Венец Венеры

– Морозини, о тебе речь не идёт - ты не женат. А твой отец свой долг перед Серениссимой выполнил, имеет право шалить и развлекаться как ему угодно.

Зубриков решил немного раскрыть карты перед молодыми людьми:

– Я считаю особенными других женщин Венеции. Это ваши матери, Марко. Это супруги ваших отцов. Которые не виляют задом перед мужчинами. Которые скромно и достойно несут свой крест. Вот они достойны моего уважения и особого внимания. Но - естественно - никакого греховного внимания. Никаких грязных мыслей и домогательств.

И Марко замолчал. И даже кушать ему расхотелось ненадолго, потому что он знал, что его мама не так уж и счастлива, и её подруги были такими же. А Нерезза поняла - на это поле ей нельзя вообще заходить. Это было запретная область для куртизанок.

– Марко, ваши отцы, отцы-основатели Сиятельнейшей Венеции, пошли абсолютно интересным путем. Им плевать на проблемы наследования, которые возникают у всех остальных. Пусть другие дураки своих родственников режут и травят за наследство. У вас все не так. Сурово. Есть в этом древняя честь Рима. Суровая правда жизни. Венецианец женится и живет с супругой, пока не родится наследник. Всё! Точка! После этого он никогда не прикоснется к жене и пальцем. А вдруг случайно еще один ребенок появится? А зачем? Не надо этого. Делить деньги и дела - это плохо для семьи. Делить власть в делах - это вообще никуда не годится. Плодить зависть и интриги и смертоубийство в своем роду - а зачем такое делать! Нельзя иметь двух сыновей, нельзя дробить наследство. Рассудим о страшном. Допустим, юный наследник погибает, не оставив нового наследника - это не предел рода! Случается, что мужи живут полным союзом со своими женами - не особо жалуя куртизанок. Семьи все одно не многочисленны, и вторые сыновья знают - ничего они не получат в любом случае после смерти наследника. И их дети ничего не получат из богатства дедов и прадедов. Потому что другой близкий, союзный род - в котором есть несколько капель крови союзника, выставит кандидатуру наследника обезглавленному судьбой роду. Отцу в Венеции, после рождения наследника, просто - он завел компанию куртизанок, с которыми и кувыркается. А ваши матери - несут всю тяжесть от такого решения. Их жизнь становится поистине жизнью чистой и безгрешной - я это уважаю, для меня - они особенные, а не эти всякие куртизанки. Марко, как тебе такой мой образ мысли?

– Это не принято об этом говорить, - признался смущенный венецианец.
– Так заведено и все довольны, - согласился с ним хозяин.

И Нерезза поняла, что тарантиец вывернулся - вывернулся навсегда. Никто не бросит ему упрек, если он прикрывается таким щитом, как уважение к чести матерей Венеции. И то, что Пачино шалит с простыми шлюхами - это ерунда. Шлюхи это шлюхи, а куртизанки, это другое, это те женщины, которые делят постель с венецианцами и не скрывают этого, имеют с этого свою прибыль.

– Но так действительно заведено и всех всё устраивает, - улыбнулась она, ожидая пояснений от хозяина, возможно тот допустит какую оплошность, и даст ей возможность нанести новый удар.

– Я не все. Как и ты, дорогая, я чужак. Мне многое сделать предстоит, чтобы меня признали достойного чести стать сыном Венеции. Согласен, я немного странный, со своими причудами - но они не вредят Серениссиме. Не надо меня обвинять во всяких глупостях. Повторяю: ты никакая не особая, у тебя там между ног не поперек, а все как у любой другой женщины. Ты мне не симпатична. Ты александрийка. Темная ты, Нерезза, как имя твоё. Это к вопросу, почему я тебя чураюсь.

– Ты не поэтому меня избегаешь, - усмехнулась красавица.
– Жаль, что ты не хочешь мне помочь.

– А тебе не нужна моя помощь, - рассмеялся Пачино.
– Посмотри на эту хитрую египтянку, Марко. Ты ведь бывал в Александрии?

– Четыре года назад, с отцом, - скромно улыбнулся парень.
– Мальчишкой был, только меня всё стало интересовать. А что особого там такого?

– А там, наивный наш венецианский мальчик, родина древних богов. И за несколько тысячелетий до Спасителя, там такие жреческие дела творились, что э-ге-гей - не совайся. Наша скромная девочка, с душой черней ночи, просто обязана быть младшей жрицей какого-нибудь культа. Это нормально. Твоя мама, как и многие другие жены Венеции скромно уважает древнюю хранительницу домашнего очага. Это не грех, и церковь снисходительна. Ты уже знаешь о наших нескромных играх, Нерезза, - обратился к ней Аль.
– Как думаешь, из Марко выйдет младший жрец?

– Не понимаю о чем ты, - она приняла вид скромный и простой.
– Не надо такого говорить.

– О, что ты. О чем ты? Я понимаю, твои службы и жертвы так же секретны и запретны, как и наши, - довольный её смущением продолжал клоунаду Пачино.

– Могла бы просто ответить, так, со своей скромной точки зрения.

– Я не буду ни словом обсуждать молодого Морозини. Себе дороже, - призналась куртизанка.

– Видишь, Марко, - серьезно вздохнул Пачино.
– Это не театр, не книжка, но вот так - на светлом месте, у всех на глазах - корчатся интриги и недомолвки. Она тебя боится. А значит - она наш враг.

– Похоже на то, - согласился молодой Морозини. И пристальней вгляделся в красивую, только недавно ставшую известной куртизанку.
– Ты неучтива. Тебе еще многому предстоит учиться в своем деле.

– Похоже на то, - довольно смело посмотрела она ему в глаза. Она видела, что перед ней сидел не простой шалопай и бездельник. Сейчас её пристально рассматривал мальчик, которого с детства учили быть правителем, рачительным хозяином и коварным купцом, знатоком и крепким оценщиком людей - самого ценного товара этого мира.

– Она просто жадина, не сердись Марко. Не всем же быть такими щедрыми на чувства и признания, как я - неповторимый Аль Пачино. И не надумывай на неё особо лишнего - она не совсем враг, просто неприятель. Вот я тебе - приятель. А она - не хочет быть приятельницей, у неё свои планы на уме, свои пути достижения лучшей жизни в благословенной Венеции.

– У всех такие планы, - усмехнулся Марко.

– Не у всех есть твои преимущества, венецианец, - за двух чужаков сразу отметил Николас, скромно подпиравший стенку, что не мешало ему невозмутимо и внимательно слушать беседу, и откусывать по кусочку от сочного яблока. Но он не хрустел! Жевал тихо, не привлекая к себе лишнего внимания. Из всей этой компании он был единственный мужчина, кто переспал с Нереззой, и чувствовал себя от того несколько неудобно.

– Твоя тень заговорила, - улыбнулась куртизанка.

– Ага, вот вечно ты, Николас, меня подковыриваешь. Пустые слова, - заметил Марко.
– Всем и так понятно, что наша компания, я про своих друзей, то есть про тех, у кого отцы из золотой книги, короче, и так понятно, что у нас преимущества. Чего об этом напоминать? Пустое это. Мы за все ответим.

– В свое время, - согласился с ним Ник.
– И да, ты прав, я действительно, слабо выразился, деликатно.

– Поэтому наша умница тебя и обозвала «моей тенью», - отметил Аль.
– Хотя, я тоже люблю всякие пустячки болтать. И наша беседа, похоже, закончилась с темой обсуждения моей персоны. Нерезза, ты уж подумай на досуге, что и кому будешь теперь обо мне рассказывать.

– Я подумаю. И ты подумай. Я сильная. И я действительно ищу твоего внимания, Пачино. Я найду, чем тебя заинтересовать.

– Нет, девочка, ты сейчас всю себя раскрыла с потрохами, - рассмеялся хозяин.
– Ты уже не согласна меня заинтересовать. А тему я обозначил. Я помню выражение твоих глаз во время ритуала. Ты не слабая девочка, но ты скрываешься в темноте. Не надо нас дурить - сами жрецы. Правда Николас и Марко еще не инициированные, то есть не принявшие все полномочия культа и культуры. Насчет Николаса всё ясно. Меня Марко немного волнует, он разносторонний человек. Я спросил твоего мнения, ты отказалась поделиться.

– Не впутывай меня в это, - прошипела куртизанка.
– Марко Морозини, я не могу о таком высказываться.

– И не надо, - самодовольно улыбнулся парень, которому было приятно, что он стал темой обсуждения и выглядел со всех сторон фигурой значительной и уважаемой.
– Я немного понимаю в таких делах. Мне они не интересны. У нас есть знакомые, кому это надо. Не строй на меня планы Пачино, у нас есть другие претенденты на эти твои планы.

– Согласен и не согласен, Марко. От судьбы не уплывешь. Но я принимаю твой выбор. Повторяюсь, ты не простой человек, я просто не готов дать тебе честный ответ на вопрос: «А зачем ты мне нужен». Поверхностные бредни на тему, что надо дружить с будущими влиятельными людьми Венеции - это ерунда, это и дураку понятно, что я рассчитываю вести с тобой дела в будущем, как я начал вести дела с твоим отцом. Ваши предки мной довольны. Я хороший компаньон. Просто хочу отметить, что молодая Нерезза тоже довольно заметная фигура. Она может сыграть неслабую роль в будущем Венеции, - улыбнулся Аль.
– Кто знает, чего от Венеции понадобилось Александрии, если к нам явилась такая красотка.