Великосветская дама

Доминик решил, что люди неизбежно начнут проявлять к нему интерес. Само его нахождение здесь, в Лондоне, и присутствие на всех балах и приемах малого сезона, вместо того чтобы разыгрывать совсем иную игру в Брайтоне, не могло не привлечь внимания сплетников. Пока никто не осмеливался облечь свои подозрения в слова, но это не за горами. Самому Доминику до слухов не было ровным счетом никакого дела. Ему приходилось сталкиваться с ситуациями куда хуже. Однако теперь нужно проявлять бдительность и следить, чтобы никакие сплетни не достигли ушей его обожаемой Джорджианы, потому что он не был уверен в ее реакции. Ему не понаслышке было известно о злобности некоторых представителей света, поэтому он не намеревался рисковать.

В возрасте тридцати двух лет он в первый раз всерьез ухаживает за молодой леди. Действовать приходится очень медленно, что весьма его раздражает. А длительное воздержание лишь усиливало его беспокойство.

Как бы то ни было, Доминик видел на своем горизонте один светящийся маяк, обещающий прибытие в безопасную гавань. Он был слишком опытным в любви, чтобы не распознать ее признаки. В свои тридцать два года он как мальчишка радовался реакции Джорджианы. Кто бы мог подумать, что он окажется столь подверженным лести? Доминик усмехнулся. Притяжение, которое он испытывал, – то самое, что влечет мужчину к женщине и связывает их воедино шелковыми узами страсти, – было столь сильно, что он мог без опасения оставить ее без присмотра на добрую половину вечера. Ну а вторая половина, разумеется, будет принадлежать ему. По крайней мере, в таком случае он заставит сплетников томиться в ожидании.

– Ради всего святого, чему ты усмехаешься?

Вздрогнув, Доминик обернулся и увидел стоящую рядом с ним Беллу. Он улыбнулся ей.

– Своим приятным мыслям, дорогая моя. – Быстрым взглядом окинув ее лицо, Доминик заметил бледность, которую она пыталась скрыть с помощью румян. – А как ты себя чувствуешь?

Белла слегка нахмурилась:

– Ах, неважно. – Помолчав мгновение, она поспешно добавила: – Если бы не беспокойство за Джорджи, я осталась бы дома с Артуром. Эти приемы становятся все более скучными.

Дрожащие нотки в ее голосе встревожили Доминика. Положив ее руку себе на сгиб локтя, он стал поглаживать ее, как обычно поступал, когда сестра была маленькая. Это возымело желаемый эффект. Пока Белла приходила в себя, Доминика осенило, что время – его главный судья – скоро наложит свои ограничения на его ухаживания за Джорджианой. До конца сезона остается всего две недели, после чего светская публика разъедется по своим поместьям встречать Рождество и пережидать зиму. Доминик не был уверен, поняла ли уже Белла, что находится в положении. Вообще она не привыкла жалеть себя и, скорее всего, не будет обращать внимания на признаки до тех пор, пока все не станет совершенно очевидно. А вот Артур не столь жизнелюбив и, несомненно, пожелает уехать из Лондона сразу по окончании сезона. Что, в свою очередь, поднимало вопрос о будущем Джорджианы.

Доминик импульсивно повернулся к сестре:

– Между прочим, каковы твои планы на Рождество?

Белла удивленно посмотрела на него чистыми голубыми глазами.

– На Рождество? – Тут же опомнившись, леди Уинсмер продолжила: – Я об этом еще не думала. – Она пожала плечами. – Полагаю, мы будем встречать его в Уинсмере, как обычно.

– Почему бы вам не приехать в Кэндлвик? Ты не проводила там Рождество с тех пор, как вышла замуж. Я хочу снова открыть дом, который явно нуждается в человеческом присутствии. Кроме нас никого не будет.

Поначалу приглашение брата привело Беллу в замешательство, но чем больше она размышляла о нем, тем больше находила в предложении брата преимуществ. В Уинсмер-Лодж ей, конечно, жилось очень хорошо, но это поместье не шло ни в какое сравнение с изяществом Кэндлвика. И никакое другое поместье не могло бы с ним соперничать.

– Уверена, что Артур возражать не станет. Я поговорю с ним завтра.

Доминик кивнул:

– А что насчет Джорджианы?

Белла снова нахмурила брови.

– Я уже спрашивала ее, но она, похоже, твердо вознамерилась вернуться обратно в Италию. Все мои попытки отговорить ее ни к чему не привели. Она такая упрямая!

Получив подтверждение своим подозрениям, Доминик улыбнулся сестре и сказал:

– Предоставь это мне. Посмотрим, может, я сумею переубедить ее.

На него тут же воззрилась пара больших голубых глаз, в которых читалась мольба.

– Ах, Доминик, если бы только тебе удалось уговорить ее остаться! Уверена, что она, в конце концов, забудет своего ужасного загадочного джентльмена и сделает блестящую партию. – Вспомнив об обещании брата, Белла поинтересовалась: – Тебе ведь пока не удалось выяснить, кто он такой, не так ли?

Теперь пришел черед Доминика хмуриться. Поглощенный ухаживаниями за Джорджианой, он совершенно позабыл о существовании ее «тайного возлюбленного». Тщательно обдумав ситуацию и приняв во внимание все известные ему сведения о Джорджиане, Доминик сильно засомневался в реальности этого мужчины. Если он вообще существовал, то был давным-давно позабыт. Мысль о том, что сердечная привязанность Джорджианы непостоянна, как пляшущий солнечный луч, неприятно поразила Доминика, и он постарался тут же избавиться от этой идеи. Он просто не позволит Джорджиане ускользнуть от него. При виде встревоженного лица Беллы Доминик испытал немедленное желание разуверить ее:

– Не беспокойся о своей prot'eg'ee. Судя по тому, что я видел, она скоро заключит весьма достойный союз.

Белла тут же просияла, и Доминик заулыбался в ответ.

– Кто? Где?… Я никакого особо выделяющегося джентльмена подле нее не заметила… О, Доминик! Ну не дразни меня! Кто он такой?

Доминик лишь покачал головой, позабавленный ее досадой.

– Терпение, дорогая сестренка. Не торопи события. Просто держи глаза открытыми, и все увидишь. Но, – добавил он более строгим голосом, – тебе совершенно незачем волноваться.

Белла состроила гримасу.

Доминик надменно вскинул брови, предупреждая сестру, что говорит серьезно. Возразить ей не удалось, так как к ней подошел виконт Моулсуорт, которому она обещала котильон.

Оставшийся в одиночестве Доминик возобновил свою неспешную прогулку, намереваясь избегать общества Джорджианы до самого ужина. Проходя мимо двери в комнату для карточных игры, он услышал окликающий его голос зятя.

– А я полагал, что ты дома, – заметил Доминик, шагая навстречу Артуру и приветственно кивая стоящему рядом лорду Грину.

– Последнее заседание закончилось раньше предполагаемого времени. Ты видел Беллу?

Доминик кивнул:

– Да, она сейчас танцует с Моулсуортом.

– В таком случае присоединяйся к нам.

– Сыграем партию, – с улыбкой подхватил лорд Грин. – Получите больше удовольствия, чем от нахождения в бальном зале.

Доминик широко заулыбался в ответ:

– В другой раз. Сегодня у меня иные планы.

– Вот как. – Артур внимательно посмотрел в голубые глаза шурина. – Каким это станет ударом для системы.