Вендетта

Троица переглянулась.

— Все-таки Изабелла, — задумчиво протянул Роберто. — Инорита, могу я пригласить вас поужинать, чтобы вы рассказали все о том дне? Я так понимаю, что вы знаете не меньше, чем Тереза.

— Но мы же совсем незнакомы, — растерялась девушка.

— Это легко исправить. Моего брата Винченцо вы узнали, я — Роберто Санторо, Франческа — сестра Беннардо. Могу я узнать ваше имя?

— Бьянка Лоренци.

— Прекрасное имя для прекрасной девушки, — восхищенно сказал Роберто.

— У меня еще час до конца рабочего дня, — решилась Бьянка. — А потом я могу с вами пойти.

— Я думал, вы студентка, — удивленно сказал Санторо-младший.

— Это так, — улыбнулась ему девушка, явно кокетничая, — но я решила немного подработать на каникулах.

— Трудолюбие — это такая редкая черта у красивых девушек, — галантно сказал Роберто.

— Кажется, она нравится твоему брату, — шепнула Франческа на ухо мужу. — Я так этому рада.

Винченцо тоже был рад, но не тому, что Роберто так явно ухаживает за этой студенткой, а тому, что Франческа не показывала ни малейших признаков ревности. Видимо, она все же не считала бывшего жениха своей собственностью. План Роберто разваливался прямо на глазах.

Глава 44

В ожидании инориты Бьянки наша компания сидела на скамейке около входа в университет. Несмотря на то, что день уже плавно двигался к вечеру, солнце припекало довольно сильно, так что тень от дерева, раскорячившего свои ветви самым причудливым образом, была очень кстати.

— Эта Изабелла мне сразу не понравилась, — заявил Роберто. — Как только увидел. Глупая она и мстительная. Видимо, отверг ее парень, вот она и решила с ним счеты свести.

— Знаешь, Роберто, не складывается у меня что-то, — задумчиво сказал Винченцо. — Ведь Изабелла до встречи в Алерпо меня не знала. Зачем ей было натравливать на меня Беннардо?

— Скорее всего, она хотела именно его смерти, а ты подвернулся в качестве подходящего исполнителя, — предположил Санторо-младший.

— Да нет, хотели не его смерти, а моей. Яд, если ты помнишь, был с магической составляющей. Если бы порез был более глубок, то, скорее всего, спасти меня не удалось бы даже при несмертельной ране. И нападение было настолько неожиданное, что я с трудом успел отреагировать. Предполагалось, что погибну я. И возникает вопрос — а зачем это нужно Изабелле?

— А ведь, пожалуй, ты прав, — удивленно сказал Роберто. — Но, как мы недавно узнали, она была подругой Лауры. Возможно, она Лауре завидовала? И хотела расстроить ее брак?

— Глупо это как-то из зависти к подруге убивать ее жениха, — заметила Франческа. — Мне кажется больше в духе Изабеллы было бы прийти к Винченцо и наговорить гадостей про Лауру. И потом, когда она натравила на меня капитана Ферранте, он пришел на дуэль вызывать и отнюдь не молчал при этом, и яда у него никакого не было, — при этих словах девушка невольно покосилась на Винченцо.

— Не было, — подтвердил тот. — Рана была совершенно чистая, да и зажила уже.

— Тогда она могла, наоборот, помочь обиженной подруге, — выдвинул гипотезу Роберто. — Вспомни, ты Лауру ничем не обидел?

— Настолько, что она меня решила убить столь изощренным способом? — язвительно поинтересовался Винченцо. — Тино, ты бы подумал сначала.

— У меня хотя бы идеи есть, — обиделся брат. — А вы ничего предложить не можете и только меня критикуете. Ты вот серьезно до сих пор считаешь, что эта Лаура — ангел безгрешный? Она ведь на любую пакость способна.

— Винченцо прав, — сказала Франческа. — Пакость — это не убийство. Я думаю, расторгнуть помолвку можно было и менее экстравагантным способом. Для того чтобы убить, должен быть мотив, и серьезный. А твой брат, как мне кажется, обидеть настолько просто не способен.

— Да таким, как Лаура, не требуется много, чтобы обидеться, — запротестовал Роберто. — Их девиз — высосать проблему из пальца и раздуть.

— Пока все, что мы знаем, это то, что Беннардо в тот день ходил куда-то вместе с Изабеллой, — остудил пыл брата Винченцо. — Возможно даже, она никакого отношения к этой истории не имеет. А уж приплетать сюда Лауру…

— Да, данных маловато, — согласился брат. — Подытожим, что мы знаем. Беннардо действительно был противником кровной мести, значит, напасть по этой причине не мог. В тот день он собирался с девушкой в театр, но вместо этого напал на кровника. А перед нападением он ходил куда-то с Изабеллой. Ченцо, он точно ничего не сказал перед тем, как броситься?

Винченцо, помедлив с ответом, посмотрел на Франческу. Та сцепила руки на коленях и смотрела на них так, как будто видела впервые.

— Он ничего не говорил, — ответил капитан. — Но знаешь, я сейчас подумал, лицо у него было очень странное. Как будто маска. Маска ненависти. Которая и после смерти никуда не пропала.

— Да, у Беннардо лицо было искажено, даже магу ничего не удалось сделать, — глухо сказала Франческа. — Это что-то может значить?

— Не знаю, — ответил Винченцо. — Обычно после смерти лицо разглаживается. Можно предположить магическое вмешательство. Если бы следователь провел все необходимые процедуры, то мы сейчас могли бы более определенно говорить.

Они молчали, думая каждый о своем. Винченцо — том, как же, наверно, больно девушке находиться рядом с ним. А Франческа — о том, как унизительно быть влюбленной в мужчину, которого должна ненавидеть и который и помогает-то из жалости. О чем думал Роберто, прикрыв глаза, наверно, не мог сказать и он сам. В голове его теснились, прыгали, ввинчивались через малейшие отверстия совершенно взаимоисключающие идеи, и ему никак не удавалось не то чтобы вычленить нужное, но даже как-то структурировать свои мысли.