Великий и ужасный
Шрифт:
– До конца смены осталось десять минут. Пожалуйста, приготовьтесь покинуть рабочее место для того, чтобы позволить другим послужить нерушимости Устава и благополучию Трансгалактического Синцития.
Это была служба контроля рабочего распорядка. Младший акцептор № 100100011111 взглянул на часы и понял, что тринадцатичасовая смена внезапно подошла к концу.
«Не может быть», – очень сильно удивился Камир.
«Может», – наконец-то ответил голос, но теперь он звучал не из динамиков. Теперь он совершенно точно звучал в его голове.
«Так значит мы вместе? Мы – едины?»
«Ну, мы же друзья?!»
Непродолжительный внутренний диалог был прерван пиликанием одного из мониторов,
– Нажмите кнопку «тт3» и завершите первый сеанс осуществления второй фазы в эксперименте №м5у6гнлнедш. Рекомендуется сохранить все данные и выйти из режима захвата и пересылки данных…
В принципе после трех лет единообразия Камир мог обойтись и без подсказок голосового координатора. Тем не менее, слушать его все-таки приходилось, потому как таков был рабочий протокол и изменить в нем что-либо было невозможно.
«Да и к чему такие напряги», – размышлял он, каждый раз нажимая одни и те же кнопки.
И когда все нужные кнопки оказывались нажатыми, а информационные каналы с платформой и Кумулятивным Центром прерваны, оставалось лишь услышать заключительное утверждение голосового координатора.
– Сеанс окончен.
– Всем спасибо, все свободны, – как обычно ответил компьютеру приписанный к нему младший акцептор № 100100011111, а потом приготовился к не очень приятной концовке рабочей смены.
Сначала одна из панелей зажглась красным, после чего на ней высветился обратный отчет от десяти до одного. Больше не было никаких голосов или обещаний. И Камир знал, что едва на панели появиться единица и произойдет его локальная телепортация, обратного пути уже не будет. И не потому что голос из динамиков (или из его головы) скорее всего способен заставить его горько пожалеть о любом проявлении трусости. В первую очередь сам некогда послушный и услужливый младший акцептор № 100100011111 более не был готов вернуться к унижениям. Его фантазия, когда-то давно обогащенная приключенческими романами, теперь прокручивала совершенно другие картинки. И в них не было места для романтики. Зато было предостаточно места для фонтанирующих брызг крови, для живьем сдираемой кожи и хруста переломанных костей…
«Один», – прочитал Камир появившийся на горящей красным панели символ «единица», а потом почти что мгновенно перенесся из рабочего помещения в комнату ночлега.
Служба контроля рабочего распорядка всегда вела себя заботливо и предусмотрительно. И потому уставшего после тринадцатичасовой рабочей смены младшего акцептора № 100100011111 локально телепортировали прямо в приготовленную ко сну кровать. Процесс того, как атомы и молекулы живого существа разбирались и собирались заново, был очень мимолетен, но все же немного турбулентен. В связи с этим первую секунду после перемещения Камира всегда одолевало некоторое головокружение. Но мягкая и удобная подушка, на которой очень предусмотрительно оказывалась его голова, всегда позволяла безболезненно пережить это неудобство.
«Как хорошо», – думал младший акцептор № 100100011111, утопая в мягкой подушке и пушистом матрасе.
Быстрая смена обстановки окунула его в некоторое забытье, в котором он внезапно позабыл про голос из динамиков, про тяжесть чувств в собственном сердце и про то, насколько амбициозны его бесконечные планы мести. Простейшее удовлетворение жизненных потребностей, коим и являлась возможность немного поспать и отдохнуть, неожиданно перевернуло все с ног на голову. И Камир тут же стал сомневаться в целесообразности всего ранее предрешенного.
«Может я немного погорячился?» – задавался он вопросом, оглядывая стены и потолок своей комнаты для ночлега.
В этом помещении не было той затхлости, что царила
в рабочей коморке младшего акцептора № 100100011111. Наоборот, воздух здесь был свеж и благоухал некими загадочными ароматами. К тому же комната была довольно просторной, и потому не приходилось повсеместно ощущать на себе тяжесть бетонных плит. За три года пребывания в лаборатории Камир смог немного обжить это место и обустроить. Во всем здесь чувствовалось присутствие частичек его души. Стул, стол, кровать, кухонные приборы и книги… все они давным-давно практически срослись со своим хозяином в единое целое, и просто так поставить на всем этом крест было категорически невозможно.«А как же мои обязательства?»
Это тоже был хороший и актуальный вопрос. Особенно учитывая тот факт, что Камир всегда считал себя человеком слова.
«Я же не могу отступиться, пообещав…».
Младший акцептор № 100100011111 надеялся, что некто подскажет ему как найти выход из непреднамеренно получившейся загадки. Ведь сам он никак не мог решить, чего же ему хочется больше всего – крови и криков мольбы или же простого и обыденного спокойствия, умиротворения и возможно даже счастья. Камир отчаянно надеялся, что нужная подсказка найдется у голоса из динамика, но в его комнате для ночлега не было никаких динамиков, да и в голове уже не пытался говорить кто-то посторонний. Он остался один, и теперь только он мог принять конечное решение.
– Тук-тук…
Внезапно искомое решение само нашло младшего акцептора № 100100011111. В суматохе дел и явлений Камир совсем позабыл о том, что к нему обязательно должен нагрянуть гость.
– Тук-тук…
Стук в дверь в данном случае вовсе не был просьбой получить разрешение войти. На самом деле он являл собой очень осторожное предупреждение в комплекте с призывом быть готовым выполнять возложенную повинность.
– Войдите, – сказал Камир.
Но в принципе можно было обойтись и без этого. Она все равно бы вошла. И она вошла. В свете приглушенного света небольшого светильника, что стоял на столе, гостья казалась почти прекрасной, именно такой, какой его мозг воспринял ее в первый раз. Сегодня то мгновение было страницей в безоблачном прошлом. И сегодня младший акцептор № 100100011111 собирался закрыть эту книгу навсегда.
– Джальет, рад вас видеть, – сказал Камир, предварительно приподняв голову с подушки.
Впервые за несколько месяцев сексуальных истязаний со стороны высшего руководства он говорил ей неподдельную правду. При этом искренностью чувств настолько сильно веяло от его слов, что даже гостья, бывшая по большей части эмоционально ущербной, не смогла не заметить этой перемены. И ей это понравилось. Это завело ее как никогда ранее. Только вот она так и не смогла определить истинной причины радости своего раба, и потому, ошибочно помыкая собственным тщеславием, шагнула вперед, по ходу скидывая с себя коротенький розовый халатик с цветочками.
– Да, я очень рад вас видеть, – произнес Камир с еще большим энтузиазмом.
И единовременно его лицо заполонила та самая злобная ухмылка, которая посещала его на рабочем месте под убаюкивающий шепот голоса из динамиков. Но в данный момент голос оставил его, позволил самому разобраться, доверил ему важное задание…
«Сейчас я практически бог», – думал младший акцептор № 100100011111, и его злобная улыбка становилась все шире и шире.
Однако его гостья этого не замечала. Она была слишком увлечена необузданным и страстным желанием, чтобы ее телом овладели прямо здесь и сейчас. И чтобы это произошло как можно быстрее и энергичнее, та, что называлась Джальет, сделала несколько резких шагов вперед, толчком левой руки заставила своего раба опрокинуться на спину, а потом забралась на него сверху.