Великие химики. Том 2
Шрифт:
Но здесь его ждали новые разочарования. Метод работы профессора Энгельбаха был тяжелым испытанием для студентов. Уже в первый день Эмиль получил от ассистента профессора колбу с каким-то темно-зеленым раствором.
— Результаты анализа надо сдать не позже чем через неделю, но вам, как начинающему, даю две недели.
— Но я не представляю, как проводить анализ! — Эмиль озадаченно посмотрел на ассистента.
— У вас есть руководство и таблицы Билля! Читайте и работайте самостоятельно!
Практиканты — почти все будущие фармацевты и врачи — не задерживались в лаборатории. Некоторые украдкой выносили растворы, данные им для анализа, и откуда-то возвращались с результатами, которые принимал у них ассистент. Эмиль работал
— Но это же фантастический результат. Ничего подобного в вашем растворе нет! Как вам удалось открыть никель? Откуда здесь кадмий? И калий? Нужно повторить анализ, господин Фишер. Работайте тщательнее.
Эмиль покраснел, в висках стучало, его охватило отчаяние… А в аудитории Энгельбах продолжал читать свои скучные и монотонные лекции — строгие и педантичные правила и прописи.
Когда на следующий год Эмиль начал работу по количественному анализу, он окончательно разочаровался в химии: анализы проводились классическими методами, примитивными и давно устаревшими.
— Брошу химию и займусь физикой, — решил Эмиль.
— Глупо, — уговаривал его двоюродный брат Эрнст. — Раз уж ты выбрал химию, продолжай. Если тебе не нравится здесь, поезжай в другой университет.
— Если исследования всюду проводятся по таким методам, я не смогу работать. Знаешь…
Эмиль не договорил, раздался стук в дверь, и в комнату вошел другой его двоюродный брат — Отто Фишер [269] .
— Отто? А ты по какому случаю в Бонне? Неужели тебе Берлин не понравился? — вместо приветствия спросил Эмиль.
— Понравился, но я решил попутешествовать. Не могу сидеть на одном месте. Анализы, анализы… Меня тошнит от этих анализов!
— Не говори мне об этом! — махнул рукой Эмиль. — У меня восьмой день фильтруется гидроокись алюминия. Сидишь, сидишь перед воронкой, следишь за этими бесконечными каплями, терпения не хватает! Взял бы штатив да и выкинул в окно вместе с этой проклятой воронкой!
269
Отто Фишер (1852–1932) — немецкий химик, профессор университета в Эрлангсне (1885–1925 гг.), двоюродный брат Э. Фишера, вместе с которым он открыл строение фуксина и синтезировал фенилгидразин; основные труды посвящены синтезу и изучению строения органических красителей. Об О. Фишере см.: Биографический словарь, т. 2, ук. соч., е. 313–314; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 518.
— А почему вы не используете для фильтрования водяной насос, предложенный Бунзеном? В Берлинском университете это давно уже практикуется.
— А здесь ничего подобного и в помине нет. У нас все делается по старинке.
— Говорю тебе, — вмешался Эрнст, — поезжай в другой университет.
— Великолепная идея! — воскликнул Отто. — А что если и я с тобой отправлюсь? Берлин хорош, но ведь не сошелся свет клином на ученьи. Нужно повидать мир.
Лицо Эмиля просветлело.
— Решено! Куда же отправимся?
— Я предлагаю — в Вену, — сказал Отто. — Мне рассказывали об этом городе мною интересного.
— К сожалению, это слишком далеко от Эйскирхена, Отто: Ведь ты же знаешь, у меня больной желудок. Мне всегда нужно быть поближе к нашим. А что ты скажешь о Страсбурге?
Отто на минуту задумался, потом махнул рукой.
— Хорошо! Пусть будет Страсбург!
Осенью 1872 года Эмиль и Отто стали студентами Страсбургского университета. Они сняли квартиру на двоих, и оба приступили к изучению химии. В следующем году приехал Эрнест.
В Страсбурге все было необычным. Даже люди были какими-то необычными. Сказывалось то, что Страсбург долгое время находился в границах
Франции — его жители многое переняли из французских обычаев.Непривычными были и отношения между студентами и профессорами. Братья Фишеры интересовались и медициной, и микробиологией, но больше остальных преподавателей их привлекал профессор химии Адольф фон Байер.
Байер встретил юношей очень тепло. Вскоре он стал приглашать их к себе домой, где было по-домашнему уютно и покойно. Все здесь располагало к дружеским и доверительным разговорам.
Через некоторое время под руководством профессора Байера Эмиль начал работу над докторской диссертацией, посвященной синтезу флуоресцеина [270] . Химия теперь уже не казалась ему сухой и скучной наукой, работа под руководством профессора Байера была живой и интересной. Байер не уставал повторять основной принцип работы исследователя: «Природа устроила живые организмы таким образом, что в них создаются сотни веществ. Чтобы распознать их, нужно вначале их изучить, а затем и синтезировать! Только после успешного синтеза ученый может сказать, что довел начатое дело до» конца».
270
Докторская диссертация Фишера была посвящена химии фталеинов (Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 278).
Работа с флуоресцеином продвигалась успешно. Параллельно Эмиль задумал провести и другой синтез, но прежде решил» посоветоваться с профессором Байером:
— Меня заинтересовало восстановление одной из солей диазония, например хлорида фенилдиазония. Будет ли конечный продукт производным гидразина?
— Попробуйте, — согласился Байер. — Реакции восстановления уже привели ко многим открытиям. Попробуйте взять цинк и уксусную кислоту.
Эмиль принялся за дело с еще большим увлечением. Легко сказать «цинк и уксусную кислоту», нужно ведь подобрать соответствующие условия, определить концентрации, при которых протекала бы реакция. Он не выходил из лаборатории целыми днями.
Его кузен Отто тем временем занимался исследованием розанилиновых красителей и получил очень интересные результаты.
Однажды, когда Эмиля и Отто не было в лаборатории, зашел Эрнест. Он поздоровался с практикантами и спросил:
— А где же толстяк Фишер?
— У профессора Байера. Подожди его, он вот-вот вернется.
Чтобы в разговорах различать Эмиля и Отто, студенты и даже профессора стали называть Эмиля «толстяк Фишер», так как он был довольно полным, друзья же в лаборатории звали его просто Диком.
Эрнест подошел к рабочему столу Эмиля, облокотился на деревянную подставку и стал внимательно рассматривать сложную стеклянную установку. Вскоре вернулся Эмиль. Он сиял от радости, в руке у него была склянка с желтоватым веществом.
— Удача, Эрнест! Все говорит о том, что синтез фенилгидразина [271] получился. Вот здесь его гидрохлорид. Я показал его профессору Байеру, и мы наметили план дальнейших исследований реакционной способности этого вещества.
271
Одним из выдающихся вкладов Фишера в химию углеводов было введение в 1884 г. в лабораторную практику фенилгидразина, который реагирует со многими карбонильными соединениями, давая малорастворимые и хорошо кристаллизующиеся производные. Открытие, синтез и применение фенилгидразина Фишер описал в своей докторской диссертации. Несмотря на то что Фишер в течение 12 лет страдал от последствий токсического действия фенилгидразина, он назвал его своей «первой и самой продолжительной химической привязанностью» (Fischer E. Aus meinem Leben. — Berlin: Springer, 1922).