Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал

– Что там такое? Тень такая над селом опустилась, что я уж подумал: дракон прилетел!

– Так и есть, прилетел дракон.

– Что? Шутишь?

– Нет, почему, говорю правду!

– А это...
– медленно произнес продавец.
– Что же, для него?

– Почти, это для его сына.

– Так!
– резко заявил продавец и демонстративно отодвинул от протянувшей уже к лекарству руку девушки.
– Для кого угодно - только не для дракона!

– И ты сможешь спокойно отказать мне, зная, что при этом погибнет юноша? Помилуй, эльфы всегда были милосердны к детям даже своих самых заклятых врагов. А тут! Каримэна! Дружественное, вообще-то государство!

– Ладно! Бери уже!

Продавец небрежно пододвинул мешочек с целебной травой ближе к Юлии.

– Спасибо!

– Да, пожалуйста! Все-таки мне за это заплатили!

Юлия покрепче сжала в руке мешочек и вышла на улицу, там ее, естественно, ожидали очередные вопросы, от двери аптекарской лавки, до двери ее с сестрой дома. Две эльфийки жили здесь уже почти три года. Этот дом им достался по наследству, а в силу сложившихся обстоятельств, они решили покинуть родной город и переехать сюда. У старшей, Инги была дочь Алиса, ровесница Мирре, еще и поэтому женщина решила помочь прибывшим драконам. Жили эльфийки небогато, но мирно и даже весело, что расценивалось ими как великое счастье по сравнению с травлей в родном городе со стороны горожан. Мужа Инги обвинили в крупной денежной махинации, их лавку закрыли, а женщину с дочерью и младшей сестрой постоянно встречали недружелюбные взгляды, оговоры и недовольные замечания. Но что могли они сделать, как могли исправить ошибку мужа Инги? При всем притом, что никто из них ничего даже не знал о том преступлении.

Вслед за Юлией в дом пришла и Алиса. Когда в деревню прилетел дракон, она вместе с друзьями играла на небольшой площади за селеньем, ее соорудили специально для детей и молодежи, а также для занятий спортом в целом. Естественно, появление такого гостя изумило всех подростков. Они стремглав бросились назад, в деревню. Когда же Алиса узнала, что ее мать предложила их дом к услугам дракона, то немедленно поспешила туда.

– Тетя Юлия, а это правда?..

– Правда!

– Здорово! А где они?

– Наверху!
– прозвучал голос ее матери, женщина показалась на лестнице.
– Но не стоит спрашивать об этом так громко, Алиса!

– Я поняла, а почему?

– Потому что, дракон прибыл сюда не один, - пояснила девочке тетя Юлия, - с ним его сын, который пострадал от взрыва на Злополучной Горе (так назвали ее еще во времена Зору) и дочка, как раз твоя ровесница будет.

– Здорово! Только она, наверно, ничего по-нашему не понимает?

– Ну, не знаю, отец прекрасно изъясняется на идэлийском, даже акцента никакого не чувствуется.

– Да?!
– Алиса искренне удивилась.

– Ты, я так понимаю, уже пришла?
– вернула ее с небес на землю мать, - Тогда, будь добра, помоги нам на кухне.

– Но...

– Но помогать иногда надо, Алиса!

– Хорошо, мама.

Понурив голову, Алиса поднялась наверх, под предлогом переодеться, но заодно также хотя бы украдкой посмотреть на драконов. Для этого Алиса осторожно закрыла дверь на второй этаж, и подкралась к соседней со своей комнатой двери. Конечно, тот факт, что она закрыла дверь, не мог не раскрыть ее замысла для Инги и Юлии.

– Не ходи, она если и посмотрит, то тихо.

– Противная девчонка!
– в сердцах сказала Инга.
– Сказали же ведь!

Меж тем Алиса неслышно подошла к двери и наклонилась с тем, чтобы посмотреть в щелочку, но едва она наклонилась, как дверь вдруг открыли изнутри, и на пороге показалась симпатичная темноволосая юная девушка. Эльфийка испуганно посмотрела на нее, но вскоре быстро справилась с собой, выпрямилась, и, протянув руку, негромко сказала.

– Алиса.

– Мирра.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Я... не говорю идэлийский.

– Жаль.

Нет, Мире ничего не было нужно, она просто услышала, как к комнате кто-то приближается, крадучись, потому и пошла посмотреть: кто или что это было. С некоторым недоумением проводил Кайл ее взглядом, но потом, увидев в дверях девочку, улыбнулся, он сам вышел в коридор.

– Ты, должно быть, Алиса?

Девочка, смущенная таким быстрым разоблачением, утвердительно кивнула.

– Алиса, моему сыну нужен отдых, его нельзя сейчас беспокоить, а моя Мирра просто очень чутко воспринимает все звуки. Она услышала тебя и потому подошла к двери. Нам пока ничего не нужно, спасибо.

– Извините, я не хотела...

– Ничего, я понимаю: тебе интересно.

Девочка разом покраснела: чтобы ей еще вот так указали на причину ее визита! Она поспешно прошла к себе в комнату, переоделась и вернулась на первый этаж, проследовав на кухню.

Тем временем Мирра готовила настой из белой травы, за то время, что она жила у Руфины, она научилась с легкостью это делать, чем освободила Кайла от необходимости вспоминать самому давно забытые действия. А так он помогал Мирре, безболезненно освежая в памяти заученные еще в Академии правила.

14 глава. Природа души?

Медленно, намеренно спотыкаясь, опустив голову, через луг к озеру шел мальчик, сегодня его совершенно не радовало солнце, не привлекали его внимание ни цветы, ни летающие тут и там насекомые, ранее он находил все это весьма интересным и красивым. Тем более что вопреки обычному представлению о распорядке дня ребенка, этот мальчик больше занимался изучением всевозможных манускриптов, книг, свитков, а ведь ему совсем недавно исполнилось всего девять лет. Хотя он и любил заниматься на воздухе, но, вовлеченный в содержание, мало замечал творящееся вокруг. Не смотря на, казалось бы, такое вопиющее отношение к детству маленького дракона, тем не менее, такие правила исходили от него самого. Он не хотел и не мог походить на своих сверстников, хотя иногда и делал к тому отчаянные попытки, но держался на принятой позиции очень недолго: он слишком редко бывал в обществе детей, к чему - рассуждал Амедео - стремиться быть, как все дети, если все равно большую часть времени он будет один, совершенно один. Иногда такое положение просто убивало его, он запирался у себя в комнате, бросался на кровать и плакал, но если два года назад такое с ним случалось как минимум, еженедельно, то теперь, раз в месяц, ровно с такой частотой он бывал среди сверстников. Более - считала его мать - и не нужно, рассуждая так: если ребенок захочет, то сам попросит, если стремиться к детям только из подражания общепринятой модели, то к чему развивать в нем ложные представления? Эту позицию она подкрепляла еще и тем, что маленькому Амедео было достаточно нелегко общаться со сверстниками, хотя исправить это она желала, но не через постоянные стычки и расстройства, последних впечатлительному, во всех отношениях необычному ребенку и без того хватало.

Кардинально противоположную позицию по этому вопросу с ней имел бывший муж Адэлины Веске Ти-Ирис, но он практически не имел возможности общаться с мальчиком, во-первых, этого категорически не хотела его мать, а во-вторых, Амедео сам, помня то, как относился к нему отец еще в те времена, когда они жили вместе, совершенно к нему не стремился. Зато он очень любил свою мать, считая ее не просто самой прекрасной на свете, но самой загадочной и красивой, что без прикрас отвечало действительности. Адэлина буквально завораживала своей магической внешностью, своим таинственным голосом, эффектность которого она усиливала особой манерой говорить. В нее влюблялись и ее ненавидели, как и многие, такие чувства к своей бывшей жене испытывал Эдвин Норан Антвелле. Иногда, когда он смотрел на нее, и она либо специально не замечала его, либо просто была занята чем-то важным, он, в который раз удивлялся и восхищался ее красоте, в такие моменты ему хотелось упасть к ее ногам и попросить прощения, вновь поклясться в любви и верности, вновь протянуть ей обручальный перстень! Но такое наваждение уверенно исчезало, стоило ей начать говорить, а ему вникнуть в суть ее слов.

– Как ты можешь?! Ты же уничтожишь целую деревню?!

– Только место, где располагается деревня и не более, ты же говоришь так, словно я собираюсь переубивать всех ее жителей!

– Но так и будет! Потому что они просто не успеют покинуть свои дома!

– Конечно, не успеют, если ты и дальше будешь продолжать кричать и ничего не делать!

Эдвин побледнел, он знал ее достаточно хорошо, чтобы увидеть в ее словах не только намерения, но и действия, в данном случае уже совершенные.