Великолепная Софи (В поисках любви)

– Это какая-то чертовщина, Эверард. Она не владеет своими чувствами! Но что касается замужества с этим молокососом – нет, клянусь Богом!

– Твоя кузина сказала мне, будто я виноват, что подхватил свинку! – уныло произнес Чарльбери.

– Софи! – воскликнул мистер Ривенхол. Это восклицало было вызвано чем угодно, кроме любви. – Мне кажется, ЧТО с тех пор, как она поселилась в доме, у нас не было ни одного спокойного дня!

– Я так и подумал, – задумчиво сказал его светлость. – Она самая странная женщина, которую я встречал, но она мне нравится. А тебе нет?

– Нет, не нравится! – сказал мистер Ривенхол.

Он проводил Чарльбери до выхода и вернулся в дом в ют момент, когда Хьюберт большими прыжками спускался по лестнице.

– Эй, куда ты так спешишь? – поинтересовался он.

– О, никуда! – ответил Хьюберт. – Просто из дома!

– Когда ты возвращаешься в Оксфорд?

– На следующей неделе. А что?

– Хочешь завтра поехать со мной в усадьбу Торп? Полагаю, я останусь там на ночь.

Хьюберт покачал головой.

– Нет, я не могу. Ты же знаешь, что я на пару дней еду с Харпенденом.

– Я не знал. Ньюмаркет?

Хьюберт покраснел.

– Черт возьми, почему, если мне хочется, я не могу поехать в Ньюмаркет?

– Причины, по которой ты не можешь поехать, нет, но я бы предпочел, чтобы ты более осмотрительно выбирал себе друзей. Ты твердо решил? Если захочешь, мы сможем поехать из Торпа.

– Очень мило с твоей стороны, Чарльз, но я обещал Харпендену и должен сдержать слово! – резко сказал Хьюберт.

– Очень хорошо. Не суетись слишком.

Хьюберт поднял плечо.

– Я знал, что ты это скажешь!

– Я скажу еще кое-что, и ты можешь в это поверить! Я не могу и не буду заниматься твоими долгами на скачках, так что не делай ставки сверх своих возможностей!

Не дожидаясь ответа, он пошел вверх по лестнице в гостиную, где увидел, что его сестра сидит там же, где он ее оставил, и тихо плачет в носовой платок. Он бросил ей на колени свой платок.

– Если ты собираешься стать лейкой, возьми мой! – предложил он. – Ты довольна? А надо бы! Не каждая девушка может похвастать тем, что отказала такому человеку, как Чарльбери!

– Я не хвастаю этим! – запальчиво ответила она. – Но меня совсем не интересуют богатство и положение в обществе! Если нет чувств…

– Однако тебя могли бы заинтересовать достоинства характера! Можешь обыскать всю Англию и не найдешь человека лучше, Сесилия. Не обманывай себя, что нашла такого же в своем поэте! Я надеюсь, ты не пожалеешь о том, что натворила сегодня.

– Я отлично знаю, что у лорда Чарльбери есть все мыслимые достоинства, – подавленно сказала она и приложила к своим влажным щекам платок. – Конечно, я знаю, что он самый деликатный джентльмен среди моих знакомых, и если я плачу, то лишь потому, что мне пришлось причинить ему боль!

Он прошел к окну и остановился, глядя на площадь.

– Теперь уже поздно увещевать тебя. После твоего вчерашнего заявления маловероятно, что Чарльбери захочет жениться на тебе. Что ты собираешься делать? Могу сказать тебе, что отец не согласится на твой брак с Фонхоупом.

– Потому что ты не разрешишь ему согласиться! Чарльз, разве тебе недостаточно твоего выгодного брака, что мы стремимся к такому же для меня? – пылко вскричала она.

Он выпрямился.

– Нетрудно заметить в этом влияние кузины! – сказал он. – До того, как она приехала в Лондон, ты бы не осмелилась так говорить со мной! Мое уважение к Эжени…

– Если бы ты любил,Чарльз, ты бы не говорил о своем уважении кЭжени!

В этот неподходящий момент Дассет впустил мисс Рекстон в комнату. Сесилия быстро спрятала платок брата, ее щеки залила краска; мистер Ривенхол отвернулся от окна и с заметным усилием сказал:

– Эжени! Мы не ожидали такого удовольствия! Здравствуй!

Она протянула ему руку, но сказала, глядя на Сесилию:

– Скажи мне, что это неправда! Я была ужасно поражена, когда Альфред рассказал мне, что случилось вчера вечером!

Бессознательно брат с сестрой придвинулись друг к другу.

– Альфред? – повторил мистер Ривенхол.

– Когда мы ехали домой с бала, он рассказал мне, что нечаянно услышал, что сказала тебе Сесилия, Чарльз. А лорд Чарльбери! Я не верила, что такое возможно!

Лояльность вкупе с привязанностью заставили мистера Ривенхола встать на сторону сестры, но он казался очень расстроенным, так как считал непростительным для Сесилии, что она поставила его в такое положение. Он подавленно сказал:

– Если ты имеешь в виду, что Сесилия и лорд Чарльбери решили, что не подходят друг другу, то ты совершенно права. Правда, я не знаю, как это касается Альфреда или почему он должен бежать к тебе с тем, что… нечаянно услышал!

– Мой дорогой Чарльз, он знает: то, что касается твоей семьи, касается и меня!

– Я очень признателен тебе, но не хотел бы дальше обсуждать этот вопрос.

– Простите меня! Я должна идти к маме! – сказала Сесилия.

Она выскользнула из комнаты; мисс Рекстон многозначительно посмотрела на мистера Ривенхола и сказала:

– Я не удивлюсь, что ты рассержен. Это было ужасно неприятно, и, я полагаю, не стоит далеко искать причину, заставившую Сесилию поступить так непохоже на нее!

– Я совсем не понимаю, что ты хочешь сказать.

Его тон, в котором звучал запрет, подсказал ей, что с ее стороны было бы разумно сменить тему, но ее неприязнь к Софи, перешедшая в страсть, заставила ее продолжить.

– Ты, должно быть заметил, дорогой Чарльз, что наша милая сестра попала под влияние своей кузины. Я думаю, это не приведет ни к чему, кроме несчастья. Без сомнения у мисс Стэнтон-Лейси есть множество превосходных качеств, но я всегда была абсолютно согласна с тобой, что у нее совсем нет деликатности.

Мистер Ривенхол, который считал, что в поведении его сестры следует винить только Софи, без колебаний ответил;

– Ты ошибаешься. Я никогда ничего подобного не говорил!

– Разве? Мне казалось, однажды ты сказал нечто подобное, но это не имеет никакого значения! Тысячу раз жаль, что дорогой леди Омберсли пришлось принимать ее как гостью в такое время. Каждый раз, когда я вхожу в этот дом, я замечаю в нем перемены! Даже дети…

– Дом теперь значительно веселей, – прервал он.