Великий поход хомяка и жабы. Часть 1

— Впереди засада! — сообщил вспрыгнувший на голову Ворошилову Мулкорх. Маунт совершенно индифферентно отнесся к тому, что его башку используют как приступку и как шел, так и шел, а вот Василиса вновь напряглась, с надеждой прислушиваясь к разговору. Дримм на мгновение задумался, а затем уточнил:

— Кто и сколько?
–

— Бандиты, пешие, человек 500. Сидят в землянках с крышами из дерна, потому летуны их и не увидели, — охотно поделился Мулкорх и с хитрицой уставился на Дримма, будто чего-то ожидая. И Глава клана не обманул его ожиданий и вновь уточнил:

— Все пешие и ни одного коня? Орков много?
–

— Ни одного: ни коня, ни орка — только люди и несколько полуорков. —

— Ну? — теперь ждал Дримм, и Мулкорх кивнул в ответ:

— Там только два удобных для конной атаки места, но одно слишком далеко, а другое почти идеально подходит. Я послал своих проверить оба, скоро они все выяснят и подадут сигнал. —

— Хорошо, — кивнул рейнджеру Дримм и прикрыв глаза слегка напрягся, связываясь со старшими рейдов и отрядов из заготовок по всей колонне. Потом, предупредив их о скором сражении, связался с ближайшей группой из десяти занятых истреблением гнезда виверн грифонов, приказал им в темпе закругляться и лететь к основным силам.

— О! — привлек к себе внимание Мулкорх. — Поплавок (Эленон) отчитался — как я и думал, они в идеальном месте — 300–320 конных. Почти все орки, наших не заметили, сидят не отсвечивают — ждут колонну. —

Василиса чуть не подпрыгнула от радости — больше восьми сотен врагов в двух отрядах, наконец-то можно будет поработать мечом и хоть жалкий десяток ей да перепадет. От Послушного пришла радостная волна: пес тоже соскучился по драке и не прочь был обагрить кровью клыки, и оставшиеся неизменными в новой форме старые, и подаренные хозяином стальные.

Непонятно на что рассчитывали бандиты, неужели они надеялись, что всего 800 бойцов, пусть даже у них получилось бы напасть внезапно, смогут одолеть почти 20-ти тысячное войско? Но видимо все же надеялись или у них всех резко перемкнуло мозги. Как бы то ни было, действовали бандиты тупо, нагло и по затасканному шаблону: покинувшая укрытия пехота с душераздирающими криками бросилась вперед, бросая дротики и стреляя на ходу из луков, а конница, подождав пару минут, нацелилась на середину колонны в надежде ее рассечь. Ради истины все же следует упомянуть, что будь на месте Драконов кто-то другой, то все могло бы и получиться: пехота связала бы боем авангард, а конница отсекла его от основных сил и ударила ему в тыл. Но вот чтобы бандиты делали потом, когда, вернее если бы, у них получилось, так и осталось неизвестным.

Василиса рвалась вперед, но Дримм ее не пустил, а вместо этого продолжил тестировать посох и вновь ударил заклинанием школы Природы: опять зеленые побеги выстрелили из земли, но не щупальца как в прошлый раз, а устремившиеся в небо колья, на части из которых выли пронзенные насквозь бандиты. Кольев было много, и при правильном применении каждый из полутысячи пеших бандитов был бы убит, мало того, погибла бы и полная тысяча и полторы, но в силу того что фейри в первый раз использовал это заклинание посоха, он немного не рассчитал, и лишь чуть больше сотни хрипящих от боли нападавших устремились в вышину, а остальные побеги сработали в холостую. Тем не менее масштабное заклинание впечатлило бандитскую пехоту, да и осознание того, что пятая их часть погибла в один миг, несколько протрезвило им мозги — бандиты не стали дожидаться продолжения и сразу же побежали назад в лес.

Поздно! Айнон — сильнейший друид и маг Природы в клане показал, что посох посохом, но достигший вершин в выбранной школе магии мастер если и не сильней, то уж точней любого артефакта. Пара хлопков и несколько слов — вокруг друида возник рой, но не пчел, а прекрасных разноцветных бабочек, каждая размером с ладонь. Повелительный взмах руки — бабочки в один миг догнали делавших ноги бандитов, скрыли их под собой и тут же осыпались пылью — сотен бандитов не стало, только изъеденный как кислотой металл оружия и доспехов на ярко зеленеющей траве.

Три сотни конных увидели что и как произошло с их пехотой, ужаснулись, примерили на себя и еще до первых полетевших им навстречу стрел и боевых заклинаний начали разворачивать коней. Справились орки не быстро (попробуй останови разогнавшегося боевого коня) и потому как следует отгребли. Но все же часть из них оставили за спиной больше трети убитых, раненых и спешенных товарищей и изо всех сил рванули прочь. Ускакали они не далеко: широкая загонная дуга из двух десятков рейдов перекрыла путь к спасению — не вовремя для орков вернулся отряд Синьагил.

Возможно, только возможно трем сотням доспешных всадников и удалось бы прорвать хлипкий на вид заслон из рейдов, но у не полной сотни (маги и стрелки колонны и отряда Синьагил не теряли времени зря) не было даже тени шанса на прорыв, и запоздало прозревшие орки поняли это в тот же миг. Вновь натянутые удила и кровавая пена летит на траву — все-таки конь не мотоцикл, а живое существо, и две такие резкие остановки дались коням бандитов не легко.

Всадники потерялись, не зная куда им скакать — враги и сзади, и спереди, справа овраг, а если поскакать налево придется довольно долго нестись вдоль готовой к бою колонны и вдоволь наглотаться стрел. Но все же именно путь вдоль колонны сулил бандитам пусть призрачный, но шанс.

Орки слишком долго решались и упустили даже иллюзорную возможность спастись — щедрая гроздь ''ядреных виноградин''накрыла неподвижную конную толпу, а по глазам ударила яркая вспышка. Удачно отбомбившийся десяток грифоньих всадников пролетел над колонной и отправился долбить намеченных после виверн гигантских белых змей. Дочка вновь оказалась в пролете и молча страдала, ну а в этот раз все же слегка притормозившая колонна продолжила свой путь.

Через пару километров колонна подошла к небольшой реке, и был объявлен короткий привал, а у Дочки наступил таки праздник — все обитавшие на переправе водянцы (мертвецы-утопленники) были ее. Обрадованная питомица вихрем носилась по берегу реки, иногда заходя в воду, и пластала волнистым клинком не способных оказать достойного сопротивления тварей. Водянцы — в общем-то довольно опасный противник для низкоуровневых игроков и даже для высокоуровневых одиночек пытались применить к питомице свою обычную тактику: окружить, лишить маневра, отравить-ослабить множеством ядовитых укусов и завалить мясом. Но со стремительной и способной выносить их с одного удара Дочкой номер не проходил — поймать смертоносный черный вихрь им не удавалось.

Как не сильна была Василиса, и с какой бы скоростью она не рубила склизких и противных тварей, перебить всех одна она все же не смогла— к водной нежити постоянно приходила подмога из взбаламученной и окровавленной воды. Пришла подмога и к Василисе — пара рейдов игроков и Послушный, возможности которого фейри так же хотел испытать на таком не слишком сильном враге.

Меч-бастард и кривой изломанный нож с шипастым лезвием-кастетом вместо гарды неплохо прошлись по склизким телам. Послушный был быстр и силен, может и не так как Дочка, но меч в его руках буквально летал, отрубая головы и руки с одного удара и надвое разваливая тела, а нож умело кромсал, вспарывал и потрошил.

Мертвяки упрямо лезли, и вскоре земля на берегу реки скрылась под слоем тел и отрубленных конечностей, да ладно бы только земля — из-за тел у берега не было видно воды. Сменились рейды, потом еще раз, и лишь питомцы Дримма продолжали свой кровавый променад: Дочке все было мало, и каждая новая смерть лишь заводила ее сильней, а Послушный старательно выполнял приказ хозяина и привыкал к новому телу и оружию.

Вскоре даже до не блещущих интеллектом обитателей реки (тех кто остался в живых) наконец-то дошло, что на берегу им нечего ловить и лучше отсидеться в глубине, но Драконы не дали им и этой возможности — река вскипела от взрывов бомб и сосудов с алхимическим горевшим даже под водой огнем. Сыпавшие все это добро грифоньи всадники переборщили, и река в самом буквальном смысле кипела как поставленная на огонь уха: вода еще долго бы бурлила не менее чем на километр вокруг переправы, если бы маги клана ее не остудили, но все равно, когда колонна тронулась в путь, идти пришлось в теплой, едва не горячей воде, зато никаких проблем с обитателями реки — в такой воде не осталось ни живого, ни мертвого, ничего, что могло бы представлять угрозу для переправлявшегося в брод войска.