Великие Спящие. Эпилог 1

«Я присутствовал, когда будущий Владыка осознал свою роль в Фиорском пророчестве! — мысленно повторил он то, что так не нравилось Охранителю. — И я пронёс отблески этого события через всю свою жизнь!!»

На данной мысли очередное брошенный друл пролетел через прутья клетки и разбил Тулину скулу — жители столицы Залимара, по улицам которой везли в данный момент пленника, не стеснялись в проявление своих чувств по отношению к Мастерам ложной судьбы. В него плевали, кидались мусором, пытались ткнуть палками… Человек цивилизованный назвал бы подобное варварством и дикостью, но Тулин на такое звание не претендовал. Всё что он мог, это терпеливо сносить издевательства и смиренно ждать казни, благо до неё оставалось совсем недолго.

И лишь одна вещь не позволяла ему скатиться в бездну безразличия. Старый потёртый фарлонг, что с детства — почти всю сознательную жизнь! — висел у него на шее. Подарок будущего Владыки его деду Хурбину за помощь в разрешении сомнений по Фиорскому пророчеству. Для капитана наёмников К’ирсана Кайфата это была сущая безделица, кусок золота, который отдал и забыл, но для тех кто связан с профессией провидца, монета имела неизмеримо более высокую ценность. Вещь, помнящая тепло рук живого бога, присутствующая в судьбоносный момент истории и после омываемая силой Дара аж двух Мастеров ложной судьбы… Разве можно после такого называть её обычной? Да один только тот факт, что незамысловатое «украшение» всё ещё висело у пленника на шее и никто до сих пор не попытался его сорвать, уже говорил сам за себя!

Тулин с трудом поднял истерзанную руку, сжал монету распухшими пальцами. И в тот же миг мир словно бы потускнел, выцвел, отодвинулся на задний план. Ничего не осталось, кроме Кормчего и потёртого золотого кругляша в его ладони. Кругляша, который вдруг показался чем-то чрезвычайно большим и важным, центром гигантского узла судьбы. Не чего-то такого, что способно повлиять на отдельного человека или даже деревню, а настоящего, истинного! Подобного тому, что не раз и не два видел его дед! Источника событий, обещающих потрясти основы стран и народов.

«Говорите Нолд больше не допустит подобного Фиорскому пророчеству, да? — мысленно усмехнулся Тулин, повторяя случайно брошенные нолдцем слова. — Несчастные, я помню отблески ауры самого Владыки!!»

И с этой мыслью сорвал фарлонг с шеи. Засаленный шнурок, на котором тот висел годами, тут же лопнул точно гнилая нить, что до монеты, то она выпала из ослабевших пальцев, проскользнула сквозь щель в досках на дне клетки и поскакала по камням брусчатки. Причём Тулин, вопреки предосторожностям пленителей впавший в этот момент в странное подобие провидческого транса, видел происходящее с ней не глазами, а неким внутренним взором. Поэтому мог наблюдать за тем, как золотой ударился о колесо повозки, отлетел в беснующуюся толпу, там попал под ноги какого-то горожанина, чтобы тут же быть отброшенным в сторону небрежным движением деревянного ботинка… Аккурат под ноги одетого в рванину дурачка. Грязного, вонючего, с размазанными по лицу соплями, но с какой-то затаённой страстью в сердце и острым желанием эту страсть воплотить в жизнь.

Именно он поднял монету и в ту же секунду, как кругляш оказался у него, ощущаемый внуком Хубина узел взорвался адским фейерверком.

Свершилось!!!

Тулин, уничтоженный и униженный, сам не понял как начал смеяться. Тихое истеричное хихиканье постепенно сменилось сдержанным фырканьем, что бы затем перейти в могучий хохот. И ничто, кроме топора палача, уже не могло заставить его остановиться. Наверное окружающие решили, что он сошёл с ума от пережитого, однако разум Тулина был в это время наоборот кристально ясен и чист. «Доставив» монету адресату пророк осознал, что то, ради чего он явился в этот мир, наконец произошло, его предназначение исполнилось, а значит и жизнь была прожита не зря.

«Я видел Владыку и помогал менять судьбы народов! Я видел…»

* * *

С меловой горы, куда Яр’мира затащил Храбр, и вправду открывался прекрасный вид на пока ещё узкую полоску молодого Стерегущего леса. Тут редкие островки громового дуба, там заросли держи-дерева, а во-он там без ветра качаются «отряды» ложных копейщиков — эльфы определённо не жалели сил и средств на создание в новых землях привычной для себя «зелёной» оборонительной линии.

— Такими темпами пройдёт ещё лет десять, и вдоль нашей северной границы возникнет непроходимая для войск зона. И длинноухие окончательно почувствуют себя в безопасности, — сообщил Храбр грасс Яро, словно бы ни кому толком не обращаясь.

— Генерал, они и сейчас в безопасности. Договор о ненападении, заключённый между моим отцом и Пятью королевствами продлевался уже трижды, и нет никаких причин считать, что он не будет продлён ещё и в четвёртый раз! — нахмурился Яр’мир, ощутив некоторое недовольство даже не словами верного соратника императора, а теми смыслами, что за ними стояли.

Почему-то сильно зачесался шрам над левой бровью, ещё в детстве оставленный тренировочным клинком.

— То-то и оно, мой принц. То-то и оно! — кивнул командующий северной армией, сохраняя каменное выражение лица. — Даже удивительно. При всей той вражде, что существует между его величеством и Светорождёнными, заключённый временный мир получился на диво крепким.

— Издержки большой политики… — поморщился Яр’мир, которого неприятно задело именование принцем.

Проклятье, когда тебе уже за сорок лет, а ты до сих пор лишь наследник, это… неприятно. Нет, он не желал отцу ничего плохого — да будет он жить вечно! — но и роль этакого неудачника от престолонаследия его уже немного тяготила.

— Так всё-таки, зачем ты меня сюда привёз? Посмотреть как эльфы укрепляют границу? Так я это и в отчётах читал… — спросил он немного раздражённо, и его высокий лоб прочертили складки морщин.

— Отчёты одно, а своими глазами посмотреть, это другое! — назидательно сказал первый Молниеносец империи, который несмотря на почтенный возраст выглядел в лучшем случае лет на сорок. Разве что волосы поседели, но с его короткой стрижкой это почти не бросалось в глаза. — Маллореан пал и больше нет той силы, что совала свой любопытный нос во все щели Торна. Однако кажется в императорском дворце не все осознают, что здесь и сейчас у нас под боком растёт его преемник. Пока ещё слабый и во многом немощный, но потенциально весьма и весьма опасный!

Последняя фраза прозвучала как-то особенно веско, и Яр’мир усмехнулся.

— Понимаю куда ты клонишь. Жаждешь раздавить врага пока он слаб?

— Жажду, — покладисто согласился Храбр, шмыгнув криво сросшимся носом. — Чистых эльфов после устроенной Оррисом резни осталось мало, а политика стимулирования рождения полукровок ещё только обсуждается, так что противостоять нам будут прежде всего люди. А уж с ними мы точно справимся. Так почему бы не попробовать?

— Думаешь Длинноухие преуспеют в своих реформах? — скептически хмыкнул Яр’мир.

— Почему нет? Основное препятствие в своём развитии — принцип расовой чистоты — они устранили, а дальше будет уже проще. Как только полуэльфов станет действительно много, то быстро уйдут в историю и прочие ограничения. Сменится клановая верхушка, появится доступ к высшим ритуалам и опасным знаниям… проклятье, да всё эльфийское общество станет другим!

— Так уж и станет? — хмыкнул наследник К’ирсана Кайфата. — Как по мне, то полуэльфы от людей разве что только внешне отличаются. Суть-то одна…