Великий план (Нарский Шакал - 2)

Первым в дверях появился капитан Келара. На нем был чистый мундир, и он приготовился к разговору, сняв шляпу и отвесив Бьяджио почтительный поклон.

– Граф Бьяджио, - сказал он, - можно мне сказать одно слово?

– Надеюсь, больше одного, - ответил граф. Он поманил капитана пальцем.
– Входи, Келара.

Келара посторонился, и стал виден его спутник, гораздо более молодой моряк со светлыми волосами и серьезным лицом. Он был худ и бледен, как многие люди Никабара. Увидев Бьяджио, он быстро и неуклюже поклонился, явно пытаясь подражать Келаре.

– Как тебя зовут, моряк?
– спросил граф.

– Боцман Даре, сэр, - нервно ответил молодой человек.

– Боцман Даре с "Устрашающего", правильно?

– Да, сэр.

– Тогда как ты здесь оказался?

Боцман поморщился и посмотрел на Келару, словно прося помощи. Келара сделал шаг вперед. Его лицо стало очень серьезным.

– Мы спасли его, граф Бьяджио. К сожалению, я вынужден сказать, что "Устрашающий" погиб. В живых остался один Даре.

– Погиб?
– переспросил Бьяджио.
– Как это?

– Нас протаранила лисская шхуна, - вступил в разговор молодой моряк. Она вышла из темноты и ударила нас в борт. Мы даже не заметили ее приближения.

Капитан Н'Дек и остальные члены команды погибли вместе с кораблем. Он виновато потупился.
– Выжил только я. Бьяджио почувствовал, как внутри у него все сжалось. Больше никто не выжил! Ни Симон. Ни ребенок Вэнтрана. Он мучительно застонал.

– Я чего-то не понимаю, - сказал он.
– "Устрашающего" протаранила лисская шхуна. А потом было что?
– Граф пожал плечами.
– Ты поплыл к Лиссу?

– Нет, сэр.

– Тогда как же тебя нашел "Быстрый"?
– наступал Бьяджио, стремительно теряя терпение.
– Где, черт возьми, находился "Устрашающий"?

– Э... Граф Бьяджио, наверное, лучше мне пояснить, - сказал Келара.

– Да, капитан, будьте так любезны.

– Граф, "Устрашающий" шел к Кроуту, как и было задумано. А затонул он в лисских водах. Он взял туда курс... по приказу Симона Даркиса.

– Что?
– прошипел Бьяджио. Его взгляд метался между Келарой и Дарсом.
– Что ты сказал? Объясни мне!

– Это правда, - снова вступил в разговор Даре.
– Симон Даркис находился на борту. С ним была дочь Шакала. Он приказал нам плыть в Лисе.

– Даркис держал капитана Н'Дека у себя в каюте в качестве заложника, добавил Келара.
– Он повернул "Устрашающего" к Лиссу властью Рошанна. Вашей властью, граф Бьяджио. По словам Дарса, Ричиус Вэнтран тоже находился на Лиссе. Даркис остался с ним.

– Даркис сказал, что все это часть вашего плана, - сказал Даре.
– Нам это было непонятно, но когда нас отпустили, нам стало все равно. Только они нас вовсе не отпустили. Мы думали, что свободны, но тут приплыл "Принц".

– Принц?
– переспросил Бьяджио.

– "Принц Лисса", - пояснил Келара.
– Флагман Прак-ны. На самом деле "Устрашающего" не отпустили. Когда наши решили, что благополучно смогли уплыть, "Принц" вернулся под покровом ночи. И потопил их.
– Капитан печально покачал головой.
– Я все это видел, но был слишком далеко и ничего не мог сделать. И на "Быстром" нет орудий. Я смог только спасти беднягу Дарса.

Бьяджио слушал - и ужасался. Его не огорчило, что "Устрашающий" пошел ко дну, что погибла вся его команда. На чем сосредоточились его мысли - и что воплем взывало к нему, - это было известие о том, что Симон находится на Лиссе. Это было невероятно, и в то же время в его мозгу беспрестанно повторялось слово, которое лучше всего характеризовало случившееся.

Предательство.

– Не может быть!

– ахнул он.
– Зачем Симону понадобилось плыть на Лисе? Я не отдавал такого приказа!

– Клянусь, это правда!
– повторил боцман Даре.
– Все, до единого слова. Даркис захватил командование судном и заставил нас плыть к Лиссу. И там мы его оставили.
– Молодой человек презрительно улыбнулся.
– Этого вшивого пса! Он предал нас - и по вашему приказу, сэр! Он это сделал, и я буду утверждать это до самой могилы!

– Мне очень жаль, граф Бьяджио, - добавил Келара, - но это правда. Мы подобрали Дарса и сразу же поплыли к Кроуту. Я думал, что вы захотите как можно быстрее услышать эту новость.

Бьяджио молчал. Келара вопросительно посмотрел на него:

– Милорд?

– Да, да, - прошептал Бьяджио.
– Конечно, ты сделал все как надо, капитан.

Келара с Дарсом недоуменно переглянулись. Бьяджио едва их видел. Он был словно в тумане. Он был раздавлен их известием - в эту минуту не смог бы даже встать с кресла. Симон его предал. Эта мысль была мучительной. О гибели Симона думать было больно, о предательстве - невыносимо.

– Спасибо, капитан Келара, - проговорил он наконец.
– Однако вам следует вернуться и продолжить патрулирование.

– Да, милорд, мы так и сделаем, как только приготовимся. Мы возьмем кое-какие припасы и отправимся обратно. Я подумал, что мы могли бы отдохнуть один день или взять свежих людей с других кораблей.

– Как хочешь, - рассеянно ответил Бьяджио. Боцман Даре шагнул вперед.

– Сэр, - неуверенно сказал он.
– Мне бы хотелось вернуться с "Быстрым". Я хочу отомстить этим лисским свиньям, насколько это в моих силах. С вашего позволения...

Граф Бьяджио поднял голову,

– Месть?
– с горечью переспросил он.
– Конечно. Почему же нет? Если у Келары найдется для тебя место, то я разрешаю тебе плыть с ним. Мсти сколько хочешь, моряк. Упивайся местью.

Двое моряков вежливо поклонились и вышли. Погруженный в печаль Бьяджио услышал, как закрылась дверь. Никогда ему не было так одиноко. Он посмотрел на рюмку - она была пуста. Он рассеянно посмотрел в окно, но в саду никого не оказалось. За стеклянными дверями была только тишина - не слышно было даже далекого птичьего зова. К Кроуту приближалась зима, готовясь замуровать его льдом.

– Зачем?
– прошептал Бьяджио.
– О мой милый друг! Зачем ты это сделал?

Ответа не было. Он дал Симону все, включая Эрис. Он осыпал своего любимого друга подарками. У него была полная свобода, роскошные одежды, масса дорогих украшений... И все-таки Симон его предал! Как множество глупцов до него, он подпал под чары Ричиуса Вэнтрана. Бьяджио смахнул со стола рюмку, которая ударилась о стену и разбилась, а потом встал с кресла, резко отодвинув его назад.

– Как ты смел так со мной поступить?
– взревел он.
– Я - граф Ренато Бьяджио!

Бутылка с хересом оказалась возле книжного шкафа. В ярости граф поднес ее к губам и начал пить огромными глотками, заливая вином атласную рубашку. К чертям манеры. Ему было наплевать, что о нем подумают. Эта игра давно стала неинтересной. Теперь он пил, как матросы Никабара, непрерывно и не переводя дыхания, пока не осушил всю бутылку. А потом швырнул бутылку в стену, попав в бесценную картину, безнадежно испортив ее осколками и пятнами.