Великий князь

– Дозволяю.

Бегло проглядев последний лист, страстный собиратель рукописей вдруг озадаченно изогнул брови. Погладил кончиками пальцев заднюю стенку толстой обложки, затем наклонил ее так, что в свете солнечных лучей едва заметно проявились отдельные штрихи-царапины основательно стертого (вернее соскобленного) рисунка.

"Хмм? Если включить фантазию, то можно предположить, что уголки задней... Ага, и передней обложки некогда был украшены каким-то орнаментом. Вот только зачем его надо было уничтожать?".

Печально вздохнув, Дмитрий уложил очередную загадку веков минувших в ларец, медленно вернул крышку на место и слегка отстраненно поинтересовался:

– Ты там не устала стоять, солнышко?

Пока стряпчий мучительно долго соображал, что именно ему сказал государь-наследник, из-за его спины совершенно бесшумно вышла царевна Евдокия. Поцеловала хозяина покоев в подставленную щеку, недовольно покосилась на согнувшегося в поклоне мужчину, после чего вытянула из-за спины правую руку с зажатой в ней небольшой рукописью:

– Можно ее почитать у себя?

Уткнувшийся взглядом в пол Филофей (на деву царской крови могут смотреть только ее братья и отец!) чуть ли не против воли зацепился глазами за буквицы новой скорописи, вытисненные на обложке из полированной кожи нежно-розового цвета.

"Жизнеописание Тэмуджина Есугеевича из рода Борджигин".

– Можно.

– А эту?

Когда из-за тонкого девичьего стана показалась еще одна рукопись, стряпчий вновь не удержался и полюбопытствовал названием.

"Жизнеописание Владимира Святославовича из рода Рюрика".

– Нельзя.

Услышав отказ, юная красавица дрогнула губами и немедля убежала прочь - но только для того, чтобы быстро вернуться с новой книгой. Уже привычно мазнув взглядом по названию третьей рукописи, Филофей буквально прикипел взглядом к обложке ВТОРОГО тома "Похождений Ивана-морехода". Того самого, на печатание которого митрополит Макарий так и не дал своего архипастырского благословения - к немалому огорчению множества князей да бояр царства Московского. Уж очень им понравились сопереживать удачливому путешественнику! Опять же, перечисление богатой добычи, лихих поединков и фигуристых статей восточных красавиц так приятно горячило кровь...

– Нет.

Царевна, тихонечко вздохнув, унесла его обратно. А средний из братьев Колычевых едва не проводил ее взглядом, спохватившись в самый последний момент - благо, что государь-наследник милостиво не заметил его почти совершившейся оплошки.

– Напомни мне, сколько воев тебя сопровождает в поездках.

Отринув пустое сожаление и прочие посторонние мысли, Филофей четко доложил о десятке надежных и крайне молчаливых боевых холопов.

– Сколько охраны возьмешь с собой, когда поедешь к этому твоему человечишке?

Моментально сориентировавшись, охотник за древними рукописями успокоил своего повелителя словами о полусотне опытных рубак. Осторожно передал в холеные руки невзрачный ларец с драгоценным содержимым, почтительно склонился напоследок... И тут же повторил это нехитрое действо еще раз - потому как в покои наследника пожаловал чем-то сильно недовольный царевич Иван.

– Ступай.

В третий раз поклонившись в пространство меж двумя сыновьями великого государя, Колычев быстро удалился - и не смог услышать то, как Иоанн Иоаннович жалуется на то, сколь сильно его замучили жестокосердные наставники:

– Мить, ну зачем мне италийский говор знать, а? Может, поговоришь с батюшкой, чтобы меня от этой докуки освободили?

Мимоходом дернув сестру за косу и ловко уклонившись от ответного приветствия увесистой книгой, взъерошенный подросток продолжил изливать свое праведное возмущение старшему брату. Причем с таким напором и так громко, что даже отличающийся повышенным миролюбием Федор начал проявлять признаки явного неудовольствия.

– Чего разорался?

– Цыть, мелочь!..

Не вслушиваясь в легкую перепалку братьев и сестры, Дмитрий в несколько движений открыл дверцу напольного сейфа, расчистил одну из полок от кипы исписанных листов - и под недовольное бурчание оголодавшего живота переправил на освободившееся место добытые стряпчим книги.

– Сам такой!!!

"Когда уже там в трапезную позовут? Черт, вот ведь звонкоголосая!".

– Не ты ли, брат мой...

Шум за спиной хозяина покоев утих как по волшебству.

– Пожелал самостоятельно прочитать новейшие труды об устроении каменных крепостей, искусстве их правильной осады, и войсках нового строя? Или известнейший манускрипт с поэтическим названием "Цветок битвы"?

Обернувшись к брату, Дмитрий насмешливо изогнул бровь - на что Иван тут же виновато потупился. Но от своей просьбы все равно не отступился:

– Так можно ведь и толмачам приказать, чтобы перевели?

– Хм. Да, тот же трактат "Новый труд" о болонской школе фехтования и впрямь можно прочитать с чужой помощью.

Улыбнувшись, наследник достал из нижнего отделения сейфа небольшой томик в нарядной замшевой обложке и перебросил его в руки четырнадцатилетнего упрямца. Царевич книгу поймал, затем нехотя раскрыл. И тут же начал заливаться густым ярко-красным румянцем!.. Приоткрыл в растерянности рот, как-то воровато огляделся перед тем, как перелистнуть страничку, уставился в невидимую остальным гравюру жадным взором...

– Дуня.

Шагнувшая поближе к вздрогнувшему Ивану сестра тут же послушно вернулась на место, терзаемая муками неутоленного любопытства. Федор же, в отличие от нее, спокойно сидел на своем месте - с которого прекрасно можно было разобрать название заинтересовавшей (да, и его тоже) рукописи. Какие-то "Позы Аретино"?.. Надо бы запомнить...

– Ну что, брат. Ее ты тоже будешь читать с толмачом?

Глава 8

– Сэр! К вам просится Ричард Грей.

Привычно уклонившись от хозяйской туфли, доверенный слуга сэра Энтони Дженкинсона переставил две больших медных жаровни поближе к постели своего господина и невозмутимо уточнил:

– Сэр?

Посланник английской королевы и один из руководителей "Московской торговой компании" со страдальческим стоном открыл глаза и тихонько выругался - разом проклиная и неурочного гостя, пожаловавшего в несусветную рань, когда сон особенно сладок. И октябрьские морозы, выстудившие спальню так, что даже под двумя толстыми одеялами его все равно временами доставал зябкий холод. И варварские обычаи пировать с обеда и до поздней ночи, с обязательным спаиванием гостей до полусмерти... Но более всего - эту дикую восточную страну, в которой он застрял по воле Ее королевского величества Елизаветы Первой вообще, и влиятельных акционеров компании в частности!!!