Венец творения

Теперь уже не осталось времени. И я не знаю, что можно сделать и можно ли вообще… Не знаю! Но если можно — я это сделаю.

— Пойдем. — Я подал руку, помогая Ирине подняться. — Не стоит зря тут сидеть. Если инквизиция решит подпрячь к поискам Управление, здесь нас найдут быстро.

— Если ты всерьез наступил инквизиторам на мозоль, нас найдут где угодно. — Ирина машинально оправила волосы. — Разве что если мы уйдем за периметр…

Я промолчал.

Она была права. Если инквизиция всерьез озаботится этой целью — нас действительно найдут. Единственный более или менее приемлемый путь к спасению — это уйти из города… Но от одной только мысли об этом мне становилось не по себе.

Бежать из города… Ну, положим, перебраться за стену особого труда не составит. Незаметно вывести Ирину я тоже смогу. Но что потом?

Пройти пустые, безлюдные земли, огибая большие города и ночуя в маленьких обнесенных частоколом деревнях, а то и вовсе под кустами. Прятаться, путать следы, отбиваться от вездесущей нечисти. Каждодневно рисковать жизнью, причем не только своей, но и Ириной. Тащить ее за собой, подвергая невероятной, неописуемой опасности, рискуя однажды потерять.

Готов я пойти на это?..

Ира, Ира… Я счастлив рядом с тобой — об этом я, по крайней мере, могу заявить открыто, — но тебе с самой нашей первой встречи я приношу только боль и разочарование. И если бы я только знал, если бы догадывался…

Ее рука скользнула по моим пальцам. Сжала их. Легонько, только чтобы дать понять: я здесь, я с тобой, я рядом… Я медленно поднял голову. Чуть прищурившись, на меня смотрели зеленые глаза. Чистые. Понимающие…

— Пойдем быстрее, Алеша. Я не устала.

Я кивнул, ответно пожал ее ладонь и прибавил шаг. Чуть-чуть быстрее потянулись мимо грязные и захламленные кварталы кольцом охватывающих город трущоб.

Где-то на центральных улицах вновь испуганно взвыла сирена.

* * *

Хмырь встречал нас у подъезда. Стоял, подпирая плечом обшарпанный дверной косяк, и несколько напряженно поглядывал по сторонам. Он как будто знал, что мы придем… А может, и действительно знал. С этим человеком никогда нельзя быть уверенным. Порой мне даже кажется, что он узнает все подробности моих приключений еще до того, как я в них ввязываюсь.

Тратить время на взаимные расшаркивания бывший инквизитор не пожелал. Проигнорировав мою протянутую для рукопожатия ладонь, порывисто мотнул головой.

— Слишком много любопытных… Идем.

Я кивнул и осторожно поинтересовался:

— Заложат?

— Да нет, вряд ли. — Хмырь неопределенно повел плечами. — Хотя может быть. Поговорим лучше наверху.

— А ты знаешь?..

— Знаю.

Сказал, как отрезал. Я задумчиво хмыкнул и, набравшись наглости, все же спросил:

— А откуда?

Бывший инквизитор насмешливо покосился на меня. Отвечать он конечно же не стал. Впрочем, я, собственно, и не надеялся на ответ.

Не знаю почему, подъем на чердак показался мне необычайно долгим, а лестница почти бесконечной, хотя за время моего отсутствия дом вроде бы не вырос — все те же пять этажей. Может быть, это потому, что подсознательно я в любой момент ждал неприятностей, окрика, выстрела в спину? Не знаю. В любом случае, когда Хмырь захлопнул за собой дверь и громко щелкнул замком, я испытал явное облегчение.

Бывший инквизитор тяжело плюхнулся в свое любимое кресло, радушно указав Ирине на другое. Мне кресла не досталось, а знакомый уже колченогий шатающийся стул с торчащими из сиденья гвоздями как-то не прельщал. Я устроился на опрокинутой железной бочке. Судя по витающему в воздухе запаху, в ней было горючее. Когда-то давным-давно.

Повисла тишина. Хмырь молча свернул самокрутку и теперь старательно дымил. Ирина сбросила туфли и с явным облегчением разминала ноги. Я терпеливо ждал. Все молчали.

Наконец бывший инквизитор вздохнул и щелчком отправил окурок в окно.

— Герой, — язвительно проворчал он. — Сбежал, да? Оставил церковь в дураках. Доказал, что круче тебя в этом городе никого нет?

Я нахмурился.

— А что, надо было спокойно сидеть, когда белорясые решают там меж собой, казнить меня или помиловать? Ждать, когда они догадаются арестовать Иру и использовать ее как средство давления на меня? Или приготовят пыточный инструмент?.. Что мне еще оставалось делать?!

— А ты договориться не попробовал? Ты — мне, я — тебе. Наобещал бы с три короба, глядишь, и отпустили бы. У них выбора все равно не было: с тобой — хоть маленький, но шанс, без тебя — полный швах… — Хмырь неожиданно тяжело вздохнул. — Ладно, замяли…Ты лучше скажи, что собираешься делать теперь?

Я вяло повел плечами. Раздражение ушло так же быстро, как и появилось. Остался только кислый привкус обиды во рту. Впрочем, я понимал, что даже обижаться не имею права. Бывший инквизитор, как всегда, задавал нужные вопросы. Правильные.

— Ждать.

— Чего ждать-то? — Хмырь криво усмехнулся. — У моря погоды? Ты облапошил нашу доблестную инквизицию как младенцев, сбежал из самого охраняемого места — из подвала. Случайно получилось или это рука самого Господа — не важно. Думаешь, белорясые оставят это без ответа? Такая плюха по их репутации… Сколько трупов ты за собой оставил?

— Вроде бы только один. — Заранее предугадывая следующий вопрос, я поспешно добавил: — Не инквизитор. Вообще не церковник… То есть я так думаю. Рясы, во всяком случае, на нем не было.

— Это хорошо, что ты так уверен. — Хмырь на полном серьезе кивнул. — Тогда следующий вопрос: что тебе надо было сделать сразу после побега? То есть что, помысли инквизиции, ты должен был делать?

— Спасать Ирину.

— Это само собой. — Бывший инквизитор нетерпеливо прищелкнул пальцами. — Дальше?

А что дальше? Я вяло пожал плечами.

— Прятаться.

— Ага, прятаться… А вот отец Василий явно действует в расчете на то, что ты при первой же возможности попытаешься сбежать из города. И что, по-твоему, он предпримет в ближайшее время? Подъем по тревоге армейских подразделений, удвоение патрулей на стенах и полную блокировку периметра можешь не называть — уже сделано.

Ирина, поджав под себя ноги, свернулась в кресле и переводила взгляд то на бывшего инквизитора, то на меня, но в разговор не вмешивалась. Обычно неразговорчивая, сегодня она вообще молчалива. Понятно почему. Кому понравится день, начавшийся с едва не удавшегося покушения и закончившийся… черт его знает, чем он еще может закончиться — время пока еще только ближе к полудню. А предчувствия у меня уже самые нехорошие.

— Учти, Алексей, забившегося в нору зверя обычно выманивают. Или затравливают — в зависимости от ситуации.