Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего

Коробков: Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

Павлов : В июне месяце по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.

Коробков : Я об этом не знал» [61] .

Эти признания поражают примитивностью оправданий. Однако как бы ни оценивать убожество их почти «детской» логики, совершенно очевидно, что командиры высокого ранга не выполнили своих должностных обязанностей. Накануне войны командование округа проявило преступную бездеятельность, обернувшуюся трагедией не только для подчиненных им войск, но и для всей страны.

Обладая властными полномочиями и достаточными силами для того, чтобы остановить агрессора, они пропустили танки Гудериана, позволив окружить и разгромить советские войска под Минском, открыв немцам прямой путь на Москву. Поэтому никакие «адвокаты» не могут оспорить справедливости последовавшего наказания. Все осужденные были расстреляны на основании сурового, но справедливого решения.

Историческая несправедливость в другом. На скамье подсудимых рядом с генералом Павловым должен был сидеть и генерал Жуков. И последний это прекрасно знал. Именно поэтому в своих «сочинениях» он коварно ушел от справедливых вопросов. Объяснив свое смещение с должности начальника Генерального штаба тем, что он якобы предложил Сталину 29 июня отвести войска Юго-Западного фронта и оставить Киев.

Жуков не только бросил тень на Верховного главнокомандующего, субъективно и бездоказательно поставив под сомнение «ошибочность» киевской обороны. Прежде всего он отвлек внимание от себя. Он знал, что делает. Этим хитрым ходом маршал-сочинитель ловко, как гончих, пустил всю свору официальных историков по ложному следу. Похоже, что многие так и не вернулись с этой охоты…

В действительности все обстояло иначе. Приговор Павлову и его подельникам был вынесен 28 июля. На следующий день ГКО рассмотрел решение о его утверждении. При обсуждении приговора всплыл вопрос и об ответственности за трагические события первого периода войны начальника Генерального штаба Жукова. Этот вопрос не мог не возникнуть. Однако Сталин понимал, что такое осуждение уже ничего не даст для пользы дела.

Поэтому он «наказал» Жукова своеобразно. На заседании ГКО 29 июля 1941 года он сместил провинившегося генерала с поста начальника Генштаба. Он предложил ему «искупить вину» на фронте, в боевой обстановке, и назначил его командующим Резервным фронтом, поставив задачу разгромить немцев на Центральном направлении.

Именно в силу этих обстоятельств Сталин позже долго тянул с присвоением Жукову звания Маршала, и своеобразным объявлением реабилитации за ошибку для военачальника стало то, что Верховный главнокомандующий поручил ему брать Берлин. Однако Жуков оказался неблагодарным человеком. Скрыв свои грехи, он позже переложил свою вину на главу государства. На человека, по существу помиловавшего его. Но давно известно, что больше всего не любит своего господина камердинер, особенно проштрафившийся.

В связи со сказанным примечательно, что, несмотря на болезнь Шапошникова, Жуков был смещен с поста немедленно. Но только через две недели появился приказ о назначении нового начальника Генштаба. Приказ № 0270 от 10 августа 1941 года гласил:

«Постановлением Государственного Комитета Обороны от 29 июля 1941 года за № ГКО-325с:

Заместитель Народного комиссара обороны генерал армии тов. Жуков Г.К., в связи с назначением его командующим резервными армиями, освобождается от должности начальника Генерального штаба Красной Армии.

Заместитель Народного комиссара обороны Маршал Советского Союза тов. Шапошников Б.М. назначается начальником Генерального штаба Красной Армии. Народный комиссар обороны СССР И. Сталин» [62] .

Сталин обоснованно освободил Жукова от непосильной для него должности. Конечно, генерал был самобытной, предприимчивой фигурой, обладавшей целеустремленностью и способностью подчинять других. Он являлся своеобразным типом человека, описанного в литературе в образах купцов и предпринимателей. Людей с активной деловитостью, но бесцеремонных и жестоких в отношении подчиненных и конкурентов.

Беда Жукова заключалась в том, что ему не хватало элементарного образования, а в силу этого – творческого кругозора. И уж тем более он просто не в силах был постичь высшую математику стратегии войны. Недостаток образования и знаний он компенсировал внутренней агрессивностью, подминая под себя окружавших его подчиненных.

Об отсутствии стратегического мышления у Жукова свидетельствует уже то, что даже после окончания войны он не осознал значимости обороны Киева. Ему не хватило кругозора, чтобы понять дальновидность и осмысленность замыслов Сталина.

Впрочем, тяжеловесному мышлению Жукова недоставало не только предвидения последствий для страны тех или иных стратегических операций. Ему не был присущ и творческий взлет тактического воображения при проведении и самих операций.

Операции, осуществляемые в первой половине войны при его непосредственном участии, часто заканчивались неудачами. Его тактика была прямолинейна, как замах тяжелого топора, упорно ударявшего по одному и тому же месту. Историками уже замечено, что при самостоятельном командовании фронтами Жуков побеждал лишь тогда, когда имел подавляющее превосходство в вооружении и численности сил по сравнению с противником.

Но была и еще одна характерная черта, отличавшая «полководца» от его коллег. Жуков был безудержно жесток. Его приказы пестрят расстрельными мерами. Так, в период командования Ленинградским фронтом в приказе от 17.9. 1941 года Жуков указывает: «…За оставление без письменного приказа военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу».

Оценивая 22 сентября 1941 года действия 8-й армии, он пишет: «…Предупредить командиров всех степеней, что они за самовольное оставление Петергофа будут расстреляны как трусы и изменники». И «полководец» не ограничивался угрозами. В приказе от 4 ноября войскам Западного фронта он сообщает: «За невыполнение приказа фронта по обороне Рузы и сдачу г. Руза без боя Герасимов и Шабалов (командир дивизии подполковник А.Г. Герасимов и комиссар дивизии бригадный комиссар Г.А. Шабалов. – К. Р. ) расстреляны перед строем».

В этом смысле в моменты острых ситуаций Жуков был удобен Сталину как исполнитель, сторонник жестких мер. Требовательный, жестокий и неумолимый по отношению к подчиненным, Жуков не оглядывался на потери и с достаточным упорством старался добиться осуществления поставленной перед ним задачи. Правда, одновременно не считаясь и с сопутствующими обстоятельствами.

Поняв настоящее существо характера этого самолюбивого генерала, Сталин использовал его качества по назначению – как своеобразный бульдозер, расчищавший поле для выполнения планов Ставки. Он разглядел и другие «слабости» Жукова, и его исполнительность он подогревал поощрениями в виде наград и званий, щекочущих обостренное самолюбие этого резкого военачальника.

Жуков не был стратегом в классическом понимании этого слова. Он не внес в историю военного искусства ни одного свежего и оригинального штриха. Его методы командования целиком основывались на превосходстве в силе, в количестве солдат и вооружений, которые он постоянно просил у Сталина. Похоже, маршал даже не задумывался, откуда эти силы и средства берутся, и нисколько не смущался, когда, не добившись результатов, растрачивал их.

В вопросах политики Жуков вообще был примитивен; об этом свидетельствует его «свадьба» и последующий «развод» с Хрущевым. Запоздалое вознесение Жукова, в конце 90-х годов, на пьедестал «большого полководца» стало лишь попыткой заполнить тот вакуум, который образовался на исторической сцене после тенденциозного очернения Верховного главнокомандующего. К чему, кстати, именно сам маршал завистливо и активно приложил руку.