Великое путешествие через шкаф и обратно
Шрифт:
Костик беспокоится и подозревает что-то неладное
Дашка, можно сказать, нашла себя. Она в свои силы поверила. И теперь собиралась стать журналистом и про животных рассказывать. Без крокодильей помощи. Ну или совсем чуть-чуть его привлекать. Для консультации. Это же совсем-совсем другое.
И мама Костика на такой вариант вполне согласиться может. Когда из командировки приедет. Костик тоже так считал. Только вот с командировкой что-то странное было. Мама уже пятый день отсутствовала. И не позвонила ни разу. И ее телефон недоступен. Это что же за конференция такая, с которой
– Пап, у нас все нормально? – спрашивал Костик.
И папа отвечал, что да, все хорошо и обычно. Просто он за маму очень переживает.
– А почему ты за нее волнуешься? – почуял неладное Костик. – Она же на конференции.
– Это не простая конференция. А очень важная. Мама на ней еще что-то вроде экзамена сдает. По итогам выяснится, какой она специалист. Вот и беспокоюсь, как она справится.
– Понятно, – кивнул Костик. – Буду за нее кулачки держать. Пусть она уже скорее свои экзамены сдает. И приезжает. Или позвонит хотя бы. А потом все равно быстрее приезжает.
Папа сказал, что тоже очень этого ждет.
А Костик принялся Фантика расспрашивать. В курсе ли он, что за такой страшный экзамен у мамы.
– Испытание у нее сейчас, должно быть, очень серьезное, – вздохнул крокодил. И больше ничего не рассказал. Просто вздыхал и жонглировал шариками мороженого. Хорошо, что мороженое ненастоящее было. А то растаяло бы сразу и всю комнату перепачкало.
Костик и Фантик очень сдружились. Фантом учил мальчика фокусы показывать. Чтобы он себя хоть немного волшебником почувствовал. И Костик на новогоднее школьное представление придумал собственный номер. А сейчас много готовился. Изображать опытного мага и чародея оказалось сложно.
– Над образом тебе еще работать и работать! – говорил ему крокодил. – Актерское мастерство у тебя хромает.
– А тебе тяжело было Дашкой притворяться? – спросил Костик.
– Трудно, конечно, – согласился Фантик. – Но я – настоящий талант. Твою маму еще сложнее изображать.
– Маму? А зачем? – удивился Костик.
– Да как-то раз пришлось. На родительское собрание вместо нее ходил. Когда ты в первом классе учился.
– Ого! – Костик своим ушам не поверил.
А фантом смутился. Он понял, что лишнее сказал. Это ведь большая-пребольшая тайна была! Костикова мама тогда на работе задержалась. А на собрание очень надо было сходить. Вот она крокодила и заколдовала. Сначала к себе на работу вызвала, конечно. А оттуда он уже ехал в виде Жанны Леонидовны. На такси.
– Ты только Жанночке не рассказывай, что я проболтался, – попросил Фантик. – Я тогда по глупости, помню, в родительский комитет вступил. И предложил провести чемпионат по теннису среди родителей. Для того чтобы они лучше друг друга узнали.
– Ага, я помню этот чемпионат, – обрадовался Костик. – Я все удивлялся, почему мама такая недовольная была и участвовать не хотела. Если сама это предложила. И в родительском комитете она до сих пор состоит. Вот ты здорово сходил!
– Это было в первый и в последний раз. Больше меня туда не пускали. А жаль. Мне понравилось общаться с педагогами и родителями.
У Костика здорово настроение поднялось. Он представил, как вместо его мамы крокодил слушал
Аллу Георгиевну. И кивал важно так.– Надеюсь, ты трубку-то свою не доставал? – Костик уже смеялся в голос.
– Вот и она тоже так после собрания спросила, – сказал Фантик, как-то даже обиженно. – Нет, конечно. Я же знаю, что и когда к месту! Вот тебе, кстати, к месту, то есть к образу, очень подошел бы плащ со звездами.
– А я такой видел у мамы с папой в комнате, в шкафу, – обрадовался Костик. – Сейчас найду и принесу.
И побежал в комнату родителей. Открыл шкаф. И застыл от удивления. Вроде бы все там, на вешалках, как обычно. Одежда висит. А вот задняя стенка шкафа очень уж странно выглядит. Во-первых, у нее цвет изменился. Какая-то серая стала, с фиолетовыми прожилками. А во-вторых, как будто шевелится. Даже, можно сказать, дышит. Жутковатое зрелище.
– Фантик! – закричал Костик.
Крокодил тут же прилетел. И тоже удивился.
– Вот это да! С утра еще такого не было. Вот у них там неспокойно.
– Неспокойно? В Волшебном Адресе что-то происходит? – испугался Костик.
– Уже пару недель как. Перемены там. И, наверное, плохие перемены. Вы своим визитом туда много дверей в другие миры пооткрывали. Так Жанна сказала.
– Значит, она в курсе, что в Волшебном Адресе непорядок? – спросил Костик.
– Конечно, ей сразу сказали.
– Так-так… И в волшебной реальности мобильные телефоны не работают, – осенило Костика. – Как я сразу не догадался! Ни в какой мама не в командировке. Она отправилась всех спасать. В качестве великой волшебницы. И папа это знает, потому и волнуется. И вы меня обманывали!
Крокодил вздохнул:
– Догадался все-таки.
– Конечно, догадался! И когда мама вернется? Что она сказала?
Крокодил стал совсем мрачный:
– А она, Костик, ничего и не сказала. Собиралась минут через пять вернуться. И пропала.
– Вот это да! – Мальчик совсем испугался. – А почему же папа ничего не делает? Почему он следом не отправился?
– Так вход закодирован. Ты сам попробуй.
Костик залез в шкаф и приложил руку к стенке.
Она еще сильней заколыхалась. Но ничего больше не произошло.
– А в прошлый раз я туда сразу провалился, – растерялся Костик.
– Больше не провалишься, – пожал плечами крокодил.
– А почему папа помощи у других волшебников не попросит? У Ивана Ивантеевича. Он же его адрес знает.
– Знает. И был там позавчера. Только дома, в котором Ивантеевич живет, нету.
– Как это – нету? – не поверил Костик.
– Вот так. Стоит детский теремок. Самый обычный. Внутри лавочки деревянные. А волшебник исчез. Вместе со всей обстановкой.
– Ой-ой! – Костик за голову схватился. – Что же теперь будет!
– А этого никто не знает, – ответил Фантик. И даже всхлипнул.
Часть 3
История о том, что от волшебства никуда не деться
Волшебница Жанна возвращается на историческую родину
Конечно, Костикова мама не просто так пропала. Она бы себе этого не позволила. Потому что бросать свою семью, и даже не звонить – это очень безответственно. А Жанна Леонидовна – ответственная мама. И не любит, чтобы за нее волновались.