Великий КРИ
Шрифт:
– Стронг и Джой, приготовились!
– резким голосом сказал Руда.
– Приготовились!
– откликнулись два голоса, мужской и женский.
– Пою на главной частоте. Подпевайте в крыльях. И больше шуму!
Женя ожидал, что все сейчас запоют и забарабанят, но стало еще тише. Прошла минута.
– Повысить напряжение!
– негромко приказал Руда.
Прошло еще несколько минут. Солнце зашло, на небе высыпали крупные звезды. Где-то пронзительно прокричал эму. Девушка, стоявшая рядом с Женей, судорожно вздохнула. Вдруг наверху, на ветке акации зашевелились, и чей-то дрожащий от возбуждения
– Да вот же они! Вон там, на поляне! Вы не туда смотрите!
Жене не было видно, куда надо смотреть, и он плохо представлял себе, что должно произойти. Он поднял киноаппарат, попятился еще немного, тесня к платформе девушек, и вдруг он увидел. Черная под звездами саванна шевелилась. Неясные серые тени выползали из нее, молчаливые и зловещие. Зашелестела трава, что-то скрипнуло, послышался дробный перестук, звяканье, потрескивание. Тишина наполнялась густыми невнятными шорохами.
– Свет!
– рявкнул Руда.
– Идут зольдатики!
В тот же миг над поляной вспыхнул ослепительный свет.
Через саванну шла армия Великого КРИ, шли полчища Уродцев. Они шли сдаваться. Такого парада технического уродства Женя не видел еще никогда в жизни. Гомерический хохот потряс акацию.
– Паровозы!
– Семнадцатый век! Кулиса Ватта!
– Мальчики! Мальчики! Смотрите! Паровая машина!
– Тележка Кювье!
– Робинзон! Где Робинзон?
– Робинзон, это ты уверял, что КРИ нас дурачит?
– Робинзон! Брось свой диплом в стиральную машину!
Ужасные страшилища двигались на поляну. Кособокие трехколесные велосипеды на паровом ходу. Железные черепахи, от которых летели искры и смердило горелым. Септоподы, неистово лягающиеся знаменитой задней ногой. Пауки на длиннейших проволочных ногах. Вихляющиеся шесты на колесиках. Все это тащилось, хромало, толкалось, гремело жестью, ломалось на ходу и исходило паром и искрами. Женя самозабвенно водил киноаппаратом.
Передние ряды механических чудовищ, достигнув поляны, остановились. Задние карабкались на них и тоже замирали в куче, перепутавшись, растопырив уродливые сочленения. Поверх упали с деревянным стуком, ломаясь пополам, шесты на колесиках. Одно колесо, звеня какими-то пружинками, докатилось до платформы и улеглось у ног Жени. Тогда Женя оглянулся на Руду. Руда стоял на платформе, уперев руки в бока.
– Ну вот, ребята, - сказал он.
– Отдаю это вам на разграбление. Немедленно все систематизировать и синхронизировать с подпрограммой. Теперь мы узнаем, что и как думает Великий КРИ.
– Неужели Великий КРИ построил все это, чтобы изучать поведение "Буриданова барана"?
– с ужасом спросил Женя.
– Сомнительно, правда?
– сказал Руда, скаля белые зубы.
Мимо два здоровенных кибернетиста проволокли за заднюю ногу небольшого металлического жука. Напротив платформы нога оторвалась, и кибернетисты повалились в траву.
– Я же говорил, что она слабо держится, - сказал Женя.
Негромкий, но отчетливый голос прорезал шум:
– Что здесь происходит, дети?
Наступила тишина.
– Приехал, - шепотом сказал Руда.
– Ну, сейчас начнется.
– Делим трофеи, учитель!
– произнес он бодрым, веселым голосом.
– Мы отобрали у КРИ все модели и теперь поймем, в чем причина...
– Мы исследуем модели, - подхватил кто-то, - выявим причины странностей аналитического сектора КРИ. Мы проследим вариации в конструкциях...
К платформе, прихрамывая и опираясь на толстенную трость, приблизился старый седой негр в белом костюме.
– Значит, тебя тоже беспокоит поведение КРИ, Поль, сынок мой?
– ласковым вкрадчивым голосом осведомился старик.
– Всерьез беспокоит?
Руда сошел с платформы. Жене показалось, что он как-то сразу усох.
– Что же ты молчишь, Поль?
– продолжал Августус Ламба.
– Ведь это гениальная идея - вскрыть причину неправильной работы аналитического сектора, проследив... Что вы там хотели проследить? И у тебя уже есть, наверное, какие-нибудь соображения на этот счет, да? Так, предварительные, правда?
Руда глядел себе под ноги и молчал. Вокруг стало тесно от кибернетистов. Видимо, никто ничего не понимал, но все чувствовали что-то неладное. Августус Ламба мелкими шажками обошел Руду и вдруг, размахнувшись, с треском опустил свою трость на его широкую - спину.
– Ох, - сказал Руда и втянул голову в плечи.
– Только не говори мне, что это у тебя вышло не нарочно, - сказал Ламба, замахнулся еще раз, но раздумал и сел на край платформы, поставив трость между колен.
– Вот, дети, - сказал он, тяжко вздохнув и оглядев испуганные лица кибернетистов.
– Мы целый месяц бьемся, потеем, ломаем себе головы... А этот человек... Скажите, дети... Нет, ты мне скажи, Поль, сынок мой. Сколько ног у обыкновенного австралийского барана?
Гробовое молчание.
– Я спрашиваю, сколько у барана ног?
– Грубо говоря, четыре, - ответил Руда и кашлянул. Кибернетисты переглянулись. Кажется, они начали понимать.
– А кто последним контролировал программу задачи "Буриданов баран" перед вводом, Поль, сынок?
– Я, - сказал Руда. Трудно было поверить, что он способен разговаривать таким тихим голосом.
– Дети, - сказал старик, - этот мошенник сделал в программе маленькое исправление. В задаче "Буриданов баран" он показал, что у барана семь ног.
– Ой, - сказала какая-то девушка.
– Мало того, этот интеллектуальный пират убрал из программы все, что касается мозжечка барана!
Руда тяжело вздохнул - не очень искренне, как показалось Жене.
– Задача о семиногом баране без малейших признаков органов равновесия!
Кибернетисты хохотали. Августус Ламба ткнул Руду в живот концом трости.
– Почему ты не желаешь работать над моей темой, ты, рыжий разбойник?
Руда опять вздохнул и слегка развел руками.
– Почему ты хватаешься за десять тем сразу и обманываешь своего учителя?
– У меня дурная наследственность, - уныло пробубнил Руда.
Ламба еще раз ткнул Руду третью.
– Долго это будет продолжаться? Долго ты еще будешь донимать несчастную машину задачами о пятиугольных треугольниках? Долго ты будешь водить меня за нос?
– Не могу, - сказал один из кибернетистов и упал на траву.
– Бедный, славный, добросовестный КРИ!
– продолжал профессор.
– Он так старался! Разве он мог предположить, что его хозяева окажутся такими... такими...