Великолепие чести

— Сомневаюсь в том, что кто-то может иметь влияние на Вильгельма.

— Молю Бога о том, чтобы ты был прав, брат.

— Я бы хотел еще кое о чем поговорить с тобой, Эдмонд. А именно о наших владениях в Фэлконе.

— В чем же дело? — спросил Эдмонд.

Фэлкон был пустынным местом, но тамошние земли считались весьма плодородными и принадлежали барону Векстону. Они находились на юге векстонских владений.

— Я бы хотел, чтобы ты занялся Фэлконом, Эдмонд. Построй себе там крепость. Я бы с удовольствием вообще передал эти земли тебе, но, боюсь, король не позволит. Во всяком случае, до того, как мы сумеем снискать его расположение. Не исключено, что тогда Вильгельм нам поможет. — Дункан замолчал, раздумывая о новых сложностях.

Эдмонд был поражен предложением брата.

— Это же неслыханно, — запинаясь пробормотал он. Впервые в жизни он видел, что его старший брат находится в нерешительности. И хотя дело пока и было явно безнадежным, в его сердце загорелась надежда. Эдмонду так хотелось иметь свою землю, свой замок!

— Но… почему ты вдруг решил отдать мне Фэлкон? — недоумевал он.

— Мадлен.

— Я не понимаю тебя.

— Моя жена слышала, как мы с Джилардом рассуждали о братьях короля. Как только Джилард ушел, Мадлен заговорила о Роберте и Генри. Она полагает, что многие их сложности возникли потому, что им не хватает самостоятельности.

— Господи, но ведь Роберт получил Нормандию! — перебил его Эдмонд.

— Да, — улыбнулся Дункан. — А младшему брату короля досталось золото и небольшой земельный удел, однако он не угомонился. Этот человек — прирожденный властитель, который, однако, лишен возможности повелевать кем-то.

— Если ты намекаешь на нас, то мне это весьма приятно слышать, — заметил Эдмонд.

— Это Мадлен заставила меня думать. Ты — вассал мой и вассал Рейнхолда, и от обязанностей по отношению к нам тебя никак не избавит. Но вот… если бы только король согласился помочь тебе, ты сумел бы возродить Фэлкон. У тебя хорошая голова, Эдмонд, и я уверен, что ты без труда сумел бы одну монету превратить в десять.

Тот улыбнулся: ему пришлась по нраву похвала брата.

— Но если король и будет против, — продолжал Дункан, — ты все равно построишь замок и станешь моим наместником. Вильгельм будет только рад получить дополнительную прибыль, и ему все равно, кто из нас, трех братьев, приносит доход казне.

— Я в восторге от твоего плана, — заявил Эдмонд.

— Джилард скоро вернется к барону Тормонту, чтобы дослужить свою воинскую повинность — он ведь еще не отбыл все сорок дней, — добавил Дункан.

— Джилард умеет верховодить людьми, и, не сомневаюсь, он скоро станет командиром не хуже Энтони.

— Но для начала нашему братцу надо бы поучиться сдерживать свой нрав, — заметил Дункан.

Эдмонд согласно кивнул.

— Ты все еще не сказал мне, что за новости привез Джеральд, — напомнил Эдмонд брату.

— Джеральд убежден, что Генри, брат короля, готовит переворот. Джеральда попросили поговорить с Генри.

— Но где? Когда?

— Семейство Клэров пригласит Генри в гости. Вот только не знаю, когда.

— Неужто ты думаешь, что Генри попросит Джеральда выступить против короля? — воскликнул Эдмонд. — А ты? Тебя тоже пригласили туда?

— Нет. Генри знает, что я не изменю Вильгельму, — промолвил Дункан.

— Так ты все-таки предполагаешь, что Генри готов возглавить переворот?

— Будь я уверен в этом, я бы прямо направился к своему королю и предложил ему взять мою жизнь. Для меня долг чести — защищать его.

Удовлетворенный, Эдмонд кивнул.

— Джеральд говорит, что число недовольных Вильгельмом день ото дня растет и убийство короля задумывалось уже не раз. В этом, впрочем, нет ничего нового. У его отца было не меньше врагов. — Дункан ничего не ответил на это, и Эдмонд продолжил: — Джеральд полагает, что его пригласили на эту встречу, зная о его дружбе со мной. Джеральд думает, что Генри просто хочет узнать, буду ли я предан ему, когда он станет королем. Если, конечно, ему удастся прикончить Вильгельма.

— И что же, мы должны ждать да гадать, чем закончится встреча?

— Да, должны, и нам о многом придется подумать, брат.

— А скажи-ка мне, Эдмонд, — переменил тему разговора барон, — Джилард все еще считает, что влюблен в Мадлен? Эдмонд пожал плечами:

— Не знаю, кажется, он смирился с твоей женитьбой и сумел справиться с обуревавшей его страстью. Он действительно любит Мадлен, но она по-прежнему называет его братом, и это остужает его пыл. Любопытно, как ты заметил, что он неравнодушен к твоей жене?

— Все мысли Джиларда написаны у него на лице, — сказал Дункан. — Ты видел, как он потянулся к своему мечу, когда во время церемонии бракосочетания ему показалось, что я силой заставляю Мадлен выйти за меня?

— Но ты действительно действовал силой, — усмехнулся Эдмонд. — Да, конечно, я видел этот жест Джиларда. По-моему, Мадлен согласилась стать твоей женой и потому, что испугалась вашей размолвки.

Дункан ухмыльнулся:

— Верно подмечено, Эдмонд. Мадлен всегда будет пытаться защитить того, кого считает слабее. В то мгновение она действительно испугалась, что я брошусь на Джиларда.

— Так, может, Мадлен хочет, чтобы мы уехали отсюда? — спросил Эдмонд.

— Нет, Эдмонд. Думаю, если вы покинете замок, она огорчится и во всем обвинит меня, — ответил барон. — Моя жена не понимает даже, что ты должен выполнять воинскую повинность у Рейнхолда, но в то же время, по-моему, Мадлен боится, что я всю жизнь буду помыкать тобою и Джилардом и вы не сумеете должным образом проявить себя.

— Твою жену занимают странные вещи, — заметил Эдмонд. — Тем не менее ей удалось изменить к лучшему твою жизнь, брат, не так ли? Да и наши с Джилардом жизни тоже. К примеру, мы, пожалуй, впервые с тобой вот так мирно разговариваем обо всем. Не побоюсь сказать, что Мадлен удалось сплотить нашу семью.

Дункан ничего не ответил на это, а Эдмонд встал и направился к двери.

— Знаешь, — бросил он через плечо, — мне иногда даже досадно.

— Отчего это?

— Что не я первым взял ее в плен.

Барон улыбнулся:

— Нет, Эдмонд, на то была воля Божья. Можешь не сомневаться, я бы все равно отнял ее у тебя.

Едва Дункан произнес это, как проснувшаяся Мадлен приподнялась и, улыбнувшись мужу, спросила:

— Что это ты хотел отнять у своего брата, Дункан?

— Ничего такого, что касалось бы тебя, женушка.

— Ты должен всем делиться с братьями, — назидательно проговорила Мадлен.

Судя по всему, Эдмонд успел услышать ее замечание, так как из коридора донесся его смех.

Не успел он уйти, как в зал ворвалась Адела. Заметив Мадлен, девушка разрыдалась.

— Мадлен, представляешь, Джеральд настаивает на том, чтобы не разрывать помолвки! — вскричала она. — Что же мне делать? Он по-прежнему хочет жениться на мне!

Мадлен соскочила на пол, и Адела бросилась в ее объятия. Дункан поднялся, раздраженно вздохнув: похоже, у его сестры начиналась истерика.