Великие химики. Том 1
Шрифт:
— Майкл, я начинаю сшивать «Беседы по химии» [322] . Если эта книга тебя интересует, я могу отложить ее, — сказал ему товарищ по мастерской.
— Спасибо, отложи. После работы я просмотрю ее.
За окном сгущались сумерки. Из мастерской уже все разошлись. Майкл сел у окна и раскрыл книгу, об авторе которой, миссис Марсит, он никогда прежде не слыхал. Бегло пролистав несколько страниц, Майкл углубился в чтение. И как это до сих пор не приходило в голову, что возможности химии ничуть не меньше, чем электричества? Ведь и в ней еще много неразгаданного.
322
Популярная
Кто-то легонько постучал в окно, нарушив ход его мыслей. Майкл поднял голову.
— В чем дело, мама? Зачем ты здесь?
Госпожа Фарадей сквозь стекло молча смотрела на сына. «Как тянет его к науке. Если бы были средства, чтобы дать возможность учиться. А что может дать кузница его отца, которому суждено кормить еще четыре рта?»
— Ты никогда не задерживался так долго, Майкл, вот я и забеспокоилась. На дворе темно уже. Будет тебе читать. Глаза испортишь.
— Знаешь, мама, сегодня я открыл для себя еще одну чудесную науку — химию. Я обязательно проникну в ее тайны. Если б ты знала, как хочется мне стать образованным человеком.
Госпожа Фарадей едва сдерживала слезы:
— Да благослови тебя бог, сынок. Трудись, но помни, что человеку нужен когда-то и отдых.
Мать и сын медленно шли домой. Тяжелая работа в переплетной мастерской и чтение в перерывах, конечно, утомляли Майкла, но крепкий, здоровый сон возвращал ему силы и ранним утром он снова бодро шагал по Тийл-стрит на работу.
На Тийл-стрит обычно все прохожие обращали внимание на большую вывеску: «Книжный магазин и переплетная мастерская Джорджа Рибо».
Джордж Рибо был владельцем самых известных книжных магазинов в Лондоне. Он давно обратил внимание на любовь Майкла к книгам, на его тягу к науке и потому всегда поручал ему переплетать только научную литературу. Майкл работал здесь уже семь лет, хорошо знал свое дело, и хозяин был вполне им доволен.
Как-то Майкл, взяв стопку толстых, богато оформленных томов, направился в книжный магазин. Владелец магазина разговаривал с каким-то незнакомым господином. Майкл учтиво поздоровался и положил книги на прилавок.
— Я принес «Труды Королевского общества» [323] . Правда, с небольшим опозданием: хотел познакомиться с некоторыми статьями, — тихо сказал Фарадей.
— Не беспокойтесь. Рано или поздно эти прекрасные книги займут свое место в любой частной библиотеке.
— Чем мне заняться теперь?
— Простите за бестактность, перебиваю ваш разговор, — обратился к Фарадею молодой высокий мужчина, стоявший прежде молча у полки с книгами. — Не вас ли я видел вчера вечером на собрании Философского общества?
323
Первый том «Трудов Королевского общества» («Философских записок») вышел 6 марта 1665 г. Затем номера журнала выходили ежемесячно. Со смертью секретаря общества Г. Ольденбурга издание прекратилось на пять лет, но с 1683 г. возобновилось и продолжается до наших дней. 300-летие выхода в свет своего журнала Лондонское королевское общество торжественно отмечало в 1965 г. (Копелевич Ю. X. Возникновение научных академий. — Л.: Наука, 1974, с. 69).
— Возможно. Я действительно был там, — ответил Фарадей.
— Ваше выступление было чрезвычайно интересным. Никак не мог подумать, что вы работаете в магазине.
— Приходится зарабатывать на жизнь, мистер…
— Дийн Дэне, — назвал себя незнакомец.
— Майкл Фарадей, — представился Майкл и вежливо поклонился. — Вот уже год как я состою членом этого общества.
— Я был бы рад видеть вас у себя в доме. Там мы могли
бы спокойно обсудить некоторые интересующие нас обоих проблемы.— Благодарю вас, сэр. Обязательно воспользуюсь вашим любезным приглашением.
Дэне, довольно образованный по тем временам молодой человек, сразу почувствовал симпатию к Фарадею. Они стали друзьями — оба увлекались наукой, и это их связывало, но если для Дэнса наука была просто увлечением, то для Фарадея она представлялась чем-то возвышенным, всемогущим, дарующим бесконечное счастье тому, кто постигает ее тайны.
Кончился семилетний срок пребывания Майкла Фарадея в качестве ученика у Рибо, и ему присвоили звание мастера. Теперь он работал в переплетной мастерской де ля Роша. По натуре своей Майкл был трудолюбивым, добрым и скромным человеком, но сварливый хозяин француз всякий раз находил повод бранить его. Де ля Рош выжимал из рабочих последние соки, был желчным и бессердечным, и это угнетало Майкла. Он замкнулся в себе и стал еще более молчаливым. Теперь он не мог, как прежде, читать во время перерывов — де ля Рош никогда не допускал таких вольностей.
Однажды в конце мая 1812 года в мастерскую зашел Дэнс.
— Что господину угодно, — с деланной улыбкой на губах обратился к нему де ля Рош.
— Хотел бы поговорить с Майклом Фарадеем.
Улыбки на лице француза как не бывало: — Это невозможно, сейчас рабочее время, — холодно ответил де ля Рош.
— Но мне надо сообщить ему кое-что, чрезвычайно важное.
— Важное? Кому? Моему мастеру? Прошу вас, сэр, не нарушайте порядок в моей мастерской!
Майкл, услышав их разговор, направился к Дэнсу.
— Выйдем на улицу, Дийн.
— Фарадей, вы пожалеете о своем поступке! Безобразие! Без моего разрешения!
Друзья покинули мастерскую.
— Майкл, он же уволит тебя! Зачем ты это сделал?
— Я все равно решил уйти от него, не могу больше терпеть этого изверга, да и работа здесь мне не по душе. Поищу что-нибудь другое.
— Ты знаешь, зачем я пришел?
— Нет, не догадываюсь.
— Через час начинается лекция Дэви. В этом году свои последние четыре лекции он будет читать в большом зале Королевского института [324] . Хочешь послушать?
324
Королевский институт основан 5 марта 1799 г. Б. Томсоном (графом Румфордом). Первоначально это учреждение предназначалось для распространения знаний и «обучения приложению науки к решению повседневных жизненных проблем», в дальнейшем его преобразовали в научный институт, где проводились исследования и читались лекции по естествознанию (Мак-Дональд Д., ук. соч., с. 14–18).
И вот они уже в зале. Фарадей внимательно слушал и записывал лекцию знаменитого Дэви. В течение двух недель Майкл жил лишь одной мыслью — попасть на его лекции. Дома он старательно переписал все, что услышал, и сделал много чертежей для пояснения текста. Ему казалось, что и он может стать ученым. А что если написать президенту Королевского общества сэру Джозефу Бэнксу, приложить записки и чертежи и попросить принять его на работу помощником в какую-нибудь лабораторию? Майкл тщательно продумал письмо и отнес его на почту. Но ответа на получил. Однако в двадцать один год молодой человек редко падает духом надолго и легко находит в себе силы преодолеть неудачи.
Майкл решил написать Дэви. На этот раз ему повезло: он крепко держал в руках короткое послание, которое было для него самым ценным подарком на свете.
«Зайдите в среду в лабораторию на Кенингстаун-стрит.
14.8.1812. С уважением Дэви».
В указанный день Майкл вошел в лабораторию профессора.
— Так это вы прислали письмо, молодой человек? — сказал, знакомясь с ним, Дэви. — Чем вы занимаетесь в настоящий момент?
— Я переплетчик. Через мои руки проходят сотни книг. Многие из них я читаю.