрельные команды кололи тела штыками, проверяя, мертв ли. Трупы сбрасывали в реку. 180 тысяч бельгийцев бежали в Англию. Они рассказали о варварстве бошей. Французские католики именовали немецкую армию «армией Люцифера».
Известный американский журналист Гаррисон Солсбери был тогда мальчиком: «Я верил всем придуманным англичанами рассказам о жестокостях немцев – о монашенках, которых привязывали вместо языков к колоколам, об отрубленных руках маленьких девочек – за то, что они кидали камнями в немецких солдат… В письме от тетушки Сью из Парижа сообщалось об отравленных шоколадках, и мне было велено никогда не брать шоколад у незнакомых людей на улице. Тетушка Сью писала отцу, что немецкие шпионы зарылись так глубоко, что потребуются годы для их обезвреживания».
В первые дни войны бельгийская армия, отступая, отошла в Антверпен. Немецкие войска одиннадцать дней осаждали город. Когда его все-таки взяли, немецкая газета «Кёльнише цайтунг» порадовала читателей: «В честь падения Антверпена и торжества нашей армии прозвучат колокола». Само собой разумелось, что колокола будут звонить немецкие и в Германии – в честь победы.
Но французская газета «Матэн» иначе истолковала это сообщение: «Согласно «Кёльнише цайтунг», служителей церкви города Антверпена заставили звонить в колокола, когда город был взят».
Информация «Матэн» не прошла незамеченной в редакции лондонской «Таймс». Сославшись на «Матэн», она написала: «Бельгийские священники отказались звонить в колокола в честь сдачи немцам Антверпена, после чего их лишили права служения».
Итальянская «Коррьера делла сера» заметила эту публикацию: «Британская «Таймс» сообщает, что несчастные священники, которые отказались звонить в колокола по случаю сдачи Антверпена, приговорены немцами к каторжным работам».
Теперь вновь выступила парижская «Матэн». Круг замкнулся. «Согласно «Коррьера делла сера», – негодуя, писали французские журналисты, – немецкие варвары, захватившие Антверпен, повесили несчастных священников на колоколах головой вниз, – как подвешивают настоящие языки колоколов. За их героический отказ звонить в колокола в честь сдачи города».
Несмотря на потерю близких, артиллерийские бомбардировки, первые авианалеты, сожженные дома, нехватку самого необходимого, большинство граждан до самого конца верили в правоту своей страны. В этой войне все считали, что обороняются от агрессора.
Одна из причин – искусная манипуляция людьми со стороны правительств, которые доказывали, что их дело правое. Правительства воюющих стран использовали весь имеющийся арсенал – плакаты, листовки, газеты, журналы, кинофильмы – для влияния на публику. Искали надежное орудие воздействия на умы и сердца.