Великое избавление

В выходные транспорта в центре мало. За несколько минут Барбара добралась с Виктория-стрит до набережной, а там легкий октябрьский ветерок охладил ее гнев, успокоил нервы, и женщина начала забывать о нанесенной ей обиде. Приятно было проехаться по этой дороге – прямо к дому Сент-Джеймса.

Барбаре нравился Саймон Алкурт-Сент-Джеймс, она почувствовала к нему симпатию в первый же день, когда увидела его на службе, десять лет назад. Двадцатилетняя девушка, только что получившая должность констебля с испытательным сроком, чувствовала себя крайне неуютно в этом сугубо мужском мире. Коллеги-полицейские, приняв пару рюмок, именовали своих сослуживиц «бабьим батальоном». А уж самой Барбаре за ее спиной давали прозвища и похлеще, и она это знала. Чтоб им всем гореть в аду! Всякую женщину, пытавшуюся проникнуть в следственный отдел, они считали отпетой идиоткой и «ставили на место». И только Сент-Джеймс, всего двумя годами старше Барбары, относился к ней как к равному напарнику, даже как к другу.

Теперь Сент-Джеймс имеет частную практику в качестве медицинского эксперта, но свою карьеру он начинал в Скотленд-Ярде. К двадцати четырем годам он считался одним из лучших специалистов по осмотру места происшествия, он был расторопным, наблюдательным, проницательным. Он мог выбрать любую специальность – работу следователя, патологоанатомический отдел, административную службу, но все оборвалось восемь лет назад, когда он вместе с Линли отправился в ту безумную поездку по сельским дорогам Суррея. Оба приятеля были вдрызг пьяны, и Сент-Джеймс не пытался затушевать этот малоприглядный факт. Однако, как всем было известно, Линли, сидевший в ту роковую ночь за рулем и потерявший управление на крутом повороте, счастливчик Линли не получил и царапины, а его ближайший друг, Саймон, превратился в калеку. Сент-Джеймс мог бы тем не менее продолжать службу в Скотленд-Ярде, но после катастрофы он предпочел уединиться в родовом особняке в Челси, где и провел отшельником целых четыре года. Запишем это на счет Линли, с угрюмым удовлетворением подумала Барбара.

Просто не верится, что Сент-Джеймс сохранил дружеские отношения с этим человеком, но так оно и было, а пять лет назад некое странное событие еще больше укрепило их отношения, вынудив Сент-Джеймса вернуться к любимой профессии. Запишем и это на счет Линли, нехотя отметила Барбара.

Для «мини» нашлось свободное местечко на Лоренс-стрит, а оттуда Барбара прошла пешком по Лордшип-плейс до Чейн-роу. Здесь, поблизости от реки, белая лепнина и резные наличники украшали дома из темного кирпича, и черная краска подновляла старое железо оконных и балконных решеток. Когда-то Челси был деревней, улицы здесь остались узкими, нависающие своды платанов и вязов превращались осенью в красочный свод. Дом Сент-Джеймса стоял на углу, примыкая к высокой кирпичной стене, ограждавшей сад. Барбара уже различала шум веселой вечеринки. Чей-то голос, перекрывая другие звуки, надсаживался в тосте. Загремели приветственные клики. Старинная дубовая дверь в проеме стены была наглухо закрыта. Тем лучше, Барбара вовсе не хотела вторгаться на праздник в полицейской форме, точно она явилась произвести арест.

Завернув за угол, она обнаружила, что другая дверь высокого старинного особняка открыта навстречу дневному солнцу. Сюда тоже доносились отзвуки смеха, чистый звон серебра и фарфора, легкие хлопки пробок, вылетавших из бутылок шампанского, а где-то в глубине сада играли на скрипке и флейте. Повсюду справляли свой праздник цветы – и вдоль крыльца, перила которого оплели розовые и белые розы, источавшие опьяняющий аромат, и даже на балконах вился вьюнок, раскидывая во все стороны разноцветные цветы-граммофончики.

Затаив дыхание, Барбара поднялась по ступенькам. Стучать не стоило: хотя кое-кто из гостей, толпившихся у двери, одарил удивленным взглядом запоздавшую гостью, топтавшуюся у крыльца в столь неуместном здесь наряде, никто из них ее не окликнул.

Чтобы отыскать Линли, догадалась Барбара, ей придется проникнуть в парадный зал. От этой мысли у нее все сжалось внутри.

Она готова была уже потихоньку ретироваться к своей машине и прихватить оттуда старый плащ в надежде замаскировать форменную одежду, слишком туго облегавшую бедра, натягивавшуюся на плечах и у ворота, но тут совсем рядом послышались шаги и смех. Сержант Хейверс посмотрела на лестницу, которая вела в зал. Женщина, спускавшаяся по ступенькам, продолжала оживленную беседу с кем-то, остававшимся на верхнем этаже.

– Только мы вдвоем. Можем и тебя с собой прихватить. Повеселимся, Сид! – Обернувшись, она заметила Барбару и замерла на месте, опустив одну руку на перила, словно позируя. Такая женщина может кое-как обмотать вокруг себя десять ярдов яркого шелка, и это будет выглядеть как новинка «от кутюр». Не слишком высокая, удивительно изящная, масса темных волос обрамляет безукоризненный овал лица. Она не раз приезжала за Линли в Скотленд-Ярд. Барбара сразу же опознала прекрасное видение – леди Хелен Клайд, любовница Линли и по совместительству лаборантка Сент-Джеймса. Леди Хелен двинулась вниз по лестнице и, миновав холл, приблизилась к двери. Как она уверена в себе, позавидовала Барбара, как владеет ситуацией!

– У меня ужасное предчувствие – вы явились за Томми, – с ходу заговорила та, приветливо протягивая руку. – Здравствуйте, я – Хелен Клайд.

Барбара назвалась и с удивлением ощутила крепкое, почти мужское рукопожатие. Вот только ладонь узкая и слишком прохладная.

– Да, его вызывают в Ярд.

– Бедняга! Какая жалость! Это просто несправедливо. – Казалось, леди Хелен обращается к самой себе, а не к Барбаре. Впрочем, она тут же извинилась за это ослепительной улыбкой. – Но вы же в этом не виноваты, верно? Пойдемте, я вас провожу.

Не дожидаясь ответа, Хелен направилась по коридору к двери в сад, предоставив Барбаре следовать за ней. Правда, при первом взгляде на множество покрытых белыми скатертями столов, за которыми болтали и хохотали нарядные, модно одетые гости, Барбара торопливо попятилась назад, в спасительный сумрак прихожей. Неуклюжим движением ладони она попыталась прикрыть ворот блузы.

Леди Хелен остановилась, в глазах ее отразилось сочувствие.

– Вызвать к вам Томми сюда? – предложила она, вновь коротко и дружелюбно улыбнувшись. – Очень уж там людно.

– Спасибо, – натянуто ответила Барбара, и леди Клайд заскользила по лужайке к группе мужчин, собравшихся вокруг высокого красавца, выглядевшего так, словно он и родился в визитке.

Леди Хелен коснулась его руки и что-то произнесла. Красавец обернулся к дому, явив Барбаре лицо, отмеченное несомненными признаками аристократического происхождения, лицо греческой статуи, прекрасное в любом столетии. Откинув со лба светлые волосы, поставив бокал с шампанским на ближайший стол и обменявшись шуточкой с кем-то из друзей, Линли неторопливо направился к дому. Леди Хелен неотступно сопровождала его.

Укрывшись в тени, Барбара следила за его приближением – грациозная, плавная, почти кошачья походка. Самый красивый человек на свете. Как же она его ненавидела!

– Сержант Хейверс! – Он приветствовал ее кивком. – У меня в эти выходные отгул.

Барбара прекрасно понимала, что означают эти слова. «Вы досаждаете мне, Хейверс».

– Меня прислал Уэбберли, сэр. Вы можете позвонить ему. – Отвечая, Барбара не смотрела инспектору в глаза, сосредоточив взгляд чуть повыше его левого плеча.

– Но он же знает, что сегодня свадьба! – возмутилась леди Хелен.

Линли сердито фыркнул:

– Конечно, знает, черт его побери! – Он окинул рассеянным взглядом лужайку и резко повернулся к Барбаре. – Дело Потрошителя? Я слышал, Макферсону дают в помощь Джона Стюарта.

– Насколько мне известно, это какое-то расследование в северных графствах. В деле замешана молодая девушка. – Барбара надеялась, что последняя информация ие пройдет мимо его ушей. Добавим перчику, это он любит. Вкусная приманка. Она ожидала, что инспектор спросит о подробностях, о тех деталях, которые только и интересуют его – возраст, замужем или нет, объем выпуклостей той девицы, на помощь которой он поспешит.