Великие битвы великой страны

Поражается Плакида:

– Как так – на ужин!

Понимает Плакида: идет война. Сила спешит на силу. А тут вдруг нет боя. А тут вдруг – ужин! «Неспроста это, неспроста, – теперь уже полностью уверен Плакида Жук. – Во время еды отраву небось подсунут».

Пришел он все же с другими на ужин. Однако весь вечер сидел. Ничего не пил, ничего не ел. Смотрит на других, на тех, кто ел, на тех, кто пил. Поражается Плакида. Никто за живот не хватается. Никто в судорогах не корчится. Никто не умирает.

Прошло еще немного времени. Вдруг заиграла музыка.

– Никак пляски затеяли, – всполошился Плакида Жук.

Недоброе сразу почувствовал ратник. «Заманивают, конечно, заманивают. Их бабы небось с ножами. По команде ножами наших сейчас пырнут». Смотрит внимательно он на пляшущих. Нет, не видать ножей.

Весело было в тот день в Габсале. На флейтах, на дудках, на каких-то диковинных струнах играла музыка. Плясали, кружились все. Затем все вместе, взявшись за руки, устроили радостный хоровод.

Смотрел, смотрел на других Плакида. Не сдержался. Левой, правой ногой притопнул. Поднялся. Расправил плечи. Пошел колесом по кругу.

– Чудное, чудное. Невероятное, – твердил в тот вечер Плакида Жук. Смотрел на своих, смотрел на ливонцев: – Словно и нет войны. Так бы и жили все годы вместе. – Подумал, добавил: – Может, когда-нибудь так и будет.

Весело было в тот день в Габсале. Отмечали ливонцы какой-то народный праздник.

Показал

Рыцарский военачальник ландмаршал Филипп фон Белль считался одним из самых храбрых немецких воинов. Известно это имя по всей Ливонии.

– Белль упорен в бою.

– Белль удачлив в бою.

– Слов на ветер фон Белль не бросит.

Поклялся ландмаршал, что одержит победу над русскими.

– Покажу себя, – заявил фон Белль.

Русские войска двигались на город Эрмес. Умно поступил фон Белль. Приказал он из тех мест, через которые прошли, направляясь к Эрмесу, русские, привести к себе местных жителей.

Явились к нему трое крестьян-латышей.

Первый вопрос у Белля: сколько к Эрмесу русских идет солдат?

Переглянулись крестьяне.

– Тысяч пять, – заявил один.

– Тысяч пять, – подтвердил второй.

– Да, тысяч пять, – подумав, ответил третий.

– Ладно, пусть будет десять, – накинул Филипп фон Белль.

Второй к латышам вопрос: сколько у русских пушек?

Переглянулись крестьяне:

– Десять, – назвал один.

– Десять, – сказал второй.

– Верно, десять, – подумав, ответил третий.

– Ладно, пусть будет двадцать, – сказал фон Белль.

Прикинул Филипп фон Белль силы русских, прикинул свои. Больше у Белля солдат и пушек. Значит, будет победа на его стороне.

Третий вопрос у немецкого рыцаря: какой дорогой русские воеводы к Эрмесу ведут войска?

Все трое крестьян одну и ту же указали дорогу.

Устроил на этой дороге фон Белль засаду. Стал на пути у русских.

Ждут рыцари появления московских войск. Приготовились к бою. Смотрят дозорные вперед на дорогу.

Ждет от дозорных фон Белль сигнала.

– Ну, как?

– Не появляются русские.

Еще через какое-то время:

– Как?

– Не появляются русские.

И вдруг:

– Русские! Русские!

Только не с той стороны, откуда их ждали. С тыла вдруг появились московские войска.

– Как так с тыла?! – не верит Белль.

Бросились русские в атаку. Начался бой под Эрмесом. Все больше, все больше подходит ратников.

– Тысяч двадцать, – докладывают Беллю.

Ударили русские пушки.

– Штук сорок, – сообщают Беллю.

– Не может быть! – разводит руками Белль.

Не знал в ту минуту Белль, что это латышские крестьяне помогли под Эрмесом русским. Это они, отвечая на вопросы Белля, специально преуменьшали количество московских войск. Это они провели русские отряды обходными лесными дорогами, и те ударили Беллю в спину.

Проиграли сражение под Эрмесом немецкие рыцари. Более пятисот человек осталось на поле боя. Многие рыцари и немецкие дворяне попали в плен.

Обещал показать себя русским Белль. Увидели русские Белля. Идет он вместе с другими в колонне пленных.

Вот он, смотрите, смотрите, смотрите – отважный ландмаршал Филипп фон Белль.

Ээд и Энн

Родились они в самом центре эстонской земли. Ээд – это она. Энн – это он. Он и она. Парень и девушка. Молоды оба. Стройны. Красивы.

Счастливы Ээд и Энн. Любят землю свою. Любят небо свое. Любят речку свою. И друг друга – любят.

Несвободные люди и Ээд и Энн. Крепостные они. Немец-помещик, Ганс Плеттенбинд, их хозяин и их господин.

Хотели Ээд и Энн пожениться. Не разрешил помещик.

Ходили к немцу родные Энна.

Отправил помещик куда-то подальше Энна. Послал на барскую кухню работать Ээд.

Рухнуло счастье. Погибли надежды. И вдруг…

Проходили теми местами русские. Бежал без оглядки немец-помещик. Бросил свои владения. Бежал помещик. Зато к дому родному вернулся Энн.

Вот снова вместе сердца молодые. Он и она. Ээд и Энн. Энн и Ээд. Нет хозяина больше над ними. Сами себе господа. Могут теперь жениться.

Сыграли эстонцы веселую свадьбу. От угощений ломился стол. Пригласили на свадьбу и русских ратников. Все понимают – без них не бежал бы помещик-немец, не было бы этой свадьбы. Усадили гостей на почетном месте.

Идет по кругу щедрая здравица:

– За молодых!

– За урожай!

– За землю-кормилицу!

– За долгий век!

И все в один голос:

– За людское добро!

– За соседство!

Спели хозяева потом по-эстонски. Гости по-русски спели. Прошли в танце эстонские люди. Ответили русские русской пляской.