Великие русские писатели XIX в.

***

«Преступление и наказание» вызвало бурю восторгов и негодования. Одни говорили о «жестоком таланте» автора, его гениальной психологической прозорливости и философской глубине, другие обвиняли его в клевете на молодое поколение и жаловались на его пристрастие ко всему мучительному, больному, отвратительному и извращенному. Критики не могли оценить всей важности «открытий» Достоевского, всей новизны его учения о человеке.

Но шумный успех романа не изменил тяжелого материального положения автора; он уезжает за границу, спасаясь от преследований кредиторов. Четыре года проводит он со своей второй женой Анной Григорьевной в Швейцарии, Германии и Италии Постоянное безденежье, страшная тоска по родине участившиеся припадки эпилепсии, мучительная и упорная работа над двумя большими романами «Идиот» и «Бесы», которые переделываются много раз, наконец, приступы страсти к азартной игре, всегда оканчивавшейся проигрышами, — такова внешняя картина этого мрачного периода.

Внутренняя жизнь Достоевского была не менее трагична: он искал ясной и непосредственной веры, цельного религиозного мировоззрения, но его раздвоенной, кипящей противоречиями душе гармония не была дана. Попытки изобразить «положительно–прекрасного человека», оправдать историческое бытие России и найти «всепримирение идей» кончились срывом. В «Идиоте» Достоевский выводит «идеального русского человека» в лице полуюродивого, полусвятого князя Мышкина. Он возвращается в Россию из швейцарского санатория, полный ангельской кротости, доброты, всепрощения; он хочет весь мир обнять, всех примирить, всех сделать счастливыми. Но, попав в вихрь страстей, кружащиися вокруг «демонической красавицы» Настасьи Филипповны и ее жениха купца Парфена Рогожина, он никого не спасает и сам гибнет в мире ненависти, ревности, злобы и преступлений.

В «Бесах» Достоевский рисует потрясающую по мрачности картину России, одержимой бесами гражданской смуты. Революционное движение представляется ему в виде гнусной шайки мошенников, мерзавцев и предателей, руководимой «мелким бесом»» шмыгающим и хихикающим Петром Верховенским. Духовным центром этого водоворота крови и грязи является загадочная и жуткая в своем дьявольском величии фигура Николая Ставрогина: не лицо, а мертвая маска, красивая и в то же время отвратительная. Ни в одном романе писатель не нагромождал столько ужасов, убийств, самоубийств, пожаров, смут и душевных болезней, как в «Бесах». Евангельский рассказ об исцелении Гадаринского бесноватого, служащий идеей–символом романа, только отчасти соответствует его содержанию: мы видим Россию, попираемую стадом свиней, в которых вселились бесы, но мы напрасно стали бы искать образ исцеленной России, сидящей у ног Христа.

Этот роман–памфлет, исступленно–злобный и пристрастный, восстановил против автора все молодое поколение. Достоевский прослыл реакционером и обскурантом, и ему стоило огромных усилий рассеять это неверное о себе мнение.

В 1871 году он возвращается в Россию. Наступает последний период его жизни, относительно спокойный и благополучный. Благодаря деловитости Анны Григорьевны материальное положение семьи улучшается. Достоевский становится издателем собственных книг, они начинают приносить доход, и он достигает наконец некоторой независимости и благосостояния. Ему удается даже купить небольшой домик в Старой Руссе, где он может спокойно трудиться в семейном уюте. Кроме работы над романом «Подросток», он занимается журналистикой; в 1873 году состоит редактором в журнале «Гражданин», а в 1876—1877 годах издает свой собственный журнал «Дневник писателя». С пламенной любовью пишет он о русском народе, о его испытанной страданиями вере во Христа, о его смирении и покаянии: пророчит России великое будущее, «всечеловеческую миссию», окончательное объединение всех народов в единое братство во Христе. В православии видит он отражение неискаженного лика Спасителя и верит, что «свет воссияет с Востока». Оторвавшуюся от родной почвы русскую интеллигенцию неустанно призывает он к воссоединению с народом. Но к «мистическому народничеству» Достоевского нередко примешивался воинственный империализм и национальная исключительность. Он проповедовал смирение, но подчас оно бывало «паче гордости».

Последний роман Достоевского, духовный итог всего его творчества и его завещание будущим поколениям — «Братья Карамазовы» (1879—1880). Автор изображает жизнь глухого провинциального города, реалистически описывает нравы его обитателей, но этот низменный и пошлый быт — только покров, наброшенный на бездны человеческой души, на страшные тайны земного бытия. По грандиозности замысла и глубине философского содержания «Братья Карамазовы» стоят на одном уровне с величайшими произведениями мировой литературы — «Божественной комедией» Данте и «Фаустом» Гете.

В плане эмпирическом это хроника «одного случайного семейства», история вражды сыновей с отцом, убийство сластолюбивого, грязно–циничного старика Карамазова его побочным сыном Смердяковым и осуждение вследствие судебной ошио другого его сына Дмитрия на каторжные работы, это драматическая повесть о соперничестве отца и сына, влюбленных в одну женщину — русскую красавицу, обольстительную и своевольную Грушеньку; параллельно с этим рассказ о ненависти Ивана к брату Дмитрию и о страсти его к Катерине Ивановне, покинутой невесте брата.

В плане метафизическом роман построен подобно средневековой мистерии, где темные силы борются со светлыми, где земное царство помещено посередине и ограничено снизу адом и сверху раем. Достоевский изображает современный нам период истории, когда в сердцах людей померк образ Божий, когда пошатнулись все традиционные моральные устои и вся жизнь стала смутной, тревожной и загадочной. Дмитрий Карамазов восклицает: «Страшно много тайн! Слишком много загадок угнетают на земле человека. Разгадывай как знаешь и вылезай сух из воды».

Герои Достоевского — люди, потерявшие непосредственную веру, люди, отпущенные на свободу, ищущие границ этой страшной своей свободы и не находящие их. В них клокочет огромная сила жизни, «неприличная карамазовская жажда», и эта могучая энергия уходит или в «безудерж желаний», в плотоядное сладострастие отца Карамазова, или в Дикий разгул страстей Дмитрия, или в титаническое богоборчество Ивана.

Семейство Карамазовых — символ всего современного человечества, заблудившегося в пустыне мира и покинутого Богом. Если нет Бога, то все Позволено; тогда сам человек — Бог. Воля, не направленная к высшей, потусторонней цели, превращается в безумное своеволие, разрушающее мир и кончающееся самоистреблением; разум, не подчиненный божественной истине, доходит до самообожествления и отрицания всего творения. С гениальным ясновидением проследил Достоевский все сложные пути человекобожеской гордыни, богоборчества и демонического своеволия. У него был пророческий дар, и он предвидел катастрофу русской революции и антихристово царство коммунизма. Но, изображая огненными чертами опустошенный мир зла, он противопоставляет ему свою веру в конечную победу света, в неистребимый в душе человека образ Божий, в грядущее религиозное преображение земли. Дмитрий Карамазов говорит: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Об этой роковой борьбе добра и зла в человеческих душах и написан роман.

Иван Карамазов, «ученый брат», теоретик и логик, выступает как «адвокат дьявола». В его исповеди брату Алеше и в сочиненной им «Легенде о Великом инквизиторе» соединены и сосредоточены все доводы против существования Бога, которые когда-либо в истории выдвигались самозаконным разумом. «Сила отрицания», заключенная в его аргументах, так велика, что она может взорвать весь мир. Иван обвиняет Бога в существовании зла на земле; море бессмысленных и безысходных страданий заливает созданный Им мир. Никакая конечная гармония, никакие награды праведникам и наказания грешникам не могут искупить «слезинки одного замученного ребенка». Такого мира, несправедливого и темного, он не желает принять, а потому «почтительнейше возвращает Богу билет» на вход в царствие небесное. В «Легенде о Великом инквизиторе» — испанский инквизитор судит Христа й уверяет его, что люди слишком слабы и ничтожны, чтобы жить по Его заветам. Спаситель хотел от людей свободной любви, но нет для человеческого стада большего бремени, чем свобода. Великий инквизитор исправил дело Христа; веру к свободе и любви он заменил властью, чудом и авторитетом. Он поработил жалких бунтарей, но зато устроил им спокойную, сытую жизнь. На горячую, исступленную речь инквизитора Спаситель не отвечает. «Но Он вдруг молча приближается к старику и тихо целует его в бескровные девяностолетние уста». На безумные речи гордого отступника и бунтовщика Христос отвечает поцелуем любви.

Мы не находим в романе теоретического опровержения гениальной атеистической диалектики Ивана Карамазова. Отрицающему разуму противопоставляются не логические рассуждения, а живой мистический опыт. Достоевский говорит неверующему: «Прийди и виждь». Бог живет в чистых и любящих сердцах Зосимы и младшего брата Карамазова — послушника Алеши. Доказать Его существование нельзя, можно только показать, ибо «свет во тьме светит, и тьма его не объят». Это тихое излучение мистического света столь же реально, как и «буря страстей» Дмитрия, «сладострастие насекомых» отца–Карамазова и безблагодатный бунт Ивана.

Алеша живет в монастыре келейником старца Зосимы, ясновидца и целителя. Духовный отец посылает его в мир, служить людям, спасать гибнущих братьев, утешать озлобленных и несчастных. Его Радостная улыбка, тихо сияющие глаза, стыдливая Кротость и простые, ласковые слова вносят свет и Мир в темное карамазовское царство. Но и в чистом Алеше живет темная земная сила его рода; он не защищен от искушений и соблазнов. Захваченный мутным водоворотом страстей, бушующих вокруг него, он переживает глубокий душевный кризис Когда после смерти Зосимы, которого он почитал святым, он слышит «тлетворный дух» от его бренных останков, вера его колеблется. Он стоит у гроба старца и полудремля слушает чтение Евангелия: «Ив третий день брак бысть в Кане Галилейстей»; вдруг, видит он, комната раздвигается; вот гости на брачном пиру, вот и молодые и «премудрый архитриклин». Из-за большого стола встает Зосима, «сухенький старичок, с мелкими морщинами на лице, радостный и смеющийся». Он подходит к Алеше и говорит: «Веселимся, пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько гостей?.. А видишь ли Солнце наше, видишь ли ты Его?.. Не бойся Его. Страшен величием пред нами, ужасен высотой Своей, но милостив бесконечно, нам из любви уподобился и веселится с нами»…