Вельруф

— Замечательно, — констатировал я, после того как отдышался. — Интересно, сколько таких тварей мне встретится? — ответа я не получил, хотя и вопрос был риторическим. — Спящи-и-ий! — в голос позвал я, на всякий случай. — Ты меня слы-ы-ышишь?

Но в ответ на мои завывания была тишина, как и на мысленные вопли. Так что перекусил, встряхнулся, метко плюнул на исходящие магическим дымом остатки демона, и начал пробивать стену.

И, к моему радостному удивлению, следующие четыре часа никаких гадостей меня не ждало. Хотя внутренность помещений претерпела явный “орочий кастом” — куча криво выбитых каракулей, схематичные клыкастые черепа, ну и знаки Белиара.

И ловушек — до чёрта, но при этом никаких гадостей, хотя дёргался я постоянно: плотность магии нарастала, и что-то почувствовать ближе пары метров не выходило совсем.

В результате я вернулся назад, на пару километров: дорога была свободна и разведана, а ночевать в месте, где могут вылезти эти сволочные демоны, не было никакого желания.

Поспал, проснулся, перекусил и вернулся старым путём. Начал пробиваться сквозь очередную стену, вслух матерно характеризуя окружающее. А внутренне думая, а может, а ну его нахрен, этого глуховатого Спящего?

Но передумать я не успел, а вот взгляд в следующее помещение меня немного… Да звиздец это! Узкий, высокий и закрытый со всех сторон, кроме моей дыры коридор. Утыканный шипами-ловушками, что заметно: отмечать отверстия забитые пыли в кладке я уже наловчился. Но главное: в одном конце стоял прямоугольный каменный ящик. Причём были у меня подозрения, что это саркофаг.

— Замечательно! — ликованием и радостью встретил я скрежет камня и дёрнувшуюся верхнюю плиту саркофага. — А иди ты нахрен, — сообщил я обитателю и, пока он не выбрался, втянулся в проплавленную дыру, встав за углом с Люссиль наготове.

Судя по всему, это шаман-нежить, один из заточивших Спящего. И никакого желания вести “честный бой” с дохлятиной я не имею. Так что пусть высовывает свою несимпатичную дохлую персону из моей дыры и получает по ней Люссиль ДО того, как начнёт на меня магичить.

Стою, держу клинок в верхней позиции, чтобы гвоздить вылезшую нежить. И немного надеюсь, что этот дохлый тип активирует ловушки, упокоясь без моего активного вмешательства. Но в храме — тишина, и характерный лязг лезвий я бы прекрасно услышал. Его, соответственно, не было. А какое-то поскрипывание-похрустывание-шипение было. И тут меня сносит с ног, а бок головы пронзает острая боль!

В стене, на уровне моего плеча, видна растрескавшаяся дыра, на бригантине — коцки, а за шиворот капает кровь, из повреждённой шеи и головы. К счастью — не смертельно, просто посекло осколками. Но больно! И…

Плюнул на боль и жалость к себе, рванул к дырке, и с размаху ткнул в неё Люссиль: коридор там небольшой. Ткнул, пошуровал, услышал злобное шипение, вытащил меч и вогнал снова. Почуствовал лёкое сопротивление, сухой стук. И больше не шипело.

Выждал полминуты, заглянул рывком в дырку и тут же сныкался. Но опасаться уже было нечего: на полу коридора валялась мумия орка с шаманскими побрякушками, обтянутая сухой кожей черноватого цвета. Рассечённая надвое, валяющаяся двумя половинками. И никаких признаков жизни и нежизни не проявляющий.

— Уф, — выдохнул я, начав ревизию своего организма.

И, в целом, выходило сносно. Никаких травм и серьёзных повреждений, так, царапины. Правда, серьгу из уха выбило, надо бы поискать, но сначала — обработаю рассечения.

Чем и занялся, ну а раз делать, кроме дезинфекции и бинтования, было нечего, я мысленно и привычно позвал:

— Спя-а-ащий!

А через секунду от падения на задницу меня удерживало только то, что я уже сидел. Голоса я не слышал — его и не было. Но в голове колоколом гудело… ощущение, образы… Да понимание мысленного посыла, если так можно выразиться. Мощный такой, прекрасно понимаемый, пусть и не словами. И звучал он так:

— Как же ты достал орать, глухой идиот! Не слышишь не черта, так чего же зовёшь?!

38. Досуг для Ксардаса

Первое что я понял, перестав офигевать (довольно быстро, к своей гордости), так это то, что я немножко болван. Самую чуточку, но именно так. Часть закорючин на своей серьге я примерно понял, разглядывал её, вооружившись букварём магических фигулин.

И такая вещь как “защита” там была. А я, немножко болван, это не сынтерпретировал. В результате, на текущий момент слышал телепатическое бурчание НЕМНОГО задолбанного моими воплями Спящего. Ну, выходило примерно как будто в соседнем помещении, до которого невозможно добраться, некий придурок орёт благим матом “нужно поговорить”, при этом он сам — с надёжно заткнутыми ушами. И на ответные крики не реагирует. И орёт, паразит такой, назойливо и постоянно.

Даже неудобно немного вышло, прямо скажем.

Впрочем, совсем уж виноватым я себя не считал, а именно немного: сынтерпретировать было можно, факт. А вот именно прочесть — нет. Не хватало у меня понимания и опыта. Так что биться головой об стену, с целью добавить себе немного ума, я не стал.

Из позитивного: я Спящего понимаю. Не факт, что в полной мере, но его когнитивный аппарат более-менее соответствует человеческому, а эмоциональная окраска образов — понимаема. Довольно занятно, что именно слов как таковых я не слышал, выходило этакое “пакетное понимание” (или непонимание — часть посыла Спящего я воспринимал как этакий ментальный шум).

И надо выходить на связь, окончательно решился я. Если бы не этот сволочной и дохлый шаман — дёргался бы и рефлексировал. Собственно, я и так дёргался, но гораздо меньше.

— Я слышу, — направлено отмыслил я, сам понимая некоторую придурковатость этого мысленного посыла.

И в ответ — тишина, что, в общем-то, неудивительно: судя по всему, возмущённый мыслевопль Спящего был после многократных попыток ответить на мои завывания.

— Спя-а-ащий! Я тебя слышу, были проблемы, артефакт блокировал твои слова! — исходил я мыслеэмоциями.

Толку — ноль. Но вариант наладить коммуникацию, а не переться в недра этого проклятого ловушечного места был слишком привлекателен. Так что я нашёл серьгу (вещь-то выходила чертовски полезная даже своими защитными свойствами, просто для текущей задачи не слишком уместная), расположился на месте и начал долго и нудно транслировать мысли.

Сначала просто призыв к коммуникации. Но где-то через полчасика меня это достало, а перспектива пробиваться вглубь храма засверкала новыми красками. И ни черта эти краски не вселяли оптимизма.

Так что в призывы добавилась… ну можно сказать ругань. Сложно сформулировать, конечно, к словам как таковым я старался не прибегать, но гадости про гигантского жучилу нет-нет, а проскакивали.

— А откуда ты знаешь, как я выгляжу? Сюда ты точно не заходил, такого крикливого глухаря я бы запомнил, — вдруг пришёл мыслеобраз, приправленный усталостью, любопытством, иронией, да и кучей иных эмоций, которых я просто толком не воспринял.

— Ну наконец-то! — мысленно возликовал я.

— И можешь общаться своей речью, — уточнил Спящий. — Твои попытки передавать образы ужасают.