Великие заблуждения человечества. 100 непреложных истин, в которые верили все

Особенно досталось женщинам. Если уж советские женщины в начале перестройки заявляли на весь мир, что секса у нас нет, то что уж говорить о женщинах индийских? В настоящее время в Индии женщин не считают достойными испытывать радости любви, вследствие чего, даже если индианка и испытывает восторг от супружеской близости, она вынуждена это тщательно скрывать, так как в противном случае в ней могут заподозрить женщину легкого поведения.

Одна из высших и первейших ценностей для индианки – целомудрие. Хотя влияние западной цивилизации и начинает уже чувствоваться, но внебрачные отношения, даже с мужчиной, за которого женщина собирается замуж, по-прежнему предосудительны. Пассивность в интимной жизни является одним из признаков хорошей жены, даже до собственного тела в период близости индианки не дотрагиваются, это считается постыдным.

В Средние века большинство религий в Индии подавляли чувственность. Муж не смел приближаться к жене, кроме тех 16 дней, когда она могла забеременеть. Не мог он спать с ней ни в безлунные ночи, ни в период полнолуния. В дневное время или тем более в дни религиозных праздников о сексе нельзя было и помышлять. Все эти табу так или иначе находят отголоски и в сегодняшней жизни. Например, оральный секс или близость с женщиной в ее критические дни и сегодня в Индии невозможны.

Многие, наверное, помнят нашумевшую историю с конкурсом «Мисс мира-96», проходившим в Индии. Проведение этого конкурса и особенно той части шоу, где девушки выступали в купальных костюмах, вызвало прямо-таки бурю протеста со стороны индийских женщин. Была даже сформирована Федерация врагов конкурса красоты, активистки которой забросали коровьими лепешками офис корпорации «Гурдредж», одного из спонсоров конкурса. Несколько женских организаций пообещали устроить акты самосожжения, если не прекратят, цитирую, «издевательства над женской красотой». В конце концов все обошлось, полиция приняла меры, купальные костюмы девушки демонстрировали на Сейшельских островах, и жертв вроде бы не было.

Еще один интересный факт. С недавних пор мэр Дели Шакунтала Арья взяла под особый контроль обстановку в городских парках, где, по ее мнению, творится нечто «уму непостижимое». Под «уму непостижимым» градоначальница индийской столицы подразумевает поцелуи влюбленных под сенью деревьев.

По мнению Шакунтала Арья, принадлежащей к сторонникам ортодоксальных традиций, подобное поведение юношей и девушек «противоречит индуистской морали и концепции женской чистоты, которой индианки должны следовать в жизни, в семье и обществе».

Впрочем, некоторые изменения в положении женщин в наше время все же происходят. Если раньше, лет двадцать назад, женщина выходила замуж только за родственника – двоюродного или троюродного брата, дядю или шурина, то нынче таких суровых ограничений уже нет. Возможно, пройдет еще десяток-другой лет, и индийские мужчины поймут, что и женщина заслуживает того, чтобы испытывать радости любви и секса, и тогда индианки станут немножечко счастливее, чем сейчас.

Омар Хайям

Я спрашиваю: «Чем я обладал?

Что впереди?..» Метался, бушевал…

А станешь прахом, и промолвят люди:

«Пожар короткий где-то отпылал».

Омар Хайям (перевод И. Тхоржевского)

Историческая справка

ГИЯСАДДИН АБУ-ЛЬ-ФАТХ ОМАР ИБН ИБРАХИМ (Хайям – это прозвище, означавшее Палаточник). Родился около 1048 года. Персидский поэт, мистик, философ, врач, математик и астроном. Скончался после 1122 года.

В настоящее время Хайяму приписывают порядка пяти тысяч рубаи. Можно было бы только порадоваться за то, что этот великий поэт, философ, врач, математик и астроном был таким плодовитым в литературном плане. Однако есть все основания утверждать, что большинство рубаи, автором которых считают Хайяма, были написаны не им.

Дело в том, что при жизни рубаи Хайяма не были изданы. Лишь через пятьдесят лет после смерти поэта вышла первая его книга. На протяжении столетий рубаи Хайяма передавались из уст в уста, и с каждым годом их становилось все больше и больше. Появление многих новых рубаи объясняется тем, что поэты, жившие после Хайяма, зачастую боялись под собственным именем выражать недовольство своим временем или своим властелином и призывали на помощь авторитет Хайяма.

Известная таджикская поэтесса Гулрухсор Сафиева, один из самых авторитетных специалистов в хайямоведении, много лет собирала фольклор Каратегинской долины и изучила все изданные в Иране рукописи Хайяма. Она нашла множество подтверждений того, как народный фольклор с годами стали приписывать одному поэту.

В своем интервью газете «Труд» Гулрухсор Сафиева отмечает: «Во время работы у меня было немало неожиданных открытий. Например, обнаружила явно женские рубаи, приписываемые Хайяму. Всегда подозревала, что не может мужчина так сказать: «Словно тюльпан, мои щеки, словно кипарис, мой стан».

Взяла все словари, проверила каждое слово, воспевающее красоту. Что бы ни говорили, но под мужской щетиной не могу представить щеку, как тюльпан.

По моему мнению, часть стихов, приписываемых сегодня Хайяму, написала его современница, известная в истории персидской культуры поэтесса Махасти Ганджави. Читаю ее сборник и нахожу рубаи Хайяма. Потом беру Хайяма и нахожу четверостишия, которые опубликованы в сборнике Махасти».

В качестве примера рубаи, приписываемого Хайяму, таджикская поэтесса приводит следующее:

Много сект я насчитал в исламе, Из всех я избрал себе секту любовных утех. Ты мой Бог. Подари же мне радости рая. Слиться с Богом, любовью пылая, не грех.

Сафиева комментирует его следующим образом: «Поверьте человеку, для которого язык Хайяма – это родной язык. В оригинале ни потех, ни утех у Хайяма нет. Вообще в древнеиранской поэзии подобными словами не играли, тем более такие мудрецы, как Хайям. Мы на самолетах летаем, а на фарси стихи об этом не пишутся. По телефону говорим, а поэтический персидский язык термин «телефон» до сих пор не принимает».

Отмечает Гулрухсор Сафиева и тот факт, что в иранской литературе не было традиции упоминать в стихах свою фамилию. А потому весьма сомнительным представляется, что Хайямом было написано следующее четверостишие:

«Не пей, Хайям!..» — Ну, как им объяснить, Что в темноте я не согласен жить. А блеск вина и взор лукавый милой — Вот два блестящих повода, чтоб жить.

Многолетнее изучение наследия Хайяма позволило таджикской поэтессе сделать следующий вывод: «В разных сборниках в мире опубликовано почти пять тысяч рубаи Хайяма. Просто фантастическая цифра. Жаль, что большинство ученых-хайямоведов до сих пор с этим авторством соглашаются. Ведь часто нет ни рифмы, ни ритма, ни, главное, игры мысли и образа – ничего от Хайяма. Я отобрала лишь 340 рубаи, потом еще 10, но сомневаюсь, что и это все тоже его».

Многие из нас уверены, что Хайям посвящал много стихов своим возлюбленным. Этот вывод часто делается на основании того, что многие приписываемые ему рубаи относятся к классике мировой любовной лирики. Но во-первых, как уже отмечалось выше, далеко не все то, что приписывается Хайяму, было написано им самим. А во-вторых, для поэтов-суфиев [35] , каковым был и Палаточник, понятие «возлюбленная» было символом Бога, и обращались они именно к Богу, а не к конкретной любимой женщине. А вино в его стихах являлось символом мистического постижения истины.

35

С у ф и з м – религиозно-мистическое течение в исламе.