Венецианский купец

Он, поняв, что его нехитрую задумку раскусили, продолжал орать и брызгать слюной, а я так и сидел, не проронив больше ни слова. Поняв, что всё бесполезно, тот перевёл взгляд на Генриха VI, оперируя к нему.

— Мой император!

Тот спросил меня.

— Где ты сам хочешь быть?

— Мой отряд — это поддержка, я могу смести со стен защитников, могу опрокинуть выехавший гарнизон, не дав ему напасть на остальных, могу обеспечить отход и отдых вашей коннице, — ответил я, — на стены, я людей не поведу, отряд для этого не предназначен.

— Хорошо, что предлагаешь ты? Первый город-крепость, который нужно будет обязательно захватить после высадки, за оставшееся время перед началом зимы, имеет весьма сильные укрепления и высокие стены. Нам нужны все воины, чтобы его захватить, и тут не только от твоего желания или нежелания это зависит. Он успеха высадки, будет зависеть дальнейший ход компании следующего года, ведь если мы задержимся у стен города хотя бы на месяц, то не сможем захватить плацдарм до начала зимних штормов, когда не сможем получать с материка по морю пополнение войск и припасов, и в следующем году будем вынуждены начинать всё с начала, давая время сицилийскому королю усилить оборону.

Я задумался.

— Если вам нужно просто оказаться за стенами города, для этого не обязательно посылать людей на убой.

— А что же тогда нужно по вашему, большеголовый сударь?! — язвительно поинтересовался у меня Марквард.

Я поднял на него взгляд, оскорбление просто вертелось на языке, но я сдержался.

— Я обеспечу, чтобы вы попали за стены города.

— И как же это интересно? — император от удивления даже привстал со стула, чтобы лучше меня увидеть.

— Это уже моё дело ваше императорское величество. Если нет возражений, то я тогда сниму свой отряд с вашего лагеря и займусь выполнением взятого на себя обязательства.

Генрих VI махнул рукой, давая разрешение.

Едва ребёнок вышел, как военачальник снова возбудился.

— Мой император! Вы должны указать ему его место! Он неуправляем!

Венценосный собеседник задумчиво произнёс.

— Марквард, а давайте мы с вами тоже заключим сделку? Если вы так уверены в своей правоте, то если он не сделает то, что пообещал, то первым делом я вышвырну его из нашего похода и сделаю вас герцогом по итогу сицилийской компании, а вот если всё произойдёт, как он пообещал, то вы вернёте мне одно из ваших графств?

— Я ручаюсь за это головой мой император, Палермо слишком крепкий орешек, чтобы его стены мог взять сопливый недоросль, место которому у мамкиной юбки! — рубанул тот с плеча, будучи абсолютно уверен в своей правоте. Весь его многолетний опыт и логика подсказывали, что это безнадёжное мероприятие.

— Тогда договорились, — кивнул император, — посмотрим, что у него выйдет.

Глава 35

27 октября 1193 года от Р.Х., Венеция

Приказав отряду двигаться обратно в Венецию, я лишь с двумя капитанами в сопровождении, оставил его и прибыл в город через три дня. Приказав своим сопровождающим, чтобы подготовили место для лагеря отряда, который скоро сюда прибудет, я отправился к Франческо Бадоэру. Он обрадовался мне и внимательно выслушал, пообещав всё устроить как можно скорее, ни задав ни одного вопроса, зачем всё это нужно. Единственное я полностью оплатил его затраты, хотя он сначала категорически не хотел принимать деньги. Пришлось настоять на своём.

Дома я пробыл ровно столько времени, чтобы нанять у отца галеру, для переброски меня на Сицилию, и дождался когда сеньор Франческо доставит необходимые конструкции и предметы, пригнав десяток напуганных людей особой профессии, которых выловили в городе по моей просьбе. Ко времени отплытия, за городом лагерем расположился вернувшийся отряд из которого я взял и погрузил на галеру вместе со всем необходимым, две сотни бойцов, отобранных мне капитанами.

* * *

— Сеньор Витале, — ныл один из менестрелей, когда я соорудив на палубе галеры импровизированную сцену, заставлял их выучивать сцены из Евангелие, — зачем такие сложности? Может мы просто исполним свои сочинения?

— Десять плетей, — распорядится я, на первый же день плавания поняв, что с этой творческой и духовной интеллигенцией, нужно разговаривать только так. Ничего другого они не понимали.

Остальные, приуныв, засели за заучивание всех историй, начиная от рождение Иисуса и заканчивая Судным днём. Два раза в день я принимал у них экзамены, оправляя не справившихся к мачте для порки. Тех, кто всё выучил, награждал золотыми монетами и отличной едой с выпивкой. Вот таким нехитрым методом кнута и пряника дрессировал их на то, чтобы провести более или менее приличную мистерию.

На пятый день многие не только знали наизусть большинство сцен, но и успевали тренькать на своих инструментах, перекладывая всё на стихотворный лад. Я не возражал, если им было так проще, пусть делают.

— Думаете, это сработает, господин? — один из капитанов наблюдал за творившимся на его палубе балаганом, когда некоторые матросы закрывали уши, чтобы спрятаться от звуков тут и там отрабатывающих своё питание менестрелей.

— Другой вариант, послать вас на стены, — ответил я ему, — что выбираете?

Он скривился, поскольку я не скрывая от них, ещё тогда у Вероны, вернувшись в отряд, пересказал своим командирам разговор на императорском совете. Моё предложение попробовать другой вариант, было встречено с энтузиазмом, умирать не хотелось никому.

— А они не проболтаются?

— Они ничего не знают, — тихо ответил я, — они едут туда ровно с той целью, для которой и были наняты — проводить мистерию. О повозках с двойным дном и не совсем обычном обсуживающем персонале они не будут догадываться ровно до того времени, пока мы сами себя не обнаружим.

— Хорошо, я поговорю с ребятами, чтобы были осторожнее, — согласился он, отходя от меня.

12 ноября 1193 года от Р.Х., Палермо

Четыре мешочка золота, опущенные одним из капитанов, представившимся главой постановки мистерии в руки влиятельных людей города, не только открыли нам путь в Палермо, но и ещё обеспечили приток народа. Менестрели, воодушевлённые зрителями старались во всю, награждаемые монетами, я же, переодетый в херувима, с фальшивыми крыльями за спиной, маленьким коротким луком и белой тоге, на римский манер, не привлекая к себе особого внимания, кроме восхищения и желания потрогать, осматривал спокойно город, составляя в голове карту оборонительных сооружений, численность гарнизона, а также где стоят колодцы и хранят запасы еды.