Великие арабские завоевания

Кутайба выработал четкую политику: объединить арабов Хорасана под знаменем ислама и джихада, а затем повести их в поход на завоевание земель за рекой, на которых так и не сумели закрепиться его предшественники. Каждую весну он намеревался собирать в Мерве армию мусульман и отправляться, с тем чтобы возвращаться осенью в столицу, после чего воины рассеивались по городкам и селениям Хорасана до нового сезона военной кампании.

Предстоящая кампания оказалась самой тяжелой, кровопролитной и, возможно, самой разрушительной в истории арабских завоеваний. Согласно сообщениям людей, якобы видевших события своими глазами, Кутайба прибыл из Ирака в Мерв, как раз когда его предшественник проводил смотр столичным войскам, прежде чем повести их за реку. Кутайба немедленно перехватил командование и обратился к воинам, призывая их к джихаду. «Господь привел вас сюда, чтобы дать силу своей религии, защитить святыни вашими руками, увеличить изобилие богатств и свершить жестовое правосудие над врагом». Он подчеркнул, что погибшие в джихаде сохранят жизнь, процитировав Коран: «И никак не считай тех, которые убиты на пути Аллаха, мертвыми. Нет, живые! Они у своего Господа получают удел». Он закончил выступление кратким лозунгом: «Исполните обетование Господа вашего, приготовьтесь пройти дальний путь и перенести великие лишения и остерегайтесь искать легких путей!» Мысль его была ясна: ни слова не было сказано о племенной или этнической солидарности — война была одна на всех мусульман, арабского или не арабского происхождения. Он использовал классическое сочетание служения Господу и приобретения богатства. Нам не дано узнать, многие ли из слышавших его воспылали ревностью к духовному и мирскому вознаграждению и многие ли слушали его с камнем на сердце, предвидя опасности и лишения.

Мы располагаем подробным описанием армии Кутайбы 715 года под конец его службы. К этому времени Кутайба, как сообщают, командовал 40 000 человек, навербованных на юге Ирана в Басре. Они принадлежали к основным племенным группам и привнесли с собой чувство племенной солидарности, хорошо служившей им на поле битвы, но в то же время и межплеменное соперничество, легко переходившее в насилие. Кроме них имелось 7000 человек из Куфы в центральном Ираке, и 7000 так называемых «мавали» — людей не арабского происхождения, обращенных в ислам и влившихся в мусульманское войско. Их возглавлял Хайан аль-Набат. Среди разных причин успехов Кутайбы была и завоеванная им верность местных войск, составлявших, если можно верить приводимым оценкам, около 12 процентов его сил. По всей видимости, они сражались с тем же упорством, что и арабы, а знание местности служило им хорошую службу, однако не все арабы готовы были принимать их как равных, и между соратниками в войске имела место скрытая напряженность. Возможно, Кутайба до того момента, когда события приняли трагический оборот, добивался успеха именно тем, что сумел объединить эти несхожие группы, внушив им единую цель — распространить владения ислама на Трансоксанию и, возможно, до самого Китая.

Кутайба немедленно открыл кампанию, направив свои войска вверх по Оксу в Тохаристан. Здесь целью его было не столько завоевание, сколько умиротворение. Он нанес официальный визит в Балх, где был радушно принят местными землевладельцами. Затем, перейдя реку, он встретился с царем Саганияна, который вынес ему навстречу дары и золотые ключи как символ покорности. В ответ ему обещана была защита от соседнего царя Шумана, к которому и направился теперь Кутайба. И здешний царь поспешил заключить мир и выплатить дань. Обезопасив свой правый фланг средствами дипломатии и демонстрацией силы, Кутайба вернулся зимовать в Мерв.

На следующий, 706 год он начал с завершения незаконченных дел на юге. Могущественнейший из местных князей, буддист Найзак, сохранял независимость своих владений в горах Бадхыз к северо-западу от Герата. Он захватил и держал в плену несколько мусульман. Кутайба послал к нему гонца с предостережением не вызывать гнева нового правителя. Найзак согласился отпустить пленников и лично отправиться в Мерв на встречу с арабским наместником. Народ Бадхыза заключил мир на условии, что Кутайба не ступит на их земли. Такие соглашения типа «живи и давай жить другим» характерны и для многих других арабских завоеваний в отдаленных районах Трансоксании.

Затем Кутайба обратился к настоящей своей цели — к богатым городам Согда в долине Заравшана. С началом весны он перешел реку, направившись к Пайкенду, ближайшему и первому городу на дороге от переправы в Амуле. Ныне развалины этого города лежат в пустыне приблизительно в 60 километрах от Бухары, но в начале VIII века это был крупный торговый центр, и купцы его регулярно ездили в Китай по сухопутному Шелковому Пути. Он лежал в самом конце плодородной Зервавшанской долины, окруженной пустынями. ГЬрод представлял собой очень заманчивый трофей, однако был надежно защищен огромной стеной из сырцового кирпича и имел внутреннюю цитадель всего с одними воротами. Она была настолько мощной, что называлась просто «Крепость», или «Бронзовая Крепость», а горожане вовсе не желали удовлетворять финансовые запросы арабов. Первая фаза завоевания произошла очень быстро: защитники, оттесненные за городскую стену, запросили мира. Мир был дарован им в обмен на дань, и Кутайба уже возвращался к Оксу, когда узнал, что горожане взбунтовались и убили оставленного им правителя: здесь приводится распространенная история о том, как араб пытался взять силой дочь местного властителя и в результате был ею зарезан: но столь же вероятно, что горожане, когда мусульманское войско удалилось, решили, что они больше не связаны вымученным силой обещанием платить дань.

Кутайба решил преподать им урок, который должны были запомнить все народы Согдианы. После месячной блокады он велел сделать подкоп под городскую стену и подпереть ее своды деревянными опорами. Он рассчитывал сжечь опоры, после чего стена должна была рухнуть. Вышло не совсем так, как было задумано: стена рухнула, когда в подкопе еще велись работы, и сорок несчастных работников погибли под ней. Техника проведения осадных подкопов хорошо известна в западноевропейской стратегии со времен крестоносцев, но в истории ранних исламских завоеваний это единственный пример, и возможно, Кутайбу познакомили с этой техникой местные войска, завербованные в Средней Азии. Хотя для злополучных землекопов дело кончилось очень плохо, но цель была достигнута — мусульмане ворвались в пролом. После того как город был взят штурмом, жители и их имущество были отданы на милость победителей. Всех боеспособных мужчин методично перебили, женщин и детей захватили в плен. Город опустел. Рассказывали, что многие купцы в то время торговали в Китае. Вернувшись, они отыскивали своих жен и детей, выкупали их у арабов и заново отстраивали дома. В действительности похоже, что Пайкенд так и не оправился после осады, и его скоро совершенно затмила растущая рядом Бухара.

Арабские источники вспоминают завоевания не по несчастьям, которые были ими вызваны, а по захваченной добыче. Один пленник предлагал за себя выкуп 5000 отрезов китайского шелка — цена, эквивалентная миллиону дирхемов. В храме Будды (бутхане) они нашли серебряную статую весом 4000 дирхемов и другие сокровища, в том числе две жемчужины величиной с голубиное яйцо. На вопрос Кутайбы, откуда эти жемчужины, ему ответили, что две птицы принесли их в храм в своих клювах. Для мусульманских авторов эта очаровательная легенда была простым свидетельством очевидной ложности буддийской веры. Жемчужины вместе с другими отборными драгоценностями отправили в Ирак Хаджаджу, и тот в ответном письме превозносил щедрость Кутайбы. Остальные серебряные изделия переплавили в монеты, чтобы раздать мусульманам-солдатам: в результате таких действий были навсегда утрачены многие сокровища Средней Азии. Новых денег оказалось так много, что мусульмане смогли купить лучшие доспехи и оружие — воины, как и раньше, должны были вооружаться на собственные деньги. Однако в этом случае войскам раздали и захваченное оружие. После победы в Пайкенде войска двинулись на Бухарский оазис, где атаковали несколько поселений и вынудили их просить мира.

Следующий, 707 год снова застал Кутайбу в походе на Бухару. В том году с ним был Найзак, к этому времени, видимо, вступивший в армию отчасти в роли воина, отчасти заложника. Кампания не принесла больших успехов. Согдиана успела осознать угрозу, которую несли арабские войска, и заключила союзы с тюрками и народом далекой Ферганы. Союзники держались в степи, выжидая удобного момента для нападения. Арабская армия, двигаясь по дороге на Бухару, сильно растянулась, так что между ехавшим в голове колонны Кутайбой и его командовавшим арьергардом братом и правой рукой Абд аль-Рахманом оказалось больше полутора километров. Тюрки увидели в этом свой шанс и атаковали хвост колонны. Абд аль-Рахман послал к брату гонца с просьбой о помощи. К тому времени как Кутайба вместе с Найзаком вернулись к арьергарду, мусульмане были на грани поражения, но с его прибытием арабы воспряли духом и отогнали тюрков, предотвратив катастрофу. Все же Кутайба решил на этом остановиться, свернул на юг, переправился через реку у Тирмида и через Балх вернулся в Мерв на зимовку.

Военный сезон 708 года тоже был неудачным. Кутайба выступил против войска правителя бухарской области по имени Вар дан-Худа, но не сумел ни занять территорию, ни вытребовать дань. За все свои усилия он был вознагражден только резкими упреками Хаджаджа.

В следующем, 709 году, Кутайба решил снова выступить в Бухару. Вероятно, этому способствовала смерть прошлогоднего противника Вардана-худы. Описание кампании сильно запутано, но похоже, что когда мусульмане подступили к городу, жители его обратились за помощью к другим согдийцам и к тюркам, так что основное сражение состоялось с войском, которое подошло на выручку городу. Наиболее полное описание сохранилось в племени тамим и напоминает описание первых стадий завоеваний: много героических речей и деяний, однако общая картина остается темна. Кутайба изображен командующим, сидящим в кресле, в доспехах, прикрытых желтой туникой. В одном эпизоде неверные ворвались в лагерь Кутайбы и громили его, пока женщины с визгом не начали бить их лошадей по мордам. Тут опомнились и мужчины, отбив атаку. Это единственное упоминание о женщинах в армии Кутайбы, и даже если этот эпизод — чистый вымысел, можно все же предположить, что женщины играли большую роль в кампании, и особенно в организации лагеря.

Согласно преданиям тамим победа, как и следовало ожидать, была достигнута усилиями воинов их племени. Тюрки стояли на холме на дальнем берегу реки, и мусульмане не решались на переправу. Кутайба прямо воззвал к племенной гордости, сказав, что они подобны «кольчугам, о которые ломаются мечи», и напомнил легенды доисламской эры, говоря, что им сегодня надо сражаться так, как сра-жались они в старину. Вождь племени, Ваки [68] — крепкий, грубый, злоязычный бедуин, которому предстояло в будущем сыграть роль Немезиды для Кутайбы, взял знамя и пешим выступил навстречу врагу. Он приказал коннице выдвинуться вперед, но, дойдя до берега реки, командир отказался идти дальше: на приказ Ваки переправляться он «ответил взглядом разъяренного верблюда» и отказался повиноваться. Ваки, заслуженно пользовавшийся репутацией жестокого и не останавливающегося перед насилием человека, принялся бранить его и понукать своей железной палицей. Тогда командир конницы, устыдившись, взялся за дело и вывел своих людей на холм. Ваки шел с пехотой, и, когда кавалерия атакой с фланга отвлекла тюрков, пешие воины сумели выбить их с позиции на холме.

68

Абу Мутарриф Ваки ибн Хассан аль-Ткмими.

Результатом битвы стала первая оккупация Бухары. Вполне вероятно, что когда войска подкрепления были разбиты, горожане заключили с мусульманами мир и, возможно, допустили в цитадель их гарнизон. Завоевание Бухары повторялось не менее четырех раз. Каждую летнюю кампанию горожане вынуждены были покоряться и выплачивать дань. Только после четвертого раза Кутайба принял меры к установлению в городе постоянного присутствия мусульман.

Бухара того времени состояла из трех раздельных зон. Старейшей ее частью была цитадель, «арк» на древнем насыпном холме. Здесь жил царь, носивший титул «Бухара-худа» — «повелитель Бухары». Чуть восточнее, отделенный от арка открытым пространством, стоял окруженный стеной город, Шахристан, где жили купцы и другие горожане. И, наконец, имелось там множество укрепленных жилищ, называвшихся на местном языке «кушки». Они были разбросаны по полям и садам оазиса. Кутайба решил сделать мусульманским сердце города, Шахристан, действуя, если придется, убеждением, подкупом или силой. Он уничтожил храмы огня, построил мечети и насильственно ввел закон ислама. Он обязал жителей города отдать половину своих домов и полей арабам, разрешив им поселиться рядом, и снабжать их кормом для лошадей и топливом. Многие из богатых жителей предпочли покинуть город и удалиться в свои сельские поместья. Город в кольце стены был разделен на сектора, и каждый предоставлен для поселения одному из племен. Вскоре каждая группа поселенцев возвела в своем районе мечеть, одна из которых оказалась на месте христианской церкви. За одно поколения город за стеной оказался владением мусульман арабского происхождения, в то время как иранцы жили в предместьях и сельских пригородах. В городе за стеной жили арабские амиры, а правитель Бухары, как и прежде, оставался в цитадели. Отношения между арабским наместником и худом были обычно, хотя и не всегда, дружескими, и правитель Тугшада, впустивший в свой город мусульман, даже назвал сына Кутай-бой в честь завоевателя.