Великое Нечто

— Само собой. — Михал Михалыч прищурился и повернулся к парням.

«Кожаный» громила подошел к ним и открыл чемоданчик, в котором лежали аккуратные пачки долларов. Всего пять пачек, в каждой из которых по сто стодолларовых купюр, перетянутых банковской лентой. Честно говоря, Корсакову казалось, что пятьдесят тысяч долларов — это больше.

— Пересчитывать будете? — спросил пузан.

— Неплохо бы. Денежки счет любят, — Никита протянул руку, чтобы взять одну из пачек, но в этот момент в бок ему уткнулось дуло.

— В машину — живо!

— Эй, вы чего?

— В машину, тебе говорят! Живо! — Зрачки Михал Михалыча сузились. Руки его ребят разом скользнули под куртки.

— Спокойно, мы садимся. Не надо нервничать, — сказал Бурьин.

Только в машине на заднем сиденье рядом с громоздким Никитой и еще одним втиснувшимся назад «мальчиком» Корсакову стало по-настоящему жутко. Пузан уселся на водительское место и втолкнул рядом с собой Антона. Тот избегал смотреть на Бурьина и нервно облизывал губы.

— Антон, что за шутки? Ты нас подставил из-за какого-то полтинника, — сказал Никита. — Я думал, ты умнее.

— Я не виноват… — заблеял Антон. — Они меня заставили. У меня не было свободных денег, а такой сделки я не мог упустить…

— Заткнись! — оборвал его Михал Михалыч. — А ты слушай сюда! Он обратился ко мне за деньгами и рассказал про монеты. Я навел кое-какие справки и узнал, что последние две недели ты забросил все дела и уехал куда-то в глушь, а вернувшись, стал бренчать золотыми кругляшами. Не знаю, что у вас там было в глуши, но я хочу получить все. А теперь отвечайте, где вы взяли это золото?

— Эти монеты достались мне по наследству… — попытался выкрутиться Корсаков, но сидевший рядом громила больно царапнул ему щеку мушкой пистолета.

— Заткнись!

— Вы плохо представляете, с кем связались! — угрожающе сказал Никита.

— Это ты, сволочь, плохо представляешь, с кем связался, — процедил сидевший рядом с ним парень.

Бурьин покосился на его дергающееся лицо и промолчал.

— Знаешь, где они живут? — Пузан повернулся к Антону. — Поехали!

— Эй, стоп! Я оставил ключи в машине! — сказал Никита.

— Тем хуже для вас! Если вы вдруг пропадете без вести, будут распутывать версию с угоном автомобиля, — усмехнулся Михал Михалыч.

«Вольво» съехала с тротуара и направилась к выезду из Сокольников. Корсаков был ошарашен, ему с трудом верилось, что его, взрослого человека, могут куда-то везти помимо его воли и что он, главное, подчиняется насилию. Эти ребята действовали очень слаженно и без лишней суеты. Между собой они почти не говорили, как если бы все уже было решено заранее: приехать к Бурьину и любой ценой получить сокровища, в наличии которых они почему-то не сомневались. А что будет после и сохранят ли жизнь им, Корсакову и Бурьину, неизвестно. Случайно ли пузан обмолвился насчет «пропасть без вести»? Вывезти ночью в багажнике два трупа и захоронить их в глухом месте не так уж и сложно, намного вернее, чем оставлять живых свидетелей. Похоже, Антон тоже это понимал, потому что нервно закуривал одну сигарету за другой. Хотя он и не был под прицелом, его жизнь теперь тоже немного стоила.

— Не верти головой, козел! — рявкнул один из парней на Никиту. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке рядом с огромным соседом. На лбу у парня был короткий, словно вмятый шрам, что, должно быть, сказалось на его умственных способностях.

— Чего ты психуешь? — пожал плечами Бурьин. — Нажмешь на курок, вообще ничего не получишь. И потом, ребята, я не понимаю, зачем вы это все затеяли? Я вижу, вы люди серьезные и укомплектованные. В натуре, зачем вам связываться с такой мелочью? Какой-то десяток монет?

Громила слева от Корсакова хмыкнул, как будто Никита сказал что-то смешное.

— Да ладно тебе! Если бы речь в самом деле шла о десятке монет, не стал бы связываться, — почти добродушно сказал Михал Михалыч.

— А почему вы думаете, что у нас их больше?

— Я ничего не делаю просто так. Я не думаю, я уверен. А ну покажи ему то, что ты вчера мне показывал! — пузан, продолжая рулить, с презрительной уверенностью кивнул Антону.

Тот неохотно открыл бардачок и вытащил небольшой прозрачный мешочек, в котором было пять или шесть золотых монет.

— Когда ты вчера на минуту вышел к телефону, я случайно заглянул в черный чемодан, который лежал у тебя под столом, и увидел, что он битком набит золотом. На всякий случай я прихватил несколько штучек на память и потом показал их Михал Михалычу… Сам понимаешь, это был мой шанс, я не мог им пренебречь… — пискнул Антон.

Корсаков покосился на Никиту: неужели этот идиот не догадался спрятать чемодан? У него же был сейф!

Продолжая запираться до конца, Бурьин расхохотался.

— Чемодан с золотом? Вот хренотень! — выдохнул Никита сквозь смех. — У вас дома много чемоданов с золотом? И неужели вы думаете, если бы у меня был этот чемодан, я бы выставил его на видное место? Ему кто-то заплатил, чтобы он меня подставил, — не растерялся Бурьин. — Я у многих как кость в горле.

Узкий рот Михал Михалыча вновь растянулся в синеватой искусственной улыбке.

— «Кость в горле» — это ты хорошо сказал. Ты у многих кость в горле, и в том числе у кое-кого из твоих хоро-ших знакомых…

— У кого это? — насторожился Никита, почувствовав, что пузан знает о нем довольно много.

— А вот этого тебе не нужно знать… Дела фирмы ты ведешь бестолково, плохо делишься, не пропускаешь кое-кого вперед… И этот кое-кто будет только рад, если… Твою мать! Куда лезешь!

«Вольво» ровно шла по левой полосе, когда неожиданно справа их подрезал синий микроавтобус. Выматерившись, пузан вцепился в руль и резко нажал на тормоз. Антон, не пристегнутый ремнем, буквально влетел макушкой в лобовое стекло. Громилы тоже от резкого торможения отлетели к передним сиденьям. Прежде чем его страж, мотая головой, успел вновь перевести на него дуло пушки, Корсаков, сумевший быстрее остальных прийти в себя, схватил его за руку и резко рванул вниз. Палец стрелка, изогнувшись под неудобным углом, нажал на спуск. Пистолет выстрелил. Пуля засела у громилы в лодыжке.

Громила взвыл и выпустил пистолет. Подхватив его с пола, Корсаков с опозданием сообразил, что, пока шла борьба, он все время находился спиной ко второму «кожаному» мальчику. Алексей уже представил себе, как в него входит пуля, и стремительно, но, уже ни на что не надеясь, откинулся назад, одновременно переводя дуло вправо.

Но это была ненужная предосторожность, Никита, зажав голову хрипящего парня под мышкой, другой рукой почти нежно выламывал у него «беретту».

— Тихо у меня, а то шею сломаю! — пригрозил он парню, отпуская его. Громила, мало что соображая от ярости, кинулся было на него, но Бурьин резко ткнул его локтем в лицо, а потом успокоил несильным ударом рукояти пистолета по затылку.

Все это на самом деле заняло очень мало времени. Услышав сзади шум борьбы, рука Михал Михалыча рванулась было к бардачку, но сразу же в затылок пузану уткнулось холодное дуло.

— Без фокусов! Руки на руль! Поезжай!

— Вы уже покойники! — прошипел Михал Михалыч. — Вы сами подписали себе приговор!

— Спасибо, что предупредил. А теперь пошевеливайся, туша геморройная!

Пузан, бурля от ненависти, все еще сомневался, подчиняться ли ему, но окончательно убедили его не угрозы, а стоны громилы с простреленной ногой, скулившего, что он истекает кровью.