Великий план

Ричиус поморщился:

— Верная догадка.

— Я могу помочь тебе его заполучить, — продолжил Симон. — Я все про него знаю, все его привычки и сильные стороны. Я могу подать его тебе на блюде.

— И чего ради ты вдруг это сделаешь? — осведомился Ричиус. — Разве он тебе не господин?

Это слово он выплюнул с отвращением.

— Ради Эрис, — твердо ответил Симон. — Это единственная причина.

— Чушь. Ты — Рошанн. Мне известно, что это значит. Ты должен до самой смерти служить Бьяджио. Ведь договор заключается именно так, правда? Смерть лучше бесчестья? То, что ты говоришь, — это предательствo!! — Ричиус ткнул Симону в грудь пальцем. — Зачем тебе это?

Симон со вздохом прислонился к деревянной стене и поднял глаза к звездам.

— Моя жизнь запуталась, Ричиус. Я не такой, каким был раньше. И Бьяджио тоже изменился. Он безумен. Он использует снадобье, которое должно сделать его бессмертным.

— Я знаю про снадобье, — сказал Ричиус. — Продолжай.

— По-моему, он от этого зелья обезумел. Если он узнает о моем предательстве, то убьет Эрис. А он узнает. Если я не отниму ее у него, она погибнет.

— И почему меня это должно волновать? Женщина, полюбившая тебя, должна быть такой же безумной, как Бьяджио. Симон одарил Ричиуса печальной улыбкой.

— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить этим словам, Ричиус Вэнтран. Эрис невинна. А ты не терпишь, чтобы умирали невинные люди.

— И что же?

— А если ты не позволишь мне тебе помочь, Эрис погибнет. И погибнут все эти дети, которых ты собираешься бросить против Кроута.

— Они — солдаты, — ледяным голосом уточнил Ричиус. — Они убивают не потому, что им за это платят, Рошанн. У них есть честь.

— Ладно, — уступил Симон. — Но, быть может, у меня тоже есть честь. Пусть совсем немного, но годы так ее и не похоронили. — Он снова перевел взгляд на звезды. — Наверное, в этом я и пытаюсь тебя убедить.

В голосе Симона слышалась искренность, и Ричиусу отчаянно хотелось ему поверить.

— Можно мне задать тебе один вопрос, Ричиус? — тихо спросил Симон.

— Задавай.

— Чего ты пытаешься здесь добиться? Я хочу сказать — не считая убийства Бьяджио.

Этот странный вопрос заставил Ричиуса ощетиниться.

— Симон, я тебя не понимаю.

— Я посмотрел, что здесь делается. Я видел этих твоих так называемых солдат. Это просто дети. Ричиус негромко засмеялся.

— Ты совершенно не знаешь этих людей, Симон. Когда-то мне тоже так казалось, но теперь не кажется. На этом маленьком островке больше мужества, чем во всех народах Нара, вместе взятых. — Он посмотрел на темный лагерь, гордясь собой. — Я не просто возглавил армию. У меня есть цель.

— Да неужели? — вопросил Симон с иронией. — И что же это за цель?

— Ее можно выразить одним словом, — ответил Ричиус. — Справедливость.

— Справедливость! — насмешливо фыркнул Симон. — А мне кажется, это больше похоже на месть.

— Называй это как хочешь. Но у этих людей есть нечто такое, чего у тебя не было и не будет. У них есть сердце. Ты говорить, что хочешь вернуться за женщиной. Думаешь, это значит, будто у тебя есть сердце? А ты не подумал, что это может быть просто вожделение?

Симон посмотрел на Ричиуса.

— Знаешь, я помню одну историю о человеке, который отвернулся от своей страны ради женщины. Многие сочли его безумцем, попавшимся на хорошенькое личико. Но он поступил так, как считал правильным. По крайней мере так он сам утверждает. Я никогда с ним не спорил и не сомневался насчет его сердца.

— Это совсем другое! — возмутился Ричиус. — Я никогда никого не похищал!

— Я привез ее обратно, Ричиус. И поступил так потому, что это было правильно. Пожалуйста, постарайся поверить хотя бы этому. — Симон положил руку Ричиусу на плечо. — Не заставляй меня униженно умолять. Ведь я должен спасти женщину, которую я люблю.

Ричиус не сбросил руку нарца со своего плеча. Он понимал, что надо бы, знал, что Пракна ужаснулся бы при виде такого панибратства, но ему доставило удовольствие это прикосновение и скрытая в нем искренность. Он закрыл глаза и задумался.

— Знаешь, Пракна будет готов меня убить, — проговорил он наконец. — Ты уверен, что сможешь мне помочь?

— Да, — ответил Симон. — Совершенно уверен. Ричиус открыл глаза и увидел устремленный на себя взгляд, исполненный новой надежды. Он протянул Симону руку, и тот крепко пожал ее.

— Не заставь меня пожалеть об этом, Симон.

— Ты не пожалеешь, — тихо сказал Симон. — Если у меня есть душа, то сейчас я клянусь тебе ею.

Ричиус кивнул, потом повернулся к нарцу спиной, вернулся в комнату, где спала его дочь, и тихо закрыл за собой дверь. Он опустился у кроватки на колени, положил голову на матрас и тихо погладил Шани по шелковистой головке.

— Прости меня, Шани, — прошептал он, — но я должен ему довериться. Мне нужна его помощь.

В это мгновение Шани открыла глаза. Она зевнула и посмотрела на отца с сонным недоумением.

— Я люблю тебя, — сказал ей Ричиус. — Пожалуйста, не надо ненавидеть меня за то, что я собираюсь сделать.

Шани улыбнулась на его ласковый голос.

32 Бунт Пракны

Пракна стоял на палубе, глядя на черные волны. «Принц Лисса» бесшумно и уверенно рассекал океан, стремительно приближаясь к трем шхунам, стоявшим на якоре в гавани, и охраняемому ими нарскому дредноуту — тому, который носил название «Устрашающий». Нарское судно было их пленником с момента прибытия к Лиссу: оно не решалось бежать от более быстрых шхун. Пракна знал, что команда дредноута ждет на борту и тревожится за свое будущее. Он стоял на носу «Принца», подставляя ветру голову, и пытался представить себе, что будет, если он послушается Вэнтрана.

Шакал отдал Пракне ясный приказ. Ему было сказано отвести нарских моряков на берег в качестве пленных, а их корабль поставить к причалу. После вторжения на Кроут моряков предстояло вернуть в империю. И не раньше, как сказал Вэнтран, иначе план кроутской операции окажется под угрозой. Размышляя над этим приказом, Пракна кипел гневом. Ему было ясно, что Вэнтран по-прежнему питает слабость к своим соотечественникам.

Стоя на палубе рядом с Пракной, Марус направлял флагман к шхунам. Шхуны сигнальными огнями показали, что видят его приближение. По приказу Маруса «Принц» начал сбавлять скорость. Пракна вглядывался в темноту. «Устрашающий», все такой же уродливый, стоял между лисскими кораблями. На его палубе люди в мундирах нарского флота нервно переговаривались друг с другом. Пракна тоже пытался скрыть нервозность, но знал, что Марус это видит.

— Подойди к нему поближе, — приказал Пракна своему помощнику.

Марус передал приказ команде. Флагман накренился, поворачиваясь к шхунам бортом.

— Насколько близко подходить? — спросил Марус у своего капитана.

— Так, чтобы можно было разговаривать, — ответил Пракна. — Я хочу видеть этого капитана Н'Дека.

— Он ведь тебе не поверит. Командующий флотом пожал плечами:

— Ну и пусть не верит.

Их разговор прервал сильный порыв ветра. «Принц» скользнул мимо двух лисских шхун, подходя к «Устрашающему». Моряки нарского корабля повернулись, встревоженные приближением флагмана. Пракна перешел к борту, который, казалось, вот-вот зацепит дредноут. Но Марус сумел оставить между собой и нарцем полосу воды, и «Принц» замер на месте, покачиваясь на волнах.