Вена
Шрифт:
По указу Иосифа II домашние подмостки Марии-Терезии были переименованы в Придворный национальный театр. Однако так длинно это учреждение называлось лишь в документах, а горожане и тогда, и сейчас именуют его кратко: Бургтеатр. Изначально имея лучших режиссеров и актеров, он веками хранит высокий уровень, равно касающийся внешности и сути. Культурную жизнь Вены очень долго определяли итальянцы. Так, в 1729 году австрийскую столицу покорил Метастазио, вначале звавшийся Пьетро Трапасси. Место придворного поэта и либреттиста он получил вместе с правом писать тексты для оперы своего земляка, неаполитанца Никколо Йоммелли, ставившего в Бургтеатре оперы, как и местный композитор Кристоф Виллибальд Глюк.
Здание Придворного театра красиво как снаружи, так и внутри, ведь над его украшением работали самые видные австрийские художники и скульпторы. Вначале пышная барочная отделка на фоне ренессансных
Бургтеатр снаружи красив так же, как и внутри
Вообще, стилевые подражания, как бы искусны они ни были, никогда не удовлетворяли запросов австрийских властей, привыкших к тому, что их город вызывал лишь восторженные похвалы. Гости столицы больше не замечали национального колорита, и если удивлялись, то, подобно одному из популярных журналистов XIX века, «замечательному собранию образцов различных стилей, смешению эпох и дурных вкусов». Особенно огорчали новые постройки, не создававшие образа и тем невыгодно отличавшиеся от средневековых кварталов. Кроме того, бессистемное нагромождение архитектуры не способствовало восприятию отдельных зданий, которые радовали взор любителя и были достойны похвалы специалиста.
Променад
Для того чтобы познакомиться с Веной, нужно посвятить хотя бы день каждому ее району. Путешественник должен приобрести подробный план, что позволит передвигаться по огромному городу без расспросов. Округа австрийской столицы располагаются в радиальном порядке, устремляясь от средневекового центра к окраинам. Хорошим ориентиром служат центральные улицы, особенно кольцевая Рингштрассе. Еще лучше помнить о расположении Хофбурга или собора Святого Стефана, рядом с которыми можно нанять фиакр, сесть в трамвай или автобус, оборудованный в зависимости от погоды кондиционером или обогревателем. Венские трамваи в течение многих лет выполняются по старинным образцам, отчего сохраняют колорит прошлого, разумеется, в переносном смысле, поскольку современные вагоны окрашены в цвета национального флага: красный и белый. Не стоит сравнивать этот вид транспорта с автомобилями, однако пассажирам пользоваться им выгодно (низкая стоимость проезда), комфортно (плавный ход, супермягкие кресла) и приятно (чистота, безупречное обслуживание, эффектная отделка металлом).
Фиакр как способ передвижения, самый близкий к классическому представлению об Австрии, предполагает неторопливую и довольно дорогую для среднего европейца прогулку в красивой коляске. В старину венские фиакры – двухместные или четырехместные кареты с парой лошадей – представляли собой самое дорогое, хотя и наиболее удобное средство передвижения по городу. Быстрая, относительно безопасная езда имела единственный недостаток: кучера, осознавая свое мастерство, твердо установленную высшую таксу считали низшей. Получив же правильную плату, даже вместе с чаевыми, «водители фиакров» оставались недовольны и впредь старались взять с пассажира, особенно с иностранца, побольше. Конечно, обиженный путешественник мог призвать полицию, попросить помощи у ближайшего констебля или, записав номер кареты, обратиться в суд. Однако чаще у него не было на то ни времени, ни желания, и дело заканчивалось завышенной платой.
В фиакре по Рингштрассе
Кучер каждого фиакра был обязан держать при себе точные часы, которые он предъявлял по требованию седока в поездках, оплаченных по времени; в противном случае ему было бы трудно доказать продолжительность путешествия. В отличие от российского таксиста венский кучер не мог самовольно посадить в карету или на козлы других седоков, но был вынужден принимать таковых по требованию пассажира, причем бесплатно и любое количество, невзирая на вместимость экипажа. Для сообщения с кучером к стенке кареты крепилась
каучуковая трубка. Стоящий на козлах кнут показывал – карета свободна, тогда как лежащий свидетельствовал о том, что она занята.Более дешевый и немного менее удобный транспорт в старой Вене – комфортэбль, как называли такую же карету, но с одной лошадью. Омнибусом, или многоместным экипажем на одной конной тяге, пользовались ограниченные в средствах благородные горожане. Появившись в Европе в середине XVII века, он является первым видом общественного транспорта, не случайно его название в переводе с латыни означает «для всех». Пассажирам омнибусов приходилось терпеть жесткие сиденья, слишком тесное соседство с незнакомым человеком, а также с тем, что багаж лежал на крыше кареты. Впрочем, все это обходилось в небольшую сумму, поэтому до начала Первой мировой войны, когда их использование полностью прекратилось, венские омнибусы пустовали редко.
С развитием техники от старого транспорта в Вене остался только фиакр. Сегодня человек, сидящий в нем, невольно демонстрирует состоятельность и, возвышаясь над пешеходами, может вообразить себя аристократом XIX века. Услужливый извозчик в ливрее не только прокатит гостя по центру города, но и дополнит прогулку занимательным рассказом обо всем, что встречается по дороге. Лучшим предметом, позволяющим быстро достичь цели путешествия, является табличка с названиями округа, улицы и номером дома; такие здесь вывешены на каждом здании, а не только там, где начинается или заканчивается улица.
Венские градоначальники приняли единую нумерацию вместе с названиями радиальных и поперечных улиц в 1770 году. Помимо облегчения труда почтальонов, ее введение упорядочило призыв в армию, чем, видимо, и руководствовались власти, решив, кроме того, пронумеровать дома в переулках (нем. Gasse).
К середине XIX века тот же порядок распространился на пригороды, где, как и в бывшей крепости, появились очаровательные дощечки разных цветов и форм. Они различались в зависимости от вида объекта и принадлежности к той или иной части города, который к тому времени разделился на 9 округов (нем. Bezirke). Радиальным улицам старого центра, то есть I района, полагались прямоугольники с красной рамкой, II – фиолетового, III – зеленого, IV – нежно-розового, V – черного, VI – ярко-желтого, VII – синего, VIII – серого, дома последнего тогда IX района были оборудованы табличками с коричневым обрамлением. Символом поперечных улиц при тех же цветах служила овальная форма номерных знаков.
Деревянные дощечки с разноцветными рамками украшали здания Вены до 1920 года. Затем все они обрели красную рамку, заключавшую внутри себя красные буквы для обозначения площадей или черные для названий улиц и переулков. Спустя три года уличные таблички вновь поменяли окраску, став синими с белыми буквами, теперь выбитыми на металлических, покрытых эмалью пластинах с закругленными краями. После Второй мировой войны в «табличном деле» водворился былой порядок, и вскоре к знакам на столичных домах вернулась прямоугольная форма. В конце века на старинных улицах появились разноцветные «дощечки», подобные тем, какие мог видеть Иоганн Штраус.
Дом Фигаро с черно-белой табличкой I округа
Если номерные таблички не гармонируют с отделкой фасада, их крепят прямо к двери
Наибольшим их количеством располагает Иннерештадт – I округ, охватывающий Старый, или Внутренний город, где издавна сосредотачивалась деловая и культурная жизнь Вены. Третьей после Хофбурга и собора Святого Стефана достопримечательностью здесь является широкая, оживленная, богатая прекрасной архитектурой, памятниками и фонтанами улица Грабен. Следуя по ней, стоит сделать остановку на Штокимейзенплац. Странное название этой площади в переводе с немецкого означает «палка в железе» и происходит от обитого железом пня, некогда бывшего стволом лиственницы. Согласно документам, этот предмет находится на своем месте чуть больше столетия, с тех пор сохраняя тайну, раскрыть которую не помогают ни хроники, ни странные знаки: цифра 1575 и латинская монограмма «HB». Если верить преданию, загадочный пень в виде огромного дерева спокойно рос в Венском лесу, пока не был замечен учеником местного ремесленника и не превращен в замок. Говорят, что ловкий подмастерье воспользовался помощью сатаны, а тот почему-то его обманул: сильно уменьшил дом и вдобавок запер, обив железом, а затем наглухо скрепив заклепками.