Великий поход хомяка и жабы. Часть 1
Шрифт:
— Знаю, — кивнул Вар, — не задержусь. Чтоб я пропустил такую пьянку — скорее солнце упадет, а Саурон станет владыкой света! Да и про навар со всей нашей беготни хочется послушать. —
— Вот и не задерживайся, — кивком отпустил полуорка Дримм. Вар не стал зря терять времени и действительно поспешил: в темпе вальса собрал еще три рейда в два десятка игроков, и через несколько минут подгоняемые рейдами клана буки покинули цитадель через портал — впереди их ждал смертельный для чужаков, но совершенно безопасный для тех, кого сопровождают члены клана город дварфов, менее безопасный, но так же проходимый зал с дикой нежитью и несколько дней умеренно опасного пути, но зато в конце полузабытый когда-то давно попавшими в рабство буками дом.
Некоторое время Дримм помогал занимавшейся хабаром троице, но быстро понял, что его помощь не так уж и нужна. Он вернулся на свой наблюдательный пост рядом со сладко спавшим Послушным и, легонько гладя взятого на руки дракончика по мягкой детской чешуе, уставился на все еще открытый портал на рудник, последнюю ниточку почти закончившейся истории. Минут через десять
— Болотники прут как на пожар! — не стала томить его Людмила.
— 10 минут и они вломятся на рудник — передовые отряды уже в ущельях, — дополнил слова эльфийки Таурохтар.
— Там никого не осталось? — глядя на портал спросил Дримм. Он знал ответ, но не мог не спросить и почему-то ему хотелось оттянуть момент закрытия портала, хотя нужно было поспешить — десятки тысяч гоблинов Синих болот совсем скоро хлынут на рудник и быстро обнаружат открытый в одном из складских помещений портал.
— Нет, все наши здесь — там никого не осталось, — категорично произнес ожидаемые слова Таурохтар, а Людмила понимающе взглянула на Дримма — паладинша догадалась о причинах его колебаний, впрочем это было не так уж и сложно — те же самые чувства скреблись и в ее душе. Неожиданно Дримм осознал, что шум заполненного зала за его спиной почти утих и оглянувшись увидел перебравшихся поближе к порталу игроков и заготовок, все молча смотрели на него и на портал, лишь равнодушные зомби продолжали исполнять последний отданный им приказ. Фейри вновь повернулся к порталу и, сделав с дюжину шагов вперед, оказался с ним один на один, мгновение он еще колебался, а потом, чуть ли не пересилив себя, одним движением ладони закрыл. Зал за его спиной дружно вздохнул — не очень длинная, но очень важная глава в жизни клана осталась позади, точка…
Через несколько минут все в зале вернулись к прерванным занятиям, а Дримм вместе с проснувшимся Послушным отправился к себе. Настроение не то что бы упало, но фейри испытывал легкую грусть и в тоже время облегчение. Пока он шел по шумным коридорам цитадели, грусть внутри него росла, и сразу в паре с ней навалилась усталость, да так, что фейри едва не зашатался.
Дримм постарался отвлечь себя и пока шел, думал о другом. Вспомнил о странном поведении Галивартана после того как его бросила Дочка — Айсмен не то что не был зол на ветреную подружку, но наоборот испытывал перед ней чувство вины, перед ней и почему-то перед Дриммом, и в истоках этого чувства фейри так и не разобрался, хотя положа руку на сердце, Дримм не особо и пытался — хватало других проблем, чем очередной, неизбежный как приход зимы, конец очередного романа Василисы, и вообще это их дела — расстались без злобы и обиды — хорошо. Вспомнил и об ажиотаже среди женской части клана по поводу скорой свадьбы Менелтора и Туллиндэ. Сразу после того как воин и некромантка объявили о радостном событии, они пожалели об этом: их частное дело перестало быть таковым — вся женская половина клана сочла своим долгом поучаствовать в подготовке свадьбы: выборе места, ритуала, наряда жениха и невесты и многих других деталей, о которых никто из мужчин и не подозревал. Предсвадебная лихорадка имела и еще один на этот раз положительный эффект — дамы размякли, и клан захлестнула волна флирта и бурных романов. Дримм и сам было хотел покататься на гребне этой волны — воспоминания об Элике несколько утихли, и он что называется был готов… но навалилось одно, потом другое, потом болотники дошли до первой цитадели, потом до второй, начали окружать рудник, нужно было спровадить наемников-игроков и рассчитаться с наемниками-неписями, лично посетить Азота в Узле и получить причитающийся клану процент, смотаться в игровой квартал и разобраться с компенсацией за зажатые с убийства бога очки и еще многое, многое другое — какой уж тут флирт, тем более полноценный роман.
Дримм наконец доплелся до личных покоев, открыл и закрыл за собой дверь — Дочки разумеется не было, и Дримм не счел нужным по мысленной связи узнавать где она — примерно догадывался и не стал ей мешать. Переложил уже заснувшего дракончика в специально сделанное для него гнездо и неожиданно понял в чем причина странной сонливости Послушного: это он, фейри, так влиял на него — Дримм еще не осознал что хочет его накопивший усталость организм и более всего утомленный разум, а вот Послушный давно уже спал на ходу, ибо из мыслей хозяина понял-почувствовал — можно. Фейри едва успел раздеться и, раньше чем его голова опустилась на подушку и закрылись глаза, провалился в омут 15-и часового сна.
Цитадель Клана Красного Дракона, Греческий зал (бани в древнеримском стиле, пиршественный зал и одновременно место обсуждения дел).
Полдень следующего дня.
Кто первый назвал место общих собраний клана Греческим залом, так и осталось неизвестным до сих пор. Огромное как стадион помещение на четвертом уровне цитадели по праву являлось предметом гордости вложившей в него немало сил, времени и таланта дипломированного дизайнера Светланы: аутентичные мраморные колонны — спец-заказ лучшим мастерам-каменщикам Серединного мира; бронзовые треножники-жаровни — тут не пришлось особо напрягаться, такого добра навалом почти в любом подземелье, видимо не у одной Светланы был''древнеримский'' вкус;
красивая мозаика на стенах, где скалились, играли и парили в вышине красные драконы; безупречно подобранный антураж, огромные вазы и мебель и наконец, все что нужно для римских, именно римских, а не русских, финских и даже турецких бань. И все равно при всем этом великолепии — Греческий зал. Некоторое время вложившая душу Светлана была в ярости, потом пыталась бороться, а затем все же смирилась с уже поселившимся на языках, а также в сердцах и мозгах названием, но до сих пор многое бы отдала чтобы узнать, кто произнес его первым и вложил в уста остальных.Как и многое в цитадели зал не прерывал работы ни на час и в любое время суток здесь можно было встретить отдыхавших между рейдами игроков. Зал сулил многое: огромный центральный бассейн, множество малых у стен с разной температурой воды, массажные столы, парные, а для желающих еще и возможность выпить и закусить, сыграть в карты и кости и даже поспать, если разморило и не хочется идти к себе. В общем изначально Греческий зал был зоной отдыха и релакса, но не долго пробыл таковым, вернее все прежние функции у зала остались, но добавилась еще одна — зал, способный несколько раз вместить всех игроков клана, незаметно превратился в место общих собраний, постепенно отвоевав его у другого специально выделенного для этой цели помещения, к устройству которого никто не приложил таких сил и которое даже не обзавелось собственным именем, да и вообще вскоре было забыто и отдано под склад.
Сегодня, в этот знаменательный день в Греческом зале собрался весь клан, от основателей до новичков. В помещении, где находились более чем полтысячи игроков, нельзя было увидеть ни одного доспеха, посоха мага или самого маленького кинжала — клан отдыхал и в полном составе вовсю эксплуатировал зал: парные, бассейны, столы массажистов и щедро накрытые столы. Но вот смех, шутки и гул необременительных разговоров прервал гонг: расслабленные, завернутые в полотенца и простыни игроки, действительно в чем-то похожие на древних римлян, отставили свои дела и потянулись туда, куда призывал их звук.
Амфитеатр из мраморных, ведущих вверх ступеней полностью отвечал эстетике зала (Светлана не изменила себе), а расположившиеся на них игроки действительно напоминали бы древнеримский сенат, если бы… не полуголые бабы, вернее прекрасные девушки, и нечеловеческие клыки и уши мужчин (да и женщин тоже). Но все равно многие прониклись атмосферой этого места и, когда появился завернутый в простыню как в тогу Дримм, кто-то восторженно завопил:
— Аве Цезарь! — крик подхватили. Любившие своего Главу игроки подскочили со своих мест и над Греческим залом зазвучало громкое: — Аве! Аве Цезарь! — Разумеется это была шутка проникшихся атмосферой зала и уже принявших на грудь весельчаков, поддержанная остальными, но как говорится, в каждой шутке только доля самой шутки — после гоблинской эпопеи и без того немалый авторитет Главы взлетел на недосягаемую высоту.
Между тем Дримм не спеша поднялся на небольшую, разумеется мраморную трибуну, поднял руку — совсем скоро зал утих, разбушевавшиеся''сенаторы-патриции''уселись на места, и фейри смог говорить:
— Друзья! — обратился к соклановцам Дримм, ему не приходилось кричать — усиленный магией голос звучал на весь зал. — Вот и закончился этот тяжелый поход! Я горжусь вами, и вы вправе гордиться собой и друг другом! Менее чем с десятью тысячами мы победили целую страну, разбили небывало-огромную армию, убили бога, захватили четыре неприступные цитадели, взяли гигантскую добычу и сумели вовремя ее унести, вместе с целой жопой и ногами! — Дримм приправил немудрящей шуткой довольно таки пафосную речь, среди игроков послышались смешки и комментарии. Дримм же продолжал: — Теперь мы знаем: для нас нет ничего невозможного, и мы сможем сделать все что захотим! Мы способны победить любого врага, и никто не сможет нас остановить! Нас — клан Красного Дракона! — Новые крики ''Аве'', хлопки и восторженный свист — клан был солидарен с каждым произнесенным Главой словом. Дримм вновь поднял руку, и через некоторое время зал снова затих: — Все вы знаете, на что пойдут добытые в Гоблинских горах средства и почему большая часть добычи уходит в общую казну, — зал отозвался одобрительным гулом, хотя и несколько меньшим, чем когда Дримм только выходил. — Мы все согласились на это, — напомнил Дримм. — И я уверен, что никто из нас не пожалеет о принятом решении — благодаря ему клан станет больше и сильней, и вложенные в будущее клана средства окупятся втройне. — В зале благосклонно приняли слова Главы, но энтузиазм еще немного упал — члены клана не то чтобы расстроились, в конце концов все действительно проголосовали и знали что так будет, но взять такую добычу, уже ощутить ее вкус на губах и… тут же отложить ее плоды на потом в надежде на будущую прибыль, было не так-то и легко… Дримм решил подсластить горьковатую пилюлю и напомнил, что в рамках другого принятого решения каждый член клана получит часть своей доли — по 10 тысяч золотых непосредственно на карман. Сумма не то чтобы большая для изрядно избалованных обильной добычей игроков, но все же хорошая прибавка к личной, взятой с убитых в горах врагов, да и продолживший заливаться соловьем Дримм несколько раз, под разными соусами повторил и постарался плотнее вложить в головы клановцев мысль, что поступившая в общую казну основная добыча тоже их и никуда от них не ушла и в общем-то убедил — слову фейри верили в клане. — Теперь же мы будем праздновать нашу победу! — решил закругляться с речами обычно немногословный Дримм. — Будем праздновать пока не надоест (неделю-две)! А чтобы лучше праздновалось, Анариэль сейчас расскажет, что мы получили входе этой войны и насколько полны наши закрома! — Последние слова Главы клана вызвали кучу одобрительных выкриков с разных сторон — про добычу, пусть ее пока и не подержать в руках, хотели послушать все.