Великий магистр

–  А что так?
– полюбопытствовал Ренэ Алансон, неотступно следовавший за принцессой и начинающий беспокоиться, что они отошли так далеко в поле. Лошади их остались со слугой на дороге, а рыцари и латники уже скрылись за холмом.

–  Снова идет война, - оживился старый вояка, которому была близка эта тема.
– На южных границах напирает молодой султан Насир, сражения там идут уже четыре месяца, и граф Танкред со своим войском еле сдерживает египтян, объединившихся с сельджуками Санджара. Кроме того, поговаривают, что Египет охвачен чумой, и если вся эта орава прорвется к нам... А наш славный король Бодуэн так увяз на востоке в стычках с султаном Малдуком и ассасинами, что едва не попал им в плен. Чудом остался жив. Да и здесь, внутри государства неспокойно... Сил мало для поддержания порядка, - добавил он, сорвав и передав принцессе рубиновый мак.

–  А слышали вы о таких рыцарях, как... де Пейн или Зегенгейм? спросила Анна, принимая подарок.

–  А как же!
– ответил старый солдат.
– Я хорошо знаком с человеком из их круга - бароном Бизолем де Сент-Омером, частым гостем нашего князя Россаля. Добрый воин и отменный едок паштетов! А кто же не знает об Ордене тамплиеров? Главный у них - Гуго де Пейн, магистр... или командор... уж не знаю, как его там называют. Но ведь он, кажется, убит мамлюками под Син-аль-Набром, - невзначай добавил он, нагнувшись за новым цветком. При этих словах принцесса слабо вскрикнула, не сумев сдержать своих чувств, и выронила на землю весь букет.

–  Я подберу, баронесса!
– тотчас же произнес старый рыцарь и опустился на колени, подбирая цветы. Анна Комнин, смертельно побледнев, прижимала к груди ладони. Глаза ее потемнели от боли. Подойдя близко к ней, Ренэ Алансон, не слышавший последних слов рыцаря, произнес:

–  Что напугало вас?

–  Нет, ничего...
– сдерживая слезы, проговорила она. Вся ее душа противилась страшному известию и не принимала его. "Это неправда, - думала она.
– Не может быть, чтобы его убили. Он жив. И он ждет меня."

–  Мы должны немедленно продолжить наш путь!
– твердо, овладев дыханием, сказала она.
– Распорядитесь, Ренэ, чтобы больше мы не задерживались в дороге, а ехали, как можно скорее!

–  Ну, конечно!
– согласился Алансон, удивленно глядя на принцессу. Пойдемте к лошадям.

–  Ваш букет?
– протянул рыцарь цветы Анне. И в это мгновение пущенная откуда-то стрела, пронзив ему шею, вышла из горла под подбородком. Старый воин рухнул перед принцессой, рассыпав букет у ее ног. Алансон выхватил меч, загораживая Анну, но было уже поздно: полдюжины человек выскочили из-за высокой травы, незаметно подкравшись со всех сторон. Через мгновение Алансон был обезоружен, а руки его связаны за спиной. К Анне Комнин приблизился моложавый человек, в рыцарских доспехах и с луком в руке, - это он выпустил стрелу в несчастного старика.

–  Теперь вы мои пленники!
– поигрывая острым ножом произнес он, одновременно теребя черную курчавую бородку.
– Вас ждет ужин в моей берлоге. Прошу вас!
– и пленников бесцеремонно потащили за собой, - к выскочившей из-за холма повозке, запряженной четверкой лошадей...

Анну Комнин и Ренэ Алансона привезли в скрытую в густой чаще глинобитную хижину, рядом с которой стояло еще несколько таких же домиков. Разбойники, радуясь удаче, заперли пленников в одной из комнат с зарешеченными окнами, и их главарь насмешливо произнес:

–  Не печальтесь вы так, друзья мои! Заплатите выкуп - и будете свободны. А пока подумайте о том, какую цену готовы внести за вас ваши друзья, - и громко рассмеявшись, Этьен Лабе, - а это был именно он, захлопнул дверь.

Отчаянье и растерянность, овладевшие Ренэ Алансоном не передались Анне Комнин. Смерть старого рыцаря, происшедшая на ее глазах, потрясли ее, но природная воля и хладнокровие заставили напрячь ум в поисках выхода.

–  Как оказалось легко захватить в плен дочь самого василевса! насмешливо молвила она, пробуя запор на дверях.
– И кто же это сделал? Какие-то жалкие разбойники, которые должны были разбежаться прочь от ваших рыцарей!

–  Но их не было с нами...
– мягко упрекнул ее Ренэ.
– Вы же сами изволили прогуляться в одиночестве по полю.

–  Да, - согласилась принцесса, - я имею на это право. Но как вы будете оправдываться перед моим отцом?

–  Надеюсь, мы скоро выпутаемся, - неуверенно пробормотал Ренэ. Гилмар, начальник вашей охраны, уже поднял на ноги все окрестности. Нас непременно найдут.

–  Мертвыми, - подтвердила принцесса.
– Давайте уж сами подумаем, что делать?

Ренэ Алансон медленно отстегнул свой кожаный пояс и, вспоров подкладку, высыпал на стол золотые монеты.

–  Может быть, этого хватит?
– в раздумье сказал он. Потом снял с шеи золотой медальон, бросив его к бизантам.

–  Не глупите, - усмехнулась принцесса.
– Ваше добро и так принадлежит им. Удивляюсь, почему разбойники не забрали все это барахло сразу.

–  Ну хорошо. Тогда я готов остаться в заложниках, - героически произнес Алансон, которого мысль эта, однако, привела в весьма бледное состояние духа.

–  И на такой вариант разбойники вряд ли согласятся, - усомнилась Анна.
– Вы видели рожу их главаря? Он живет на этой земле как минимум лишние десять лет. Не дай Бог, если он догадается, кто вы и кто я. Выкуп за нас будет назначен не меньший, чем вся Византия и Франция впридачу.

–  Я ценю ваше остроумие, но шутки сейчас неуместны. Предоставьте действовать мне.

–  Вот этого-то я и опасаюсь больше всего, - ответила Анна, осторожно присаживаясь на колченогий стул.
– О, если бы здесь был человек, которого вы недолюбливаете - он бы нашел выход!

Ренэ Алансон, поняв о ком идет речь, покрылся красными пятнами и сердито отвернулся к окну. Самолюбие его было уязвлено, но еще больше его беспокоило то, как поведут себя разбойники, когда закончат свой варварский пир, звуки которого доносились сквозь стену. Он обдумывал план, как бы войти в сговор с главарем разбойников, чтобы не только освободить себя и принцессу, но и использовать ситуацию в личных целях: ведь не бывает худа без добра, и не поможет ли ему внезапный плен найти подходы к сердцу Анны Комнин? А принцессу в эти тягостные минуты заботило другое. Тихо молясь в стороне от Ренэ Алансона, она думала не о своем спасении, а о Гуго де Пейне, и умоляла Богородицу всей силой своей души, чтобы слова старого рыцаря оказались неправдой.

2

О том, чтобы смерть отступила от Гуго де Пейна молилась не только византийская принцесса, оказавшаяся в плену у разбойников Этьена Лабе. Те люди, которым был дорог мессир, возносили ежечасные молитвы к небесам, идя наперекор природе и человеческому бытию, отвоевывая в неустанной борьбе жизненное пространство для погруженного в бессознательное состояние рыцаря. Пока тело его, израненное и обескровленное, везли от места схватки с сельджуками к лагерю графа Танкреда, а Бизоль поддерживал его голову, спасительно явившийся на помощь князь Василько со своею дружиной, преследовал бросившегося в бегство Умара Рахмона и остальных. Русский витязь спас попавших в засаду тамплиеров - еще немного, и они все были бы истреблены...

Несколько дней шатер Гуго де Пейна в лагере напоминал место паломничества; днем и ночью возле него толпились рыцари и простые воины, справлявшиеся о здоровье мессира. Положение де Пейна не улучшалось, хотя искусные лекари неотступно находились при нем. В таком же состоянии пребывал и граф Норфолк. Любовь близких сильнее и могущественней врачебных снадобий, лишь она способна свершить невозможное: не дать потухнуть огоньку жизни. И чудо произошло... В один из дней не смыкавший глаз Бизоль вышел из шатра и тихо произнес: