Великий князь Николай Николаевич

В период пребывания на посту военного министра генерала Сухомлинова (1909–1914) отчасти по причинам недружелюбия, отчасти же ввиду изменившегося служебного положения великий князь Николай Николаевич, как главнокомандующий войсками Петербургского военного округа, был предназначен на случай войны занять должность командующего 6-й (отдельной) армией с оставлением за ним почетного звания главнокомандующего этой армией. Служебное положение это являлось хотя и важным, но менее высоким, чем положение главнокомандующего фронтом. Названная армия должна была вместе с флотом прикрывать на случай высадки неприятельских войск на Балтийском побережье или в глубине Финского залива подступы к столице и поддерживать порядок в Финляндии. Считалось, что главнокомандующим Северо-Западным фронтом, армии которого подлежали развертыванию против Германии, должен быть командующий войсками Варшавского военного округа, а главным начальником войск, предназначенных действовать против Австро-Венгрии (Юго-Западный фронт), – командующий войсками Киевского военного округа. Но и в этот период времени великий князь не лишен был возможности ни близко быть осведомленным о работах по подготовке к войне на всех фронтах, ни апеллировать в случае несогласия с ними. Командующие войсками в округах держались в курсе всех главнейших мероприятий по подготовке к войне, и влияние их мнений было настолько учитываемо, что, например, в частности, состав 6-й армии, первоначально задерживавшийся в районе столицы, был определен в соответствии с требованиями начальства этого округа. Эту армию, освобождавшуюся лишь после сформирования второочередных частей и возложения на них задачи прикрытия столицы, приходилось считать как бы резервом Верховного главнокомандующего.

3. Командование войсками столичного округа

Великий князь Николай Николаевич стоял во главе войск гвардии и Петербургского военного округа весь период времени от окончания Русско-японской войны до начала войны с Центральными державами (1905–1914).

Я уже имел случай отметить то расстройство, которое вызвала Русско-японская война во всей русской армии. Это расстройство коснулось в некоторой части и гвардии, из состава которой весьма значительное число офицеров, движимых патриотическим чувством, перевелось на время войны в армейские и казачьи части Дальнего Востока.

Между тем волнения, происходившие в этот период времени в районе столицы, где оказались сгруппированными многочисленные заводы, и в Кронштадте – центре Балтийского флота, а также необходимость удержать порядок в Финляндии и в Прибалтийском крае, где также было неспокойно, требовали усиленных нарядов и больших от войск напряжений: моральных и физических. Положение столичного военного начальства осложнялось еще необходимостью командировать гвардейские части в Москву, где в беспорядках, предшествовавших известному восстанию, приняли участие также войска местного гарнизона. Надо было также бороться с усиленной агитацией крайних элементов, которые направили свои усилия на войска, не исключая гвардии – этот последний оплот порядка и династии. В ежедневных заботах по принятию соответственных этим обстоятельствам мер прошел весь 1906-й, седьмой и даже часть восьмого года.

«Армия не учится, а служит только вам», – говорил в Совете министров еще в 1908 г. русский военный министр генерал Редигер, обращаясь к министру внутренних дел.

Но Русско-японская война 1904–1905 гг., приведшая в столь большое расстройство войска, обнаружила также значительную отсталость в организации и боевой подготовке русской армии. Отсутствие пулеметов, тяжелой артиллерии и разного рода предметов новейшего технического снабжения вызывало заботы по их заведению и формированию соответственных частей. Являлась также необходимость пополнения всякого рода запасов, из которых удовлетворялись боевые потребности маньчжурских армий. Как мы видели, безопасность на таких западных границах была приобретена не только заключением с Германией в 1904 г. невыгодного для России торгового договора, но и общей готовностью императора Николая II согласовать политику России с задачами Германии, желавшей во что бы то ни стало изолирования Англии. Эти уступки дали, в свою очередь, России возможность в течение всей войны с Японией безболезненно черпать не только живые, но и материальные силы для ведения войны из частей войск и военных складов, оставшихся в России. Несомненно, что этот способ позаимствования значительно сокращал непосредственные расходы на войну, но он тяжело дал себя почувствовать после войны, когда для восстановления боевой готовности потребовалось пополнение израсходованных запасов. Лишь очень постепенно и с большими затруднениями России удалось к началу 1914 г. довести свою материальную боевую готовность до того скромного уровня, на котором она находилась к началу японской войны.

Одновременно с задачей по восстановлению запасов к 1910 г. был составлен проект почти полной реорганизации русской армии применительно к тем выводам, которые дала война 1904–1905 гг. Конечно, не все требования ее оказались осуществимыми, многие реформы пришлось по недостатку средств только наметить, но и этот сокращенный проект реорганизации потребовал огромной внутренней работы в области переустройства войск, изменения их дислокации, пересмотра мобилизации и более точного согласования с новыми оперативными предположениями инженерной подготовки всех возможных театров военных действий.

Наконец, потребовалось много трудов и энергии, чтобы двинуть вперед вопрос о поднятии на высоту современных требований воспитания и боевой подготовки русских войск. Вопросы воспитания приобретали особо важное значение как наиболее действенное средство против антигосударственных течений, оставленных нам в наследие от революционного времени. Потребность же улучшения собственно обучения войск вызывалась теми недочетами, которые выяснились в минувшую войну и самим усложнением военного дела вообще.

Вся эта огромная программа, затрагивавшая решительно все стороны жизни русской армии, конечно, потребовала для своего осуществления от командующих войсками в округах исключительной энергии и настойчивости, которые они и должны были проявить в течение ряда лет, непосредственно следовавших за окончанием Русско-японской войны.

Великий князь Николай Николаевич, стоя во главе столичного округа и руководя его жизнью, обратил особое внимание на вопросы воспитания и обучения войск. Он признал необходимым начать свою работу с первоначального обновления начальственного персонала.

Вследствие этого были приняты меры к привлечению в округ генералов, особенно выдвинувшихся в период минувшей войны. Генералы Иванов, Никитин, Лечицкий, Леш, Некрасов и др. появились на петербургском горизонте. Чтобы оценить смелость и решительность этой меры, надо знать о той замкнутости, которая практиковалась в пределах Петербургского военного округа при назначении на открывающиеся в нем должности. Попасть в Петербург, да еще на командную должность в Гвардейском корпусе, не числясь предварительно в кандидатском списке этого округа и в особенности не принадлежа по своей первоначальной службе к составу какой-либо гвардейской части, считалось шагом почти совершенно невероятным.

Но великий князь пошел еще дальше в пренебрежении всеми не оправдывавшимися пользой службы предубеждениями. Вопреки всяким традициям на должности даже командиров гвардейских пехотных полков стали привлекаться выдающиеся командиры армейских полков, хотя бы никогда не служившие в строевых частях не только гвардии, но и столичного округа. Правда, большинство таковых командиров были из офицеров, окончивших Академию Генерального штаба, т. е. получивших высшее образование, но были и такие, которые не имели академического значка и вся предварительная служба которых протекла на далеких окраинах.

Начав службу в артиллерии, я после окончания Академии Генерального штаба командовал в гвардии лишь батальоном. Так как впоследствии мое командование армейским полком сложилось особо благоприятно, то и я был зачислен кандидатом на получение гвардейского пехотного полка,

Об этой кандидатуре я узнал лишь тогда, когда в 1908 г. был вторично приглашен на службу в Петербург в Главное управление Генерального штаба.

«А мы вас ждали в скором времени к себе», – сказал мне великий князь, когда я ему представлялся по приезде в Петербург.

Я ответил благодарностью за доверие и какой-то фразой о готовности служить везде, где моя служба будет признана полезной.

Состоя в должности главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа, великий князь Николай Николаевич приложил много забот к улучшению быта офицеров. В его время было расширено здание собрания армии и флота, при котором находились гостиница для приезжавших из провинции офицеров и столовая, а также выстроено новое прекрасное здание, в котором были размещены многочисленные магазины офицерского экономического общества, снабжавшие офицеров и их семьи всеми необходимыми предметами обмундирования и домашнего обихода по крайне доступным ценам.