Великий зверь Кафуэ(Забытая палеонтологическая фантастика. Том XI)
Шрифт:
Ясный день перевалил за полдень. Чудовище, несмотря на приятные климатические условия, пребывало не в духе. Бронтозавр сидел на задних лапах, качал вправо и влево огромной шеей и безразлично пережевывал кроны шести высоченных пальм.
Раздался громкий шум, вода в реке закипела, словно у его ног взорвалась торпеда, и появилась жена динозавра, громадное существо, очень похожее на мужа, только поменьше.
— Ах, моя малышка, ты вернулась? — воскликнул он и, давя пальмы, как кочаны капусты, плюхнулся в воду рядом с ней.
— Ты чем-то огорчен, мой милый Бронто, — заметила она с милой заботливостью новобрачной.
— Не огорчен, а всего лишь задумчив, любовь моя. Этот прекрасный мир — реки и озера, деревья и
— Не для нас?!
— Мир был создан не только для нас и наших друзей. Возможно, настанет время, когда здесь будет пастись, плавать в реках и греться на солнце нечто мудрее, величественней и совершенней Brontosaurus Excelsus.
— Какие глупости, дорогой! Величественней тебя? Кто может быть длиннее ста футов? Весить больше пятидесяти тонн? А насчет остального — кто лучше меня знает твою доброту и мудрость? Нет-нет, ты слишком скромен, милый мой. Ты первый и лучший — шедевр Природы, ее радость, ее несказанное торжество.
— Но есть еще Атлантозавр, — с сомнением произнес Бронто.
Его жена нахмурилась, и ее громадные глаза ящера затуманились.
— О да, есть еще Атлантозавр, — признала она, — это громоздкое, кровожадное, низменное животное! Негодяй, пожирающий других живых существ — испорченная и деградировавшая ветвь нашего семейства, каннибал! Природа краснеет, думая о нем и его собратьях; но мы, мы далеки от него, мы едим зеленую траву, сочный тростник, молодые побеги и сочные плоды пальм, и мы…
Тень заслонила солнце. Высоко над деревьями поднялась страшная голова с глазами, как велосипедные колеса, и окровавленными блестящими зубами.
— Это Атланто! Бежим!
Два одновременных всплеска воздвигли над мезозойской рекой громадный столб воды. Бронтозавр и его лучшая половина исчезли.
Снова в вечной процессии Времени прошли миллионы миллионов лет. Профессор Джебвей, член Королевского научного общества и т. д. и т. п., уныло сидел за столом, перечитывая рецензию на свой последний монументальный труд.
Рецензент не имел и понятия о маловразумительном предмете, которому была посвящена книга профессора Джебвей, а потому мудро изливал потоки восхищения на протяжении четырех журнальных колонок, объявляя, что подобных вершин человеческий разум не знал со времен колоссальных достижений Дарвина.
Миссис Джебвей принесла чай и критически взглянула на профессора.
— Напрасно ты сидишь с таким мрачным видом, — сказала она. — Автор растекается, как елей. Если журнал имеет вес, это пойдет тебе на пользу. Я прочитала вчера.
— Не в том дело. Ни хула, ни похвала этого господина не имеют никакого значения. Я просто задумался сегодня над собственной ограниченностью. Хотел бы я жить в будущем, когда раздвинутся границы человеческих познаний…
— Никто и никогда не познает больше нас. Человечество и так знает чересчур много благодаря таким людям, как ты. Об этом сказано в Писании.
— Нет, мы только в начале пути. Человек — такой несовершенный, неполноценный, бесплодный, кратковременный механизм! Проблеск новых чувств в негодной, жалкой оболочке…
— Ничего подобного! Лучше выбрось эти глупости из головы, больше гуляй и время от времени читай Библию вместо Гексли и прочих…
— Тщедушная оболочка, в которой нет ничего ценного! Если бы прошли миллионы миллионов лет, и я воскрес…
— Не знай я тебя, — сказала она, — я возмутилась бы. Мнение жены учитывается? Человек, во всяком случае, венец творения — первое создание Природы, осознающее себя живым, ее шедевр. Ничто величественней человека не возникнет на этой планете. Запомни мои слова и чаще читай Библию. А теперь пей чай и перестань говорить глупости о жалких оболочках. Ты — хорошо упитанный и хорошо выглядящий ученый, зарабатывающий тысячу в год. И если Природа сотворила когда-либо
человека лучше, мудрее и добрее — я хотела бы на него взглянуть.Профессор Джебвей вздохнул и взял чашку.
— Грядет нечто лучшее, — сказал он. — Нет, тебя никто не превзойдет, дорогая, это невозможно… но вот меня…
Миновал еще миллион лет. Перед нами ППП (Последний Писк Природы).
ППП сидел в своем стеклянном жилище и путем чистейшего ментального усилия беседовал с другими существами, обмениваясь с ними мыслями, как мы общаемся сегодня с помощью беспроводного телеграфа. ППП был мягким и розовым, а его голова напоминала непомерно разросшийся кабачок. Мозг занимал внутричерепную полость, возвышавшуюся на три фута над лицом. Глаза сверкали, как алмазы. Дышал он жабрами; рудиментарный рот был ему ни к чему, так как питался он запахами. На спине дрожали слюдяные крылья. При движении крылья становились невидимы, и он кротко порхал в воздухе.
Откуда-то вплыла жена ППП, и их глаза и мысли вступили в разговор.
— Почему природа не торопится? — сказал ППП. — Я теряю терпение, а она так медлительна. Ни в ком из наших детей я не вижу признаков улучшения и прогресса.
— Надеюсь, она не станет торопиться! — телеграфировала в ответ его жена. — Девочки в точности похожи на меня, а мальчики на тебя — и слава Богу! «Улучшение», скажешь тоже! Они самые прекрасные детки на свете, лучше не найти!
— Но я надеялся, что они…
— Эх ты, старый фантазер. Мы вершина, гребень волны, триумф Творения, мы самые-самые — мы само Совершенство!
Но ППП покачал своей громадной головой.
— Я сомневаюсь, — передал он жене.
Комментарии
Впервые: Western Field, 1905, Vol. 6, № 3, апрель, под назв. «The Gregosaur of Black Lake». Пер. В. Барсукова.
Д. Джозефсон (1881–1959) — писатель, в 1914-43 гг. голливудский сценарист, автор сценариев многочисленных немых и звуковых кинофильмов. Был известен адаптациями театральных произведений для немых кинолент, номинирован на премию «Оскар» за сценарий кинофильма «Дизраэли» (1929). Описанный в рассказе Орегон был хорошо знаком Джозефсону как уроженцу этого штата.
Впервые: Je sais tou, 1908, № 39,15 апреля, под назв. «Le monstre de „Partridge Creek“»; The Strand Magazine, 1908, Vol. XXXVI, № 211, июль. Пер. М. Фоменко.
Ж. Дюпуи (Dupuy, ?-1911) — французский литератор, журналист, путешественник, энтузиаст автомобилизма, в нач. XX в. продвигал планы «вторжения» американских автомобилей на европейский рынок.
Рассказ вызвал в свое время некоторый ажиотаж в прессе. Газеты писали, к примеру, что 2-й герцог Вестминстерский заключил с Дюпуи «щедрый контракт <…> на организацию экспедиции и в том числе фрахт 4,000-тонного трампового судна, которое должно привезти прямо в Лондон живое чудовище весом в 80 тонн и даже более!» Сообщения о новой экспедиции на поиски «арктического цератозавра» вновь стали всплывать в крупных американских газетах в конце 1927 — нач. 1928 г., причем связывались с недавним (1926) открытием хребта Черского, «настоящего дома» динозавра; высказывались предположения, что цератозавр регулярно путешествует между Аляской и Сибирью «по Берингову проливу, когда лед достаточно крепок», выжил же потому, что регулярно, после недолгих периодов бодрствования впадает на 10 лет в спячку. В наши дни рассказ часто цитируется криптозоологами, которые справедливо считают цератозавра Севера полнейшей выдумкой (что не относится, безусловно, к обнаруженным палеонтологами останкам арктических и антарктических или т. наз. «полярных» динозавров).