Венецианские маски

– Ух, ты!

– Да, это сейчас популярно у молодежи. Даже поверье такое ходит: если влюбленные, не сговариваясь, купят кулоны и надписи на них совпадут идеально, то они всегда будут вместе.

– Красивое поверье.
– Забава отыскала взглядом Игната, тот стоял рядом с ее подругами и вертел в руках длинноносую маску. Потом вернул ее на место и отрицательно покачала головой. Невольно вспомнив сон, девушка выхватила первый попавшийся под руку кулон и пошла к подругам.

– Забава, мы хотим маски купить!
– Вида рассматривала золотисто-синюю маску с роскошными перьями.

– А это у тебя что?

– Да так, прикол один.
– Забава рассказала подругам и показала надпись на своем кулоне: на золотистом стекле зеленым было выведено "Слезы, боль, все позади..."

– И зачем тебе?
– Есения оглянулась на Игната, тот о чем-то разговаривал с девушкой консультантом и показывал на роскошные браслеты.
– Думаешь, он тоже такое купит?

– Нет, конечно. Просто мне понравился кулон, необычный. И фраза такая, ну дает настрой на позитив.

– Ну да, с позитивом то оно как-то легче живется.
– Вида еще раз посмотрела на маску и вернула ее на полку.
– Нет, не буду брать. Она мне нафиг не нужна.

***

Через полчаса они вышли из кондиционированного блаженства, прямо на солнцепек.

– Срочно в тень!
– Забава поспешила натянуть шляпу. Почти все пространство вокруг них было залито солнцем, тень начиналась лишь далеко впереди.

– Забава!
– негромкий оклик Игната заставил девушку вздрогнуть. Есения и Вида мигом исчезли с поля зрения, а Забава очутилась один на один с мужем. Остальные туристы в расчет как-то не брались.

– Что?

– Больше ничего подозрительного не замечала?

– Ты о чем?
– девушка посмотрела в его глаза и чуть не взвыла от внутренней боли. Находиться рядом с ним и не быть при этом вместе - нет, это почти невозможно вынести.

– Тебя вчера пытались, по твоим словам, похитить.

– Ты обо мне беспокоишься?

– Конечно, - тихо отозвался Игнат.
– В конце концов...

Он замолчал и оглянулся с несколько беспомощным видом. У Забавы внутри что-то замерло в неясном ожидании.

– Что?
– она почти простонала. Хорошо хоть парень не заметил ее состояние.

– Нет, ничего, просто мы не чужие друг другу. И я не могу не беспокоиться за тебя. Ты звонила родителям?

– Конечно. И так ненавязчиво спросила все ли у них в порядке. Голоса у обоих бодрые и вообще они сейчас отдыхают в Крыму.

– А ты поинтересовалась у отца, все ли у него в порядке?

– Игнат, я не дура!
– Забава ощутила толчок раздражения, но тут же ей стало стыдно: все-таки заботится, переживает.

– Я осторожно спросила. И знаешь, он ответил, что у него более чем все в порядке. Если бы ему хоть кто-то угрожал, уж поверь, он бы сразу сказал. Ну ты моих родителей что ли не знаешь?

– Да знаю, знаю.
– покивал Игнат.
– Поэтому и не понимаю, что происходит.

Забава пожала плечами: при свете дня и в Венеции вчерашние события сильно поблекли. К тому же пока ее никто не беспокоил. Может, и впрямь ошиблись?

Игнат немного помялся, словно хотел что-то еще спросить, но решил ограничиться тем, что помог жене и Есении с Видой забраться в гондолу. Сам сел не рядом, но и не на противоположном конце. Забава вообще отметила, что парень ведет себя скорее задумчиво, нежели агрессивно. Казалось, Игнат о чем-то серьезно думал.

Туристы заняли несколько гондол, которые плавно выплыли на Большой Канал. Темно-голубая вода искрилась от солнца, посылала солнечные зайчики прямо в души, делая их чуть светлее.

Подругам досталась гондола глубокого каштанового цвета, с сидениями, обитыми золотисто-синим материалом. Высокий широкоплечий гондольер управлялся с шестом просто виртуозно. Хотя поначалу Забава хваталась за борта и чуть бледнела: гондола казалась неустойчивой. Но затем приободрилась, да и трусихой в глазах Игната выглядеть не хотелось. Тем более парень разливал шампанское и нет-нет, да косился в ее сторону. Отчего щеки становились горячими, а душа робко надеялась на что-то.

Они свернули в один из узких каналов. Вот тут-то туристы и смогли оценить в полной мере мастерство гондольеров. Порой казалось, что гондолы не смогут разойтись, или застрянут под мостом. Но пара ловких движений, и все получалось. Забава с Есенией попискивали, когда нос гондолы опасно кренился, чтобы пройти под мостом. Вида щурилась и что-то явно прикидывала в уме.

– А вы знаете, что гондола от слова gonger - "морской угорь"?

– О, - Есения встрепенулась.
– Википедия проснулась. И что там дальше? А почему они такие, ммм, черные?

– Ну, тут разные варианты. В Венеции была в восемнадцатом веке кампания против роскоши и расточительности. Но более красивая легенда о старом доже, к чьей жене приплывал некто на черной гондоле. И поймать его ну было просто невозможно. Так что дож велел перекрасить все гондолы в одинаковый цвет, чтобы скрыть позор от любопытных глаз

– Прям страсти.
– пробормотала Забава. Она потрогала проплывшую совсем близко, буквально в сантиметре, стену. Шершавая и мокрая штукатурка на ощупь ей совсем не понравилась. Узкие каналы девушке вообще не пришлись по душе, гораздо сильнее ей понравился Большой Канал. Там было просторно и солнечно.

– Все гондольеры живут в Венеции, - продолжала Вида. За ее спиной Игнат приставил палец к виску и "выстрелил". Есения прижала ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться. Но несмотря на дурачества, всем оказалось интересно слушать то, что говорила брюнетка.

– Всего их четыреста двадцать пять человек.
– Вида потерла подбородок.
– Черт, вот не знаю, входит ли в это число женщина-гондольер.

– И такая есть?
– удивилась Забава.

– Ага. Ты что, это же мировая сенсация. Все газеты мира трубили об этом. Правда, у нее вроде своей лицензии на гондолу еще нет, и она подменяет остальных гондольеров.