Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории
Шрифт:
Надо было действовать решительно, но осторожно, дабы не спугнуть преступников. Под видом молодого гранильщика алмазов Хиллу удалось внедрить своего агента в окружение антверпенского торговца, а потом и самому, загримированному до неузнаваемости, встретиться с ним. Как и Генерал, Хилл попросил крупную сумму денег в долг под залог двух картин – но на сей раз неизвестных портретов Тициана. Условие было только одно: он должен лично присутствовать при помещении картин на хранение в надежный банковский сейф.
И вот оба участника сделки оказались во все том же Люксембургском банке. Рядом с каждым – телохранитель. В сопровождении служащего банка они спускаются в хранилище. Торговец осматривает полотна Тициана и документы, удостоверяющие их подлинность, и открывает сейф. В глубине его Хилл видит тот самый кофр. Однако бдительный
Узнав о находке, Альфред Бейт был на седьмом небе от счастья. Правда, в Рассборо-Хаус эти картины так и не возвратились. Сначала они некоторое время пребывали в полиции в качестве вещественных доказательств, ну а затем были включены в число тех 17 живописных шедевров, которые сам Бейт, не желая более рисковать, решил передать в дар Национальной галерее Ирландии. Впрочем, часть коллекции продолжала оставаться в Рассборо, в том числе и «Портрет мадам Бачелли» кисти Гейнсборо. С ним сэр Альфред никак не мог расстаться. Однажды, когда он в очередной раз зашел полюбоваться на старинную красавицу, ему стало плохо. Вызванные доктора отправили Бейта сначала в клинику Дублина, потом перевезли в Лондон. Ставились разные диагнозы, и только слуги в Рассборо-Хаус перешептывались: «Это картины выпили из него жизнь!» В 1994 году Альфреда Бейта не стало. Странно, но в один год с ним ушли и другие участники «живописной драмы»: старый дворецкий задохнулся во сне, а Мартин Кэхилл был застрелен на пороге своего дома, не поделив что-то с сообщниками.
Однако картинная галерея в Рассборо продолжала жить и регулярно принимать посетителей. Вдова Бейта, леди Клементина, распорядилась о беспрецедентных мерах безопасности, с использованием самых современных высокотехнологичных методов. Казалось бы, картинам ничего более не угрожает. Но в один из теплых июньских дней 2001 года, когда леди Бейт преспокойно завтракала на своей половине, раздался сильный грохот, и весь дом содрогнулся. Оказалось, одна из стен была протаранена мощнейшим грузовиком. Из него выскочили трое грабителей в черных масках, которые быстро сняли с разрушенной стены две картины и, бросив их в свою машину, рванули прочь. Вся операция заняла три минуты. Прибывшие минуту спустя полицейские лишь констатировали пропажу «Вида на Флоренцию» Бернардо Беллотто и многострадального «Портрета мадам Бачелли» Гейнсборо, который крали уже в третий (!) раз.
Снова из Скотленд-Ярда был приглашен Чарльз Хилл: третья кража – это же нечто несусветное! Хорошо, что сэр Альфред уже не прознает о таком позоре…
«Надо было отправить портрет Гейнсборо в Дублинскую галерею! – сокрушалась леди Клементина. – Одно останавливало: мой дорогой Альфред так любил его. Говорил, что красавица Бачелли похожа на меня…»
Сыщик ласково погладил руку хозяйки Рассборо: «Не горюйте, мадам! Кажется, я смогу вернуть вам картины, и весьма скоро».
История с новым ограблением оказалась точно такой же, какой Хилл и предполагал. За пару месяцев до этого был убит главарь дублинской мафии, некогда сменивший самого Генерала. Заступивший на его место молодой и горячий Мартин Глэндор должен был доказать, что и он весьма крут. И доказал это весьма необычно – украл картины из собрания Бейта, как когда-то легендарный Генерал. Конечно, кража вышла не столь изящна и добыча не такой большой – всего 2 полотна, а не 18, но «ритуальное ограбление» все же совершено. Впрочем, обо всех этих тонкостях пожилой леди знать не нужно. Зачем ее лишний раз волновать. Нужно просто вернуть ей картины. Вот это Чарльз Хилл и пообещал.
И надо признаться, обещание выполнил быстро. 28 сентября 2002 года портрет Гейнсборо и пейзаж Беллотто с большой помпой вернулись в Рассборо-Хаус. Однако уже с утра Чарльз Хилл позвонил в поместье: «Будьте осторожны, леди Клементина, поставьте усиленную охрану!» Старая леди ответила, улыбаясь: «Что может случиться, если на празднике сам куратор Национальной галереи Ирландии Серджио Бенедетти?»
Но сыщик знал, что говорил. Ведь недавно в дублинской мафии вновь
произошел передел сфер влияния, а значит, злосчастному поместью опять угрожало нашествие грабителей. Ведь с легкой руки Генерала ограбление Рассборо стало теперь чем-то вроде обряда инициации для каждого нового «крестного отца» местного преступного сообщества.Чарльз Хилл не ошибся: через два дня после того, как куратор Национальной галереи укатил в Дублин, свершилось четвертое ограбление Рассборо – дерзкое, как насмешка. В 6 утра воры выбили окно с заднего фасада дома и увезли 5 картин. Правда, почему-то не польстились на несчастную «Мадам Бачелли», зато прихватили «Доминиканского монаха» Рубенса, которого Генерал уже крал в 1986 году!
Весь день полиция носилась за преступниками. Уходя от погони, те сменили 5 машин. Такого не увидишь и в самом захватывающем кино! И хотя бандитам удалось скрыться, через 3 месяца похищенные картины были обнаружены в Дублине при попытке продать их перекупщикам.
Леди Бейт решила больше не искушать судьбу. Конечно, над местной легендой про «живописное проклятие» можно и посмеяться. Но ведь картины в их доме действительно никак не уживались: за четверть века из «злосчастного поместья» исчезало почти полсотни ценнейших полотен. Получилось пророчество на 100 миллионов – не много ли?
Словом, леди Клементина решила далее не рисковать и передать остававшуюся в Рассборо часть коллекции Бейта Национальной галерее. И надо сказать, едва успела это сделать. Ибо 17 августа 2005 года отошла в мир иной, лишь немного не дожив до своего 90-летия.
Советница Белого дома
Даже самые ярые материалисты во все века готовы были обратиться к предсказателям. Особенно часто это случалось в переломные моменты истории. Так американский президент Франклин Рузвельт во время Второй мировой войны имел особую советницу – предсказательницу-ясновидящую Джейн Диксон.
К тому времени она имела уже достаточную известность. Ясновидение Джейн началось с детства. Она родилась 13 января 1918 года в небогатой семье супругов Пинкерт, живших в городке Медворт штата Висконсин. Когда девочке шел всего-то второй год и она только что научилась говорить, произошел странный случай, напугавший ее мать. В то утро девочка сильно капризничала, мать пыталась дать ей разные игрушки. Но малышка, заплакав, вдруг проговорила: «Дай бумажку, у которой черные края!» В эту минуту в дверь постучали. Посыльный принес заказное письмо. Мать вскрыла его и ахнула: перед ней лежало извещение о смерти ее отца в траурной рамке!
С тех пор мать начала испытывать необъяснимый страх перед дочерью. А та все чаще предсказывала что-то – иногда по мелочи («Сейчас папа вернется с рыженьким щенком!»), иногда выдавая печальные известия («Мама, не ходи к миссис Клинк, она только что облилась кипятком!»). Отец, правда, относился к изречениям дочери по-своему – просто считал глупостями, а саму дочь ненормальной.
В конце концов доведенная до отчаяния мать решилась на крайнюю меру – отвела 6-летнюю девочку к известной в тех краях цыганке, которая предсказывала будущее. Та внимательно рассмотрела ладони девочки и вздохнула: «У вашей дочки нелегкая судьба!» Мать испугалась: «Она заболеет? Будет жить в бедности? Или ее станет тиранить муж?» Гадалка покачала головой: «Нет, мэм. Ваша дочь будет и здорова, и обеспечена, и выйдет замуж по любви за хорошего человека. Вот только ей будет не до всего этого. Вашу дочь ждет нелегкая жизнь тех, кто знает будущее…»
Бедная миссис Пинкерт ахнула: знать заранее будущее – это ли не ужасно?! «И ничем нельзя помочь?» – тихо спросила она. Цыганка внимательно посмотрела на девочку: «Единственное, что я могу для нее сделать, дать вот это!» И гадалка протянула Джейн свой старинный хрустальный шар. «Смотри в него, крошка! – проговорила она. – Говори людям, что там видишь, и ничего не бойся!»
С тех пор Джейн не расставалась с подарком цыганки. И помнила: «Не бойся!» Даже когда ее первый раз вызвали в Белый дом к президенту Рузвельту, она не испугалась. Несколько часов президент беседовал с ней, спрашивая о разных событиях в мире. А события эти были страшными, ведь шла Вторая мировая война. Но Джейн рассказала ему обо всем, что увидела в своем старинном магическом шаре. Не побоялась и не покривила душой, даже когда Рузвельт спросил о дне своей смерти. Только вздохнула и назвала дату. И как потом стало ясно, не ошиблась.