Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине
Шрифт:
Шпионский труд был нелёгким и опасным. Советские органы госбезопасности регулярно вылавливали польских агентов. Так, в сообщении председателя ГПУ Белоруссии Л. М. Заковского № 50 665 от 4 октября 1933 года на имя Сталина приводились следующие факты:
«1 октября 1933 г. в Минске задержан бежавший в Польшу в начале 1933 года по досрочной демобилизации из армии отдел ком 5-го артполка 2-й дивизии Сучков Иван. Сознанием Сучкова устанавливается его сотрудничество в Лунинецкой разведпляцувке и создания им в Минске резидентуры в лице отделкома 2-го артполка Трофимовича Георгия, инструктора военстройплощадки Кулинича Ивана. Арестованный Трофимович в шпионаже сознался…
На участке 17-го погранотряда задержан с оружием в руках старый польский агент Столпецкой разведпляцувки Войнич Франц Бронеславович. Войнич в 1932 г. был судим за шпионаж, бежал из концлагеря в Польшу. Прибыл с заданием по Смоленскому гарнизону, ограбления фельдъегеря, курсирующего Минск — Москва.
1 октября 1933 г. на участке 13-го погранотряда задержан бежавший в Польшу в сентябре месяце бывший красноармеец 13-го погранотряда, осевший в погранполосе после демобилизации в 1932 году, — Лошков Андрей Петрович. Сознанием Лошкова устанавливается его сотрудничество с Глубокской разведпляцувкой, создание резидентуры в Полоцке и сбор сведений в Полоцком гарнизоне.
29 сентября 1933 г. на участке 16-го погранотряда задержан агент Столпецкой разведпляцувки Казак Франц Антонович, бежавший из ссылки в июле месяце в Польшу. Прибыл с заданием осесть в Слуцке в качестве резидента. У Казака обнаружены фиктивные советские документы на фамилию Крук Николая Антоновича.
1 октября 1933 г. на участке 15-го погранотряда задержан польский агент Виллейской разведпляцувки Логунов Савелий Прокопьевич, житель сов. стороны, бежавший в Польшу в июле месяце. При Логунове обнаружено 500 рублей» [406] .
406
АП РФ. Ф. З. Оп.58. Д.243. Л.86–88. Цит. по: Мозохин О. Б.Карающий меч диктатуры пролетариата. М., 2004. С. 420–422.
В последующем ситуация не изменилась. Например, вот сообщение Ягоды № 57 976 от 27 декабря 1935 года на имя Сталина:
«За последнее время отмечается
В дополнение к ранее сообщённым данным о задержаниях польской агентуры на Белоруссии (сообщено в ЦК ВКП(б) за № 57 745 от 4 декабря с.г.) НКВД БССР за последние дни вновь ликвидирован ряд крупных агентов польской разведки, прибывших нелегально из Польши:
1) В районе 17-го пограничного отряда (Слуцкое направление), при попытке ухода в Польшу задержан неизвестный в красноармейском обмундировании (без петлиц), отказавшийся первоначально себя назвать.
При задержанном изъяты хранившиеся в полевой сумке многочисленные шпионские сведения и документальные данные о частях РККА Смоленского гарнизона, а также два фиктивных советских паспорта.
Из числа обнаруженных шпионских сведений заслуживают особого внимания:
а) Чертежи танка „Б-Т“;
б) Чертежи пороховых погребов;
в) Данные о производстве запасных частей к пулеметам, танкам и самолетам на заводе № 35 в Смоленске;
г) Дислокация и подробное месторасположение танковых, авиационных частей, аэродромов и окружных огнескладов по Смоленскому и Ржевскому гарнизонам, с описанием военных гаражей и ряд других данных о военном строительстве Бело русского военного округа.
Следствием установлено, что задержанный является уроженцем гор. Сосновец (Польша) — Скшековским Адамом Станиславовичем.
Скшековский сознался, что является агентом Столпецкой разведывательной пляцувки и что в СССР он направлен в октябре с.г. с заданием осесть в Смоленске, где организовать разведывательную резидентуру. Переброске его в СССР предшествовало прохождение им специальной разведывательной школы в Польше.
За время пребывания в Смоленске (около двух месяцев) Скшековский сменил три квартиры. На одной из квартир обыском обнаружен и изъят портативный фотоаппарат и фотопринадлежности, с помощью которых он фотографировал военные объекты. На другой квартире изъято кодированное письмо на имя Ибрагимова (под этой фамилией Скшековский скрывался в Смоленске), в котором ему предлагается от имени разведки оставаться в Смоленске и продолжать работу. Письмо датировано 8 декабря.
Находясь в Смоленске, Скшековский установил связь со следующими лицами, от которых он получал в личных беседах интересующие его секретные данные о частях РККА:
Семякин — электромеханик 5-й авиабригады (сверхсрочник, беспартийный):
Васин — кладовщик военного госпиталя, беспартийный;
Рачков — рабочий завода „Цудоргранса“ им. Калинина, беспартийный:
Камтович — санитарка военного госпиталя, беспартийная.
Все перечисленные лица арестованы и в сообщении Скшековскому секретных данных по Смоленскому гарнизону сознались.
2) 21-го декабря с.г. на участке 18-го пограничного отряда (Мозырьское направление) в 500 метрах от границы сторожевым нарядом был обнаружен неизвестный в белом маскировочном халате, двигавшийся в тыл. При попытке задержания неизвестный отстреливался и в перестрелке был убит. При убитом обнаружены: карабин с 20 патронами, наган с 5 патронами, карманный электрический фонарь польского происхождения и йодоформ, применяемый обычно агентурой для засыпки следов против преследования их розыскными собаками.
По предварительным данным, убитый является видным польским диверсантом Олешко, неоднократно совершавшим по заданиям польской разведки вооружённые переходы на советскую территорию.
3) В районе 15-го пограничного отряда (Минское направление) задержан при переходе из Польши агент Вилейской разведывательной пляцувки Янушко Евгений. Установлено, что Янушко ещё в 1931 г. пытался нелегально проникнуть в СССР, но был задержан на нашей территории и выдворен в Польшу.
Янушко сознался, что с 1925 г. является внутренним агентом политической полиции и что в 1931 г. он направлялся в СССР по заданиям политической полиции. После выдворения из СССР в Польшу Янушко был помещён по заданиям полиции в Виленскую тюрьму для освещения и разработки политических заключённых.
В 1933 г. Янушко был освобождён из тюрьмы для освещения деятельности коммунистических организаций; за время работы в полиции он провалил ряд ячеек коммунистической партии Западной Белоруссии.
В ноябре 1935 г. Янушко, как проверенный и квалифицированный агент, был передан политической полиции для дальнейшего использования в Вилейскую разведывательную пляцувку.
В настоящее время Янушко направлялся в СССР с заданиями: осесть в Харькове, где устроиться рабочим на Харьковском тракторном заводе. В котельном цехе ХТЗ Янушко должен был создать диверсионную группу с задачей произвести диверсионный акт (путём взрыва или поджога), для вывода завода из строя.
О времени совершения диверсионного акта Янушко должен был получить специальное указание через курьера, который будет направлен к нему разведкой.
4) В районе 17-го пограничного отряда (Слуцкое направление) задержан при переходе из Польши агент Лунинецкой разведывательной пляцувки Пашкевич Антон.
Пашкевич сознался, что в СССР он направлен для восстановления в Слуцком районе связей видного польского диверсанта Занкевича, разгромленных в 1933–34 г.
Следует отметить, что в 1930 г. Пашкевич использовался центральной техникой коммунистической партии Западной Белоруссии в качестве проносчика партийной литературы.
5) В районе 15-го пограничного отряда (Минское направление) при переходе из Польши задержан агент Вилейской разведывательной пляцувки Сокол Николай, бежавший в ноябре с.г. в Польшу из Заславльского района (БССР).
Сокол сознался, что в СССР он направлен в качестве вербовщика и для сбора шпионских сведений по приграничным районам» [407] .
407
АП РФ. Ф. З. Оп.58. Д.248. Л.80–84. Цит. по: Мозохин О. Б.Карающий меч диктатуры пролетариата. М., 2004. С. 425–428.
Ясновельможные разгильдяи
Ловили польских шпионов и на Украине. Так, в перехваченной и расшифрованной телеграмме японского военного атташе в Варшаве на имя японского военного атташе в Москве Кавабэ от 2 июня 1932 года сообщалось, что посланные недавно польским генштабом на Украину более 20 секретных агентов были все поголовно арестованы ГПУ [408] .
Неотъемлемой чертой польского национального характера является разгильдяйство. Не стали исключением и события осени 1939 года. С первых же дней войны польское руководство, начиная с президента Мосцицкого и кончая главнокомандующим маршалом Рыдзем-Смиглом, поспешило бежать из Варшавы. Подстать им оказались и подчинённые. Как глумливо сообщила газета «Правда» в номере от 27 сентября 1939 года, при вступлении советских частей в Вильно польский гарнизон удирал столь стремительно, что кто-то из доблестных вояк умудрился бросить возле казармы форменные штаны [409] . Впрочем, помимо предметов белья, драпающие без оглядки паны умудрились оставить куда более ценные трофеи. В руки гестапо и НКВД попали многочисленные документы польской разведки.
408
Горбунов Е. А.Схватка с Чёрным Драконом… С. 108.
409
Кирсанов С.В городе Вильно // Правда. 1939, 27 сентября. № 268(7953). С. 2.
Вот один из них — список резидентур польской разведки, действовавших на территории СССР [410] :
| L.p. | Krytonim | Okres dzialania | Kierownik | Miejscowo's'e |
|---|---|---|---|---|
| 1. | «A-9», «A-9/I» | I 1924 — II 1929 | rtm. Aleksander Kwiatkowski, por. Stanislaw Korzeniowski | Charkyw |
| 2. | «Hetman» | II 1927 — XII 1928 | Mikolaj Czebotariew | Ukraina |
| 3. | «0–2» | VIII 1928 —XII 1930 | Jerzy Niezbrzycki | Kijyw |
| 4. | «M-2» | VI1929 — V 1930 | Jan Cywilski | Leningrad |
| 5. | «A-15» | X 1933 — I 1935 | Roman Rudolf | Tyflis |
| 6. | «M-1» | V1929 — VII 1931 | rtm. Aleksander Kwiatkowski | Moskwa |
| 7. | «Z» | XII 1930 — V 1932 | Adam Steblowski | Charkyw |
| 8. | «X-22» | XI1931 — III 1936 | Jyzefina Pisarczykywna | Charkyw |
| 9. | «Kpt» | VII 1932 — VII 1933 | Pawlowski | Charkyw |
| 10. | «Z-12» | VI 1931 — III 1936 | Zofia Wieckowska | Kijyw |
| 11. | «0–19» | XI 1933 — IX 1934 | Mroszkiewicz | Charkyw |
| 12. | «Z-14» | 1932 — X 1935 | Maria Polo'nska | Charkyw |
| 13. | «L-11» | XI1931 — X 1933 | Lucjan Gi'zycki, Lucjan Gordzialkowski | Kijyw |
| 14. | «Phig» | VII 1933 — VIII 1934 | pplk. Wladyslaw Belina Pra'zmowski | Leningrad |
| 15. | «C-15» | XI 1933 — VII 1936 | Jerzy Klopotowski | Tyflis |
| 16. | «Е-9» | VI 1934 — I 1936 | Wiktor Waclaw Bagi'nski | Moskwa |
| 17. | «Serafin» | III 1932 — IV 1934 | Stanislaw Ossowski | Moskwa |
| 18. | «Ku» | VII 1932 — III 1936 | Piotr Kurnicki | Kijyw |
| 19. | «W» | I 1932 — V 1934 | Boleslaw Wojtkowski | Leningrad |
| 20. | «W-2» | V 1934–1 1936 | Jan Karszh | Leningrad |
| 21. | «KL» | VII 1932 — IV 1934 | Stanislaw Sagatowski | Moskwa |
| 22. | «B-17» «F-16» | IX 1931 — IV 1935 | kpt. pil. Bogdan Jalowiecki | Mi'nsk |
| 23. | «U-6» | 1927–1930 | rtm. Grzegorz Doliwa-Dobrowolski | Mi'nsk |
| 24. | «E-13» | IV 1935 — VII 1936 | Stanislaw Nawrocki | Mi'nsk |
| 25. | «E-15» | VII 1936 — V 1937 | Stanislaw Nawrocki | Kijyw |
| 26. | «L-16» | XI1935 — XII 1938 | Wladyslaw Wolski | Mi'nsk |
| 27. | «M-13» «H-23» | 1932–1936 | por. rez. Mieczyslaw Pienia'zek | Charkyw |
| 28. | «Kjd» | 1931–1938 | por. Jyzef Jedynak | Moskwa |
| 29. | «K.W.» | XII 1932 — IV 1934 | Alfred Poni'nski | Moskwa |
| 30. | «G-27» | VI 1934 — 31 III.1939 | kpt. Ludwik Michalowski | Kijyw |
| 31. | «Kircha» | 1935–1936 | Hanna Chrzaszczewska | Moskwa |
| 32. | «B-6» | X 1937 — I 1938 | Wladyslaw Wolski | Moskwa |
| 33. | «Z-15» | IV 1937 — III 1939 | Maksymilian Kumatowski | Moskwa |
| 34. | «X-37» | II 1937 — XII 1938 | mjr. Jerzy Kami'nski | Moskwa |
| 35. | «A-7» | VI1937 — XII 1938 | Dmochowski Eugeninsz | Moskwa |
| 36. | «Н-12» | 1936–1938 | por. Gustaw Olszewski | Moskwa |
| 37. | «В-5» | VI 1938 — XII 1938 | Kazimierz Ka'nski | Moskwa |
| 38. | «Kh» | XI1931 — XI1936 | Henryk Jankowski, Wladyslaw Michniewicz, Stanislaw So'snicki | Kijyw |
| 39. | «Karsz» | VII 1932 — XI1937 | Jan Karszo-Siedlewski | Kijyw |
| 40. | «We» | I 1934 — X 1934 | F. Weese | Charkyw |
| 41. | «В-18» | I 1933 — VIII 1936 | kpt. Wladyslaw Michniewicz | Kijyw |
| 42. | «F-8» | VI1934 — VIII 1936 | rtm. Aleksander Stpiczy'nski | Kijyw |
| 43. | «B-41» | X 1933 — V 1935 | Wiktor Zaleski | Kijyw |
| 44. | «Н-13» | II 1932 — III 1933 | Ludwik R'o'za'nski | Kijyw |
| 45. | «А-14» | 1932 — X 1933 | Wiktor Zaleski | Tyflis |
| 46. | «Rombejko» | II–IX 1937 | por. rez. Stanislaw Rombejko | Moskwa |
410
Приведён по: Сiдак B. C., Вронсъка Т. В.Спецслужба держави без территорii люди, подii, факти. К., 2003. С. 209.
Как мы видим, в период с 1927 по 1939 год на советской территории действовали 46 польских резидентур. Разумеется, не все они существовали одновременно. Тем не менее, общий счёт польским шпионам шёл на многие сотни. И это без учёта агентов пограничной разведки, действовавшей самостоятельно. Так, только с 1 января по 13 июня 1939 погранвойска НКВД Киевского округа задержали на участках 23-го Каменец-Подольского, 20-го Славутского, 22-го Волочиского, 19-го Олевского, 24-го Могилёв-Подольского, 21-го Ямпольского погранотрядов 34 человек, причём большинство из них оказались польскими шпионами [411] .
411
Вежнин В.Накануне // Секретная служба. 2003. № 1. С. 9.
Прибалтика и Финляндия
Помимо крупных держав разведывательной работой против нашей страны активно занимались и спецслужбы маленьких, но гордых прибалтийских республик, а также Финляндии. Созданные во время революционной смуты, эти «независимые государства», по замыслу мирового сообщества, были призваны, вместе с Польшей и Румынией, стать «санитарным кордоном», отделяющим нашу страну от Европы.
Несколько особняком стояла Литва. В 1920-е годы её отношения с Советским Союзом были вполне дружественными. Оно и понятно: вдохновлённые идеей восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года, ясновельможные паны уже оттяпали от своей соседки Виленскую область и собирались при удобном случае присоединить остальное. Чтобы противостоять польской угрозе, литовскому руководству поневоле пришлось искать союза с Москвой. Зато Финляндию и Эстонию с Латвией отведённая им роль вполне устраивала. Неудивительно. Как и сейчас, национальной идеологией этих никогда не имевших собственной государственности народов была оголтелая русофобия, помноженная на антикоммунизм.
Дипломаты с кокаином
Разумеется, заниматься стратегическим шпионажем, создавая резидентуры в глубине нашей страны, прибалтам было не по карману. А вот вести разведку в приграничных областях, в число которых после утраты Прибалтики и Финляндии попали и Ленинград с окрестностями, оказалось вполне посильной задачей. Все условия для этого были налицо: поскольку прибалтийские государства ещё совсем недавно являлись российскими губерниями, их жители хорошо знали русский язык, имели родственников на сопредельной территории и активно промышляли контрабандой.
Кичащиеся своей принадлежностью к «цивилизованной Европе» эстонцы не брезговали даже наркобизнесом. Причём попадались на нём не какие-нибудь уголовники, а дипломаты из действовавшей на советской территории контрольно-оптационной комиссии. Её официальной целью было оформление эстонского гражданства тем из жителей Советской России, кто имел на это право и выразил желание стать подданным новоиспечённого государства. Однако этим функции комиссии далеко не исчерпывались. Между делом изрядная часть её членов занималась шпионажем и контрабандой. Дипломатическая почта использовалась для отправки шпионских донесений, дипломатический багаж — для вывоза золота, бриллиантов и других ценностей. В обмен на это эстонские дипломаты и их подручные щедро снабжали русских варваров спиртом и кокаином.
Увы, торгово-шпионской деятельности вскоре пришёл конец. 20 июля 1922 года перед Петроградским губернским революционным трибуналом предстала группа обвиняемых, связанных с контрольно-оптационной комиссией, в количестве 51 человек [412] . 31 июля был вынесен приговор. 15 обвиняемых были признаны виновными в шпионаже, 10 из них приговорены к расстрелу. Ещё 8 — в пособничестве шпионажу, 6 — в недонесении, остальные осуждённые — в спекуляции. 14 подсудимых были оправданы [413] . Как мы вскоре увидим, в этом отношении трибунал оказался излишне гуманным.
412
Kc. Н-ов.Под покровом экстерриториальности // Петроградская правда. 1922, 20 июля. № 160. С. 3.
413
Кс. Н-ов.Приговор по делу эстонских «дипломатов» II Петроградская правда. 1922, 1 августа. № 170. С. 4.
Контрабандная деятельность эстонских дипломатов была настолько вопиющей, что двух дипкурьеров, имевших дипломатическую неприкосновенность, эстонские власти вынуждены были привлечь к уголовной ответственности у себя дома.
Разумеется, шпионская деятельность эстонской разведки против нашей страны не прекратилась. Не прошло и двух лет, как в городе на Неве разгорелся очередной шпионско-дипломатический скандал.
10 марта 1924 года ленинградская милиция поймала некую гражданку, спекулирующую иностранной валютой. Вместе с ней был задержан секретарь эстонского генерального консульства в Ленинграде Ростфельд. Казалось бы, дело житейское, однако при обыске у эстонского дипломата были обнаружены секретные приказы Реввоенсовета Ленинградского военного округа (ЛВО) за 1923 год [414] .
414
Раскрытый шпионаж // Ленинградская правда. 1924, 10 апреля. № 82. С. 2.
26 сентября 1924 года перед военным трибуналом ЛВО предстали четверо обвиняемых: Ростфельд, Ремесников, Функ и жена военмора Баранова.
Как выяснилось из показаний Ростфельда, кроме него шпионской деятельностью занимался ряд других эстонских дипломатов во главе с консулом Томбергом и его помощником Тауком. Помимо шпионажа сотрудники консульства спекулировали валютой, а также косметикой и чулками, привозимыми в Ленинград в качестве «дипломатического багажа».
Бывший офицер Ремесников снабжал эстонскую разведку сведениями о военно-учебных заведениях, о дислокации войск и секретными военными приказами, работавший фотографом нескольких ленинградских военных училищ Функ — секретными снимками из жизни Красной Армии [415] .
415
Маситин С.Дело шайки эстонских шпионов // Ленинградская правда. 1924, 27 сентября. № 221(2836). С. 3.