Великое плавание

– Мы застали его с кляпом в руке, – ответило несколько голосов. – Он стоял и смотрел, как вода из бочки вытекала в море.

– Это ложь! – сказал англичанин. – Находясь в сторожевой корзинке, я услышал журчание воды. Мне подумалось, что где-то в борту появилась пробоина и вода проникает в трюм. Я немедленно спустился вниз и увидел темную фигуру человека, который кинулся от меня. Подозревая что-то недоброе, я пошел на шум воды и увидел бочку и подле нее вытащенный кляп.

– Что за человек? Пусть он покажет, кого он видел ночью, – зашумели в толпе. – Какого он роста? Как одет?

– Это произошло в одно мгновение. И я не мог его разглядеть, – в смущении ответил англичанин.

Синьор Марио сделал знак матросам отойти от англичанина.

– Таллерте Лайэс, – сказал он тихо, наклонясь к нему, – объясни мне, что руководит твоими поступками? Зачем тебе понадобилось украсть карту адмирала, а теперь всех этих добрых людей, твоих товарищей, лишить питьевой воды? Я знаю, что ты человек храбрый и решительный. И, если ты откровенно сознаешься во всем и укажешь, кто тебе помогал в твоем недобром деле, я, может быть, еще вымолю тебе прощение у адмирала.

– Побойтесь бога, господин секретарь! – воскликнул англичанин. – Я не понимаю, о какой карте вы говорите. Я виноват только в том, что поздно расслышал шум воды и не застукал негодяя на месте.

– Бог тебе судья, Лайэс, – с грустью сказал секретарь, отходя. – За меньшие проступки людей вздергивают на реях. И мне только жаль, что ты так бесславно закончишь свою жизнь.

– За борт англичанина! – крикнул кто-то из матросов. – Он украл у нас воду.

– За борт чужака! – подхватило несколько голосов. Боцман и лоцман «Санта-Марии» синьор Перес Ниньо лежал в лихорадке. И, по распоряжению адмирала, Яньес Крот исполнял его обязанности.

Яньес пронзительно засвистел в свисток.

– Покричали, и хватит! – гаркнул он. – Господин адмирал повелел всем приступить к выполнению своих обязанностей.

– Воды, – кричали матросы, – дайте нам воды! Среди нас четырнадцать человек горят в лихорадке; если не нам, то им необходимо дать воды!

– Долой чужаков! – кричали другие. – В воду англичанина!

– Давайте больным морскую воду, – сказал Яньес Крот. – Все равно они в бреду и ничего не понимают.

Это была глупая шутка злого человека, но несколько матросов тотчас же подхватили его слова.

– Адмирал велел нашим больным давать морскую воду! – закричали в толпе. – Лигуриец смеется над нами!

– За борт англичанина! – кричали другие. – Долой чужака!

– Долой чужаков! Долой лигурийцев! – вдруг пронеслось по палубе.

Я не узнавал людей, которые еще накануне были послушны воле адмирала. С ужасом я видел в толпе бледное лицо синьора Марио и занесенные над его головой кулаки.

Мы с Орниччо немедленно бросились ему на помощь. Но кто-то дал Орниччо подножку, и он растянулся на палубе. Добежать до него мне не удалось. Сильные руки схватили меня.

– А-а, и ты туда же, змееныш! – громко крикнул кто-то за моей спиной.

Обернувшись, я с ужасом убедился в том, что это Хуан Роса.

– Тише, – прошептал он вдруг, прикладывая палец к губам. – Хуан Яньес подбивает матросов схватить адмирала. И я думаю, что сейчас вам лучше не показываться.

– Как – Хуан Яньес?! – воскликнул я в недоумении. – Ведь он же постоянно восхвалял достоинства господина на все лады.

– Это опасный человек, – сказал Хуан Роса. – А ты помолчи-ка и следуй за мной. Если нам кто-нибудь встретится, делай вид, что ты от меня вырываешься.

Матросы, приставленные к парусам, бросили веревки.

Внезапно поднявшийся ветер налетел на мачту. Я услышал сильный треск, прекрасное еловое дерево подломилось, и через несколько минут мачта, обрывая остатки снастей и шумя парусами, с грохотом упала на палубу. Корабль подкинуло кверху. Страшный шум, вопли и рыдания дали знать, что дело не обошлось без человеческих жертв.

И вдруг после этого адского шума на палубе воцарилось гробовое молчание. Оглянувшись, я увидел на шкафуте величественную фигуру адмирала.

– Матросы! – сказал он громким, отчетливым голосом. И так сильна была власть его над экипажем, что все головы немедленно повернулись в его сторону. – Еще вчера я говорил с вами, как с матросами ее величества, а сегодня я вижу перед собой бунтовщиков, – сказал он с горечью. – Вас смущает недостаток воды? Но ее еще остался один бочонок. И такого количества хватит на несколько дней. Судя по изменению цвета воды, можно сказать, что мы приближаемся к материку.

Тут матросы как будто сорвались с цепи.

– Вашего сына королева взяла себе в пажи, – крикнул Вальехо, – а у меня девять малышей. И они подохнут с голоду, если я не вернусь!

– Мне восемнадцать лет, и я еще хочу жить! – кричал Хоакин Каска. – Мне не нужно почестей, шелков и жемчуга, я просто хочу еще жить!

– Эти люди, – сказал, выступая вперед, Яньес Крот, – выражают желание спустить лодки и отправиться на юго-запад. У нас нет ни провизии, ни воды, а переменив курс, они надеются сегодня же достигнуть островов.

– И ты тоже с ними, Хуан Яньес? – с горечью спросил адмирал.

– Нет, господин мой, адмирал, – ответил бывший трактирщик, пряча глаза, – я, конечно, останусь с вами.

– Слушай, – шепнул мне на ухо Роса, – сегодня ночью заболел Каспар Бедняга. Я несколько раз подавал ему пить. Вдруг я заметил, что Крота нет на его койке. Выйдя на палубу, я заметил, что он возится у бочки с водой. Не подозревая ничего недоброго, я вернулся и лег спать. Потом я пошел известить тебя о болезни Каспара и разбудил Лайэса, чтобы он тебя сменил. Теперь я понимаю, что англичан ни в чем не виноват, история с водой – дело рук проклятого могерского трактирщика. И он же все время баламутит матросов.

– Что ты говоришь, Роса! – воскликнул я. – Почему же ты не вступился за англичанина?

– Что я один мог сделать? – с горечью возразил он. – Посмотри, все точно с ума сошли! Из Могеры нас всего одиннадцать человек, и мы-то все хорошо знаем, что за птичка Хуан Яньес, прозванный Кротом. Но пятеро наших плывут на «Нинье», трое – на «Пинте». Они не станут заниматься чужими делами. А у нас, на «Санта-Марии», Каспар Бедняга лежит в бреду, а Селестин Эскавельо до того боится трактирщика, что дрожит при одном его имени. Слушай, слушай! – вдруг закричал Роса, схватив меня за руку.